Цена счастья - Хейер Джорджетт. Страница 19

— Прошу прощения, мадам, но мне показалось, что вы хотите поговорить со мной.

— В точку, мэм, — ответила миссис Флур. — Вообще-то я не была уверена, что ваша светлость снизойдет до беседы со мной. Но я тут за вами понаблюдала, мэм, и могу сказать: хоть вы и знатного рода, а добрая и вроде не такая гордячка, чтобы задирать нос перед простыми смертными.

— Надеюсь, вы правы! — засмеялась Серена. Миссис Флур ткнула пальцем в ребро мужчину, с робким видом сидевшего рядом с ней.

— Эй, Том Рэмфорд, что это у тебя с мозгами? Встань-ка и уступи место леди Серене!

Совершенно смешавшись, тот поспешно повиновался приказу. Оборвав его извинения, миссис Флур мягко, но решительно произнесла:

— Все, хватит! Исчезни отсюда!

— Бедняга, — заметила Серена, усевшись. — Вы очень суровы, мадам. А как вы узнали мое имя?

— Да кто его не знает, милочка? А вот вы, могу поспорить, меня не знаете.

— И проиграете, мадам. Вы — миссис Флур, жительница Бата.

Старая дама захохотала, при этом все ее подбородки заколыхались в такт смеху.

— Точно! Наверняка у кого-нибудь спросили — что это за старая мымра вырядилась в платье с кринолинами?

— Да, я спрашивала о вас. Но вовсе не описывала вас таким образом, — возразила Серена.

— Да хоть и таким — я бы на вас зла не держала. Но вы увидите пугало куда страшнее, если я напялю одно из этих ваших новомодных платьев — с талией под мышками и с юбкой, прямой, как свечка. Вам, мэм, с вашей прелестной стройной фигурой это все подходит.

Но знаете, как буду в нем я выглядеть? Как мешок с мукой, перевязанный веревкой! Ага, я вас рассмешила и теперь вижу что мне о ваших глазах не наврали. Я-то подумала вначале, что все это девчачьи бредни, когда мне сказали, что ваши глаза умеют улыбаться.

— Господи, кто же, мадам, мог сказать вам такую странную вещь? — воскликнула Серена, слегка покраснев.

— Ага! Небось заинтересовались, почему мне приспичило познакомиться с вами. Видите ли, у меня есть внучка, которая просто бредит вашей милостью, а вы были к ней так добры!

— Внучка? — переспросила Серена, выпрямившись на стуле. — Вы хотите сказать, что… Не может быть! Ну, конечно, леди Лейлхэм… Мне только что пришло в голову — она ведь в девичестве мисс Себден?

— Точно, — добродушно согласилась миссис Флур. — Себден был моим первым мужем и отцом Сьюки. У меня было двое неплохих мужей, и я пережила их обоих, чем Сьюки похвастаться не может, как бы она ни важничала.

— Боже милосердный! — воскликнула Серена. Ей так захотелось, чтобы Ротерхэм оказался сейчас здесь, вместе с ней, и повеселился от души (что он непременно сделал бы). — Я так рада познакомиться с вами, миссис Флур, потому что испытываю искреннюю симпатию к малышке Эмили Лейлхэм. Знаете, она пожалела нас и часто приезжала, чтобы развеять нашу скуку в эту зиму. Леди Спенборо и я очень скучали, когда она уехала в Лондон.

Миссис Флур растрогалась:

— Вы говорите так, мэм, просто потому, что у вас доброе сердце. Слов нет, я обожаю Эмму, но я ведь не дурочка и могу понять, кто кого пожалел. Сьюки — она всегда была для меня Сьюки и останется ею, что бы она ни говорила, — отослала Эмму на Новый год ко мне, и девчонка все время твердила: «Леди Серена сказала это, леди Серена сказала то!» Будь я знатной дамой, меня от этого наверняка хватил бы удар! Но я, слава Богу, не из них, и никогда не буду.

— Вот беда-то! — улыбнулась Серена. — Меня удивляет, что после этого вам еще захотелось со мной познакомиться. Думаю, вы знаете, что в раннем детстве Эмили считала меня отважной женщиной, потому что я обычно охотилась вместе со своим отцом и многие мои поступки казались ей весьма романтичными. Теперь же, когда ваша внучка узнала меня получше, надеюсь, она так не считает. Боюсь, что юным девушкам не стоит мне подражать.

