Гарь (СИ) - Янева Вета. Страница 15

Анжей улыбнулся. Где-то в глубине дома закаркала ворона.

— Не завидуй, а возьми себе в библиотеке Всеслава Земного, первый том. И вина, да. На кухне, конечно, не в библиотеке.

Прижав к груди чашки, Овечка скользнула в коридор, где было чуть-чуть холоднее и темнее, но всё так же хорошо.

Глава третья. Меховой дом. Вражка

Зима была немилосердна к Прибою: тот, кто строил деревню мог бы догадаться, что размещать её на открытом скалистом утёсе у моря не лучшая идея. Улицы нещадно продувало, жители укрепляли заборы, делая их выше и плотнее, но между домами приходилось передвигаться короткими перебежками, спасаясь от пронзительного ветра.

Вражку утешало одно: к ней приходили чаще, чем она к кому-то. Поэтому, глядя на очередного продрогшего бедолагу, семенящего к её домику, тут же ставила чай и готовилась принимать гостя.

Приходили к ней не так уж много, и просьбы их почти не отличались от просьб городских жителей: вылечить зубную боль, погадать на судьбу, занозу из пальца вытащить, порчу снять… Обычные просьбы обычных людей.

Свой крохотный домик Вражка полюбила сразу, как только подмела пол и смахнула пыль с шкафов: белые стены, небольшая печка, узорчатые длинные ковры, скрипучие половицы, пучки сухих трав под потолком, где шёл венок нарисованных синих цветов, а на шторах красовалась руническая вышивка.

Спальня была и кухней, и прихожей с единственным окошком, смотрящим на лес. До уборной приходилось бегать через двор — это был существенный и холодный минус, но ведьма быстро смирилась.

Ухаживать за садом был не сезон, поэтому Вражка посадила на подоконнике мяту да розмарин и шептала каждый вечер им приятные слова для быстрого росту.

Персок отправился жить в общее стойло к другим оленям и выглядел по этому поводу абсолютно счастливым. Вражка навещала его время от времени, приносила сахарок и плату за аренду места и корм (монета за сезон — сущий пустяк, мешок картошки дороже стоит).

Местные к новенькой быстро привыкли: начали приносить гостинцы, останавливать на улице, чтобы поздороваться. Плохо не относились — боялись проклятия. Дети клянчили фокусы, взрослые — скидку. Мэрна периодически выслушивала об успехах, поила чаем и отправляла восвояси, но сильно не интересовалась — всё занималась своими разработками по улучшению, настолько же скрытыми, насколько нереальными.

Больше всего Вражка сдружилась с той самой женщиной, что указала ей дорогу в первый день. Её звали Лида, она была женой Ерина и матерью двух шкодных ребятишек — Димы и Горна. Лида отличалась очаровательной птичьей миниатюрностью, мальчишеской стрижкой, огромными глазами и громовым голосом в моменты ругани на детей или на мужа. Остальное время она хихикала колокольчиком.

Ведьма очень быстро нашла с ней общий язык, как с и большей частью Прибоя — улыбалась всякому прохожему, делала маленькие подарочки, с удовольствием болтала ни о чём, присутствовала на посиделках в таверне и пела баллады в унисон.

“Постой же путник, не спеши

Там, в старом доме — ни души.

Иди на свет, тебя там ждут

От тьмы укроет Калахут”.

Можно сказать, она была довольна. Конечно, попадались и ворчливые клиенты, и неудачные дни, и в такие моменты Вражка долго сидела у окна, смотрела на лес и старалась не отчаиваться: это хорошее место, где она может остаться надолго, не мотаясь между работами, не тоскуя о давно ушедшем, и не мечтая о великом. Здесь хорошо. Ещё бы не дуло так сильно, но она же ведьма — может, и с ветром сможет договориться?..”

Как-то зимним вечером они с Лидой сидели во Вражкином доме. За окном бушевала вьюга, у Лиды дома бушевали дети, так что женщина решила укрыться от обоих стихий у подруги. Они пили медовуху с травами, грелись у печи, сидя на лавке, и болтали обо всём на свете. Лида попутно вышивала сорочку для Димы, Вражка мяла в ступке травы.

— Спасибо тебе! — щебетала Лида. — Я не знаю, что делать, если Ерин опять разболеется; я просто ну никак не успею и всё по дому делать и этих шалопаев грамоте учить.

— А чего не в школе?

— Так учитель их, господин Людит, поехал к хворающему брату в Подосинки да так и остался там до весны, говорит, что один брат не справится с хозяйством, совсем плох. Поэтому пока сами учим, а весной Людит вернётся и снова туда пойдут, а я хоть выдохну, а то невозможно уже: учатся дома, отдыхают дома, работают дома — шум, гам, а спать когда? А с мужем наедине оставаться?

— Ну, ты иногда можешь их сюда приводить — я присмотрю, — протянула Вражка, втайне надеясь на отказ.

Выдохнула, когда Лида покачала головой:

— Не, куда тебе — под снос дома? Я всё пытаюсь уговорить их бабку присмотреть, да только там довести ещё надо, а это Любки — соседняя деревня. Ух. Ладно. Люблю я их — не могу, так и придушить иногда хочется!

Она большим глотком осушила бутылку с медовухой.

— Враженька, а у тебя ещё есть?

— Есть-есть, — ведьма открыла погреб, зажгла свечу и спустилась в холод и мрак.

Бутылки, оставшиеся от предыдущего хозяина, покоились прямо у лестницы. Вражка протянула парочку наверх, а юркая Лида их тут же перехватила. Ножом откупорила пробки, поставила на пол одну — для подруги.

— Может, хочешь сыра? — предложила Вражка.

— Оооо, да, спасибо! Давай я помогу тебе нарезать?

— Да не надо, я сама.

Пока при свете свечи ведьма возилась с доской и красивой раскладкой еды, героическая мать и жена продолжала болтать:

— А тут давеча — представляешь? — попросились в лес пойти. На охоту! Я им говорю: какая охота, остолопы, вам ещё и декады нет, ну вот Диме весной будет, но это не в счёт, а отец ваш лука в жизни не держал! Вот откуда у вас такая идея, спрашиваю, а они мне, мол, Брович сказал. Ну да, Брович-то конечно, как пинту браги выпьет, так и не такое скажет, ага! Я в их возрасте дома сидела, книжки читала, и не шлялась по всяким лесам и облавам! Держу пари, и ты тихноей была!

Вражка отложила нож. Да, конечно, тихоней: всего-то разрушила темницу и освободила какого-то древнего короля, четь не спалив половину леса, но на охоту не ходила.

Но сказала:

— Ой, да у нас-то даже лесов таких не было! Ну, то есть я много ездила с папкиным караваном, но в лес не сбегала, конечно. В основном обедом занималась.

Лида пошаркала ножкой, поглубже закуталась в шаль.

— А ты тогда тоже колдовала?

— Не, тогда ещё не умела, позже учиться начала.

— Наверное, ты была нарасхват у других детей. Я бы точно в детстве за юной ведьмой хвостиком ходила.

— Да какое там, — отмахнулась Вражка. — я так погрязла в этом всём, что совсем от друзей отстранилась, а они как поняли, что я духов вызывать не умею — так сразу забыли про меня.

Лида кивнула. Запустила пальцы в короткие волосы и зачесала назад.

— Понимаю. Все мои знакомые ворожеи тоже были… в стороне от людей. Даже непонятно, от кого это идёт, кто кого сторонится, но тяжело, наверное. Но хоть польза в вашем волшебстве есть.

— О, конечно, есть! — согласилась Вражка. — Нигде без работы не останусь.

— Но с другой стороны… — подруга икнула. — В сказках вы на метле умели летать.

— Ну, это не сказки. Но я бы хотела летать на метле, хотя сомневаюсь, что это удобно.

Они досидели остаток вечера, непринуждённо болтая о хозяйстве, мужчинах, женщинах, сплетничая о местных, а потом Лида убежала, кутаясь в шрем и пальто. Спьяну она слегка запуталась в непростой конструкции одежды, и Вражка помогла ей и голову в капюшон просунуть, и нос укутать, и накидкой плечи и шею прикрыть. От предложения проводить до дома Лида отказалась, аргументировав тем, что у ведьмы завтра работа, а до Лидиного дома тут два шага (что было правдой).

Проводив подругу и пробормотав над ней пару заговоров, Вражка умылась, допила остатки медовухи и легла в постель. Огонь в печи полыхал вовсю, и ведьма смотрела прямо в пламя, стараясь разглядеть какой-нибудь знак или предсказание.