Принц Хаоса - Желязны Роджер. Страница 5
Я стоял, протянув руку к камню, когда Сухай вышел из мерцающей поверхности; за ним – некто повыше и потемнее. Еще момент, и фигура последовала за дядей, обретая реальность и перевоплощаясь: осьминогоподобная обезьяна принимала форму моего брата Мэндора, очеловечиваясь, облачаясь в черное, как тогда, когда я видел его в последний раз, только одежды были новые и слегка иного покроя, а белые волосы менее взъерошены.
Мэндор быстро ощупал глазами окружающее пространство и одарил меня улыбкой.
– Вижу, что все в порядке, – заявил он.
Я фыркнул, кивая на его перевязанную руку, и отозвался:
– Как и следовало ожидать. Что произошло в Амбере с тех пор, как я покинул его?
– Никаких новых бедствий. Я оставался там лишь столько, чтобы увидеть, могу ли чем-нибудь помочь. Пришлось провести небольшую магическую чистку местности, а также собрать доски, дабы заколотить норы. Затем я попросил у Рэндома разрешения удалиться, он удовлетворил мою просьбу, и я поспешил домой.
– Бедствие? В Амбере? – спросил Сухай.
Я кивнул:
– В залах Янтарного дворца произошло сражение между Единорогом и Змеем, следствием чего явились значительные разрушения.
– Что могло заставить Змея проникнуть так далеко в Царство Порядка?
– Дело в том, что Амбер заинтересовался так называемым Судным Камнем, который Змей считает своим утерянным глазом.
– Я должен услышать всю историю.
Я принялся рассказывать дяде о невообразимой битве, опустив мои дальнейшие похождения в Зеркальном Коридоре и в апартаментах Брэнда. Все время моего рассказа взор Мэндора блуждал со спикарда на Сухая и обратно.
Обнаружив, что я заметил это, он улыбнулся.
– Итак, Дворкин снова пришел в себя?.. – задумчиво произнес Сухай.
– Я не был знаком с ним раньше, – ответил я, – но, похоже, он понимает, что к чему.
– И королева Кашфы взирает оком Змея?
– Не знаю, видит ли она им. Пока она лишь оправляется после операции. Но это интересная мысль. Что она сможет узреть, если будет видеть им?
– Чистые, холодные линии вечности, полагаю. Под тяжестью всей Тени. Никто из смертных не сможет носить его слишком долго.
– Но в ней кровь Амбера, – сказал я.
– Действительно! Оберона?
Я кивнул.
– Твой покойный сеньор был весьма темпераментным мужчиной, – заметил дядюшка. – Тем не менее это достаточная нагрузка на зрение, хотя я могу лишь предполагать… ну и какие-то знания основ. Не имею представления, что может из этого выйти. Лишь Дворкин способен сказать – если он в здравом рассудке. Я признаю его мастерство, хотя никогда не знал, чего от него ожидать.
– Ты знаешь его лично? – спросил я.
– Я знал его, – ответил Сухай, – давным-давно, до всех его бед. Радоваться этому или отчаиваться? Оправившись, он мог бы принести великую пользу. А затем снова погрузиться в свои безумные идеи.
– Сожалею, что не могу просветить тебя, – сказал я. – Мне его действия тоже кажутся совершенно непредсказуемыми.
– И я сбит с толку, узнав о местонахождении этого Глаза, – вступил в разговор Мэндор. – Но все это выглядит куда большим, нежели частный вопрос отношений Амбера с Кашфой и Бегмой. Не думаю, что размышления способны продвинуть нас в этом деле. Лучше сосредоточить внимание на здешних проблемах.
Я услышал свой собственный вздох.
– Таких, как право наследования?
Мэндор насмешливо поднял бровь.
– О, лорд Сухай уже просветил тебя?
– Нет, – ответил я. – Нет, но от своего отца я слышал так много о борьбе за трон Амбера – заговоры, интриги и