— Прошу прощения, но тут, милочка, вы не правы! — многозначительно произнесла миссис Флур. — Вы сделали для Эммы очень много хорошего, я не преувеличиваю. Малышка очень добросердечная и удивительно хорошенькая, но у нее нет ни на грош здравого смысла. К тому же Эмма растет меж двух огней — между Сьюки и этой девицей с аристократическими замашками, которая называет себя гувернанткой и с виду настоящая сушеная селедка в юбке. Обе они могут загубить бедное дитя своими поучениями. Но Эмма обожает вашу светлость, и у нее хватило ума увидеть разницу между вашими манерами и ужимками, на которые ее натаскивали мать и эта мисс Проул. Проул? Высечь бы ее как следует! «Бабушка, — сказала мне. Эмма, — леди Серена всегда такая спокойная, и она вежлива со своими слугами так же, как со всякими герцогами или маркизами; и я стану вести себя точно как она, потому что она прибыла сюда еще с Завоевателем и она знатная дама». Теперь я это вижу собственными глазами, хотя ума не приложу, при чем здесь этот Завоеватель? — заключила миссис Флур.

— Ну уж конечно, с Завоевателем! — залилась смехом Серена — Честное слово, мэм, мне до него нет никакого дела. У знатных людей свои причуды, у нас — свои. И что может быть хорошо для высокородных дам, совсем не подходит дочери простого пастора. Я знаю только, что Эмме лучше подражать манерам дочери графа, чем повадкам своей матери. Я ей так и сказала.

— На самом деле ей не нужно копировать ничье поведение. У нее самой очень приятные, спокойные манеры.

— Я тоже так думаю, — просияла старая дама. — Но не мне об этом судить, хоть я и вышла замуж за джентльмена. Да-да! Мистер Себден был из знатной семьи и женился на мне наперекор своим именитым родственникам! Кто сейчас по мне скажет, что когда-то я была ого-го! Да-да! Какие у меня были поклонники! Только мне пришелся по сердцу бедняга Джордж. Мой папаша не одобрял мой выбор — на его взгляд, Джордж был чересчур мягок и изнежен. Но Джордж не мог мне ни в чем отказать, мы все-таки поженились и жили очень счастливо. Конечно, в своей семье он стал чужим, но его это не волновало, так же как и то, что я так и не сделалась светской дамой. Но вы знаете — когда мой отец помер, оставив мне все свое состояние, Себдены начали обхаживать меня, чего и следовало ожидать и чему, впрочем, я была рада из-за Сьюки. Да, я думала, что моя девочка заслуживала всего самого лучшего — ведь она была такая хорошенькая и манерами пошла вся в отца. Ох! Я часто думаю теперь, что ее брат, став взрослым, не стал бы презирать свою мать, которая столько денег истратила на то, чтобы он учился в дорогой школе.

Она еще раз глубоко вздохнула, что побудило Серену тут же произнести сочувственно:

— А я и не знала, что у вас был сын, которого вы потеряли. Мне так жаль!

— Да вообще-то у меня его не было. Но иногда мне так тошно, будто он и взаправду умер, потому что я уверена — он бы вырос хорошим и любящим мальчиком. Дело в том, что мне очень хотелось иметь сына. Но Господь одарил нас лишь одним ребенком. Да, у нас была только Сьюки, и она имела все, что только можно купить за деньги. Она училась в привилегированной школе в Лондоне и завела там прекрасных друзей. Поэтому, когда Джордж умер и старый Себден сказал, что дочку пора вывозить в свет, я согласилась, и она тут же обручилась с сэром Уолтером Лейлхэмом. Между нами говоря, я никогда не считала его таким уж ценным приобретением, хотя должна сказать, что сама тогда не знала, во что он мне обойдется. Я не сержусь на него, он, конечно, картежник и пьет многовато, однако этот джентльмен не чурается своей тещи, и, если бы не Сьюки, я бы жила в его доме и мне бы там были рады.

Пораженная этой откровенностью, Серена не знала, что и сказать.

— Думаю, сэр Уолтер всем нравится. Они с моим отцом вместе учились в Итоне, а потом в Оксфорде, — наконец произнесла она.

— Да ну? Что ж, неплохо, когда человек принадлежит к высшему обществу, но еще лучше, если при этом у него есть и мозги, уж извините за дерзость. Зачем он сделал предложение Сьюки? Ведь знал, что, будь он даже герцогом, все равно в доме верховодила бы она. И он никогда не мог поставить на нужную лошадь — типичный простофиля! Но хватит! Я не должна была всего этого говорить и больше ничего не скажу. За исключением того, что в вашей светлости мне нравится не только то, что вы были добры к Эмме. Более того, в душе я знаю, что, если вы живете по соседству со Сьюки, все то, что я сказала о ней, для вас не новость, потому что я уверена — ее ужимки не обманут даже новорожденного младенца.