Необузданные (ЛП) - Ланкастер В. К.. Страница 60

Крану что-то прорычал, и Мойра чуть не подпрыгнула от неожиданности, внезапно смутившись, когда поняла, что за ней кто-то наблюдает. Она глянула на него, но по его виду было ясно, что он не хотел их останавливать. Вместо этого он перекатился на бок, придвинувшись вплотную к Мойре, и положил руку ей на живот. Мойра начала гадать, что он задумал, когда тепло его ладони просочилось сквозь ее кожу, по которой он неторопливо провел большим пальцем. Затем его рука спустилась к ее лону, и, с возложенными на плечи Тройи ногами, она предстала перед ним открытой и уязвимой.

Тройи просто наблюдал за тем, как пальцы Крану скользнули по ней и нежно погладили клитор, затронув нервные окончания. Она напряглась и дернулась, чуть не ударив Тройи коленом в лицо, когда ее сухожилия натянулись. Он обернул хвост вокруг ее бедра и мягко, но крепко прижал ее ногу к своему плечу, затем шевельнулся, и это было единственное полученное Мойрой предупреждение, прежде чем он погрузил в нее свой член.

Она вскрикнула, ее спина выгнулась дугой, когда он вышел и вошёл снова, и так несколько раз. Да, именно этого она и хотела. Ей моментально снесло голову от страсти. Наверно, она и не кончила бы так быстро только из-за Тройи, хотя пульсирующая боль удовольствия от того, что в неё проникли так сильно и так глубоко сразу после секса с Крану, была именно тем, на что она надеялась, но с дополнительной стимуляцией клитора нетерпеливыми пальцами Крану, на неё должен был обрушиться ещё один оргазм и выжать из неё все соки.

Она долго балансировала на краю, но ее тело не было готово сорваться в пропасть снова, пока ее туда не столкнули, когда Тройи зычно, утробно и свирепо зарычал. Он повернул голову, чтобы слизнуть пот с ее согнутого колена, кончик его языка щекотнул чувствительную кожу на ее впадинке, и по какой-то причине она распалась на части.

Из неё вырвался крик, а ведь она могла по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз ее доводили до такого состояния, и все же она заголосила, когда ее тело вспыхнуло так, словно приготовилось взорваться. Она почувствовала, как Тройи наклонился вперед, слегка изменив угол проникновения, погружаясь в нее до тех пор, пока она не почувствовала, как он напрягся и стал наполнять её обжигающим потоком спермы, которому явно не хватало внутри неё места.

На этот раз она обессилела окончательно и бесповоротно. Тройи помог ей спустить ноги с его плеч и вышел из нее, тихо урча. Крану посмотрел на нее с беспокойством, но она не могла ничего сделать, кроме как всхлипнуть. Она попыталась успокоить его, заставив себя поднять руку, хотя ту казалось залили свинцом, и провела тыльной стороной пальцев по его подбородку. Видимо, он воспринял это как достаточное подтверждение того, что она не пострадала.

Пока она успокаивает Крану, Тройи устроился по другую сторону от нее, наблюдая за ней. Она заметила тонкий блеск пота на его коже и могла лишь представить, в каком состоянии находилась сама, но до этого состояния её довели они, даже не пытаясь что-либо с этим поделать.

До её слуха вновь донесся шум дождя, подчеркнув тишину леса. Разумом она понимала, что завтра все будет в порядке. Они не были с ней грубы, правда по ощущениям ей казалось, что она пробежала марафон. Мойра с нетерпением ждала завтрашнего дня, когда снова сможет двигаться.

Ее дыхание замедлилось, а глаза сами собой закрылись, так что она погладила Тройи по груди в знак благодарности, прежде чем ее рука безвольно упала. Ею овладело забытье, и темнота ее сна завибрировала от мурлыканья ее стражников.

Глава 39

Сезон дождей был для самцов временем размножения. Временем, когда они были прикованы к своим площадкам непогодой и им нечем было заняться, кроме как доставлять своим Королевам бесконечное удовольствие. В каждом уголке джунглей Королевы будут зачинать новую жизнь, а самцы будут проявлять себя, становясь отцами. Необузданные самцы будут ждать следующего сезона, конца года и новых возможностей, которые он принесет.

На их площадке, одной из трех, образующих необычное племя, которое занимало небольшую поляну рядом с территорией другой Королевы, Тройи был поражен от осознания, что принимает участие в продолжении рода, вверяя тело своей Королеве. Он и Крану провели с ней в уединении ночи, которым он потерял счет, не настолько, чтобы они стали утомительными, — хотя он сомневался, что новое удовольствие, которое управляло его ночами, когда-либо сможет утомить, — но достаточно, чтобы барабанная дробь дождя начала раздражать его слух.

Мойра продолжала общаться с Грут. Похоже, она по-прежнему нуждалась в контакте с себе подобными. Не прошло и двух дней, как она уже стояла на краю площадки и кричала в дождь. Это было нелегко, но каждый день до нее долетало несколько фраз, и хотя Мойра выглядела расстроенной, она не предпринимала никаких опрометчивых поступков. Их попытки завязать разговор часто приводили к громогласным расспросам Грона, адресованным им с Крану, на которые приходилось отвечать, причем Крану со своим обычным недостатком в дипломатии едва не учинил несколько распрей. Безусловно, это был самый шумный сезон дождей, с которым Тройи когда-либо сталкивался, но зато ему было не так одиноко, как в те времена, когда он был Необузданным самцом, ожидающим, когда закончится дождь.

Если они перекрикивались слишком долго, Грила рычала на них, чтобы они замолчали, положив конец их приглушенной дождем какофонии. Больше Королеву не было ни видно, ни слышно, хотя иногда по ночам сквозь дождь пробивался такой страстный рев, что Тройи был уверен, она не скучала. То же самое можно было сказать о Гроне, и, как предполагал Тройи, он, Крану и Мойра тоже не всегда вели себя тихо. Это наполнило его чувством правильности того, что жизнь идет своим чередом, подхватывая его своим течением, а не проносится мимо. Жизнь Необузданного самца была, конечно, спокойнее и безмятежнее, но он не скучал по ней, когда столько приобрел.

Крану, казалось, тоже стал менее сварливым, чем обычно. Тройи считал так потому, что большую часть дня Крану спал или притворялся спящим, и всегда первым вызывался пойти и собрать свежей еды и водяных плодов, хотя в дождь эта работа усложнялась, поскольку деревья укрывали настороженных, выводящих потомство, голодных животных. По мнению Тройи это свидетельствовало о том, что Связь все-таки улучшила характер Крану, как он всегда и предполагал. Он стал спокойнее, счастливее, хотя лишь по его собственным меркам. Он все еще оставался Крану, так что Связь никак не повлияла на его высокомерие.

Мойра, по-видимому, справлялась с заточением хуже всех. Она расхаживала по площадке взад-вперед, вздыхала и смотрела на дождь, или тратила время, складывая или вскрывая пустые водяные плоды, протыкая их скорлупу ручным острием Грут, которая продемонстрировала ей как это делать. Он и Крану помогали ей, вопреки здравому смыслу, когда она хотела спуститься на землю, пока внизу все не затопило, но после этого им пришлось провести целое утро в попытках объяснить ей, что спускаться небезопасно.

Она противилась, явно не замечая опасности, поскольку вода даже не доходила ей до колен, пока Крану не отыскал жест, который она поняла, извивающимся движением проведя рукой по площадке, подражая плавающим угрям, которые обычно в это время размножались в воде. Момент, когда Мойру посетило озарение был очевиден, ее лицо утратило всякое выражение, затем она обернулась и крикнула Грут о том, что она все поняла, топая ногой и дико размахивая руками. После этого она не пыталась покинуть площадку и несколько дней не подходила к краю, бросив лишь несколько подозрительных взглядов на вздымающуюся воду, когда к ней вернулось мужество.

Тройи продолжала занимать мысль о том, что он может стать отцом. Разумеется, это был выбор Мойры, и ему оставалось только ждать и смотреть. Он уже обсуждал эту тему с Крану, но ничего конструктивного из этого разговора не вышло. Множество уклончивых ответов и тоскующих взглядов. Тройи видел, что Крану хотел этого, всегда жаждал большего, а вот Тройи не знал, чего хочет. Он знал, что будет любить и заботиться о любом ребенке, родившемся от их Связи, и был уверен, что они смогут позаботиться о здоровье малыша и обеспечить его безопасность, но он все еще привыкал к положению супруга. Если у них будет ребенок, Тройи будет рад, если именно Крану достанется роль Главного Отца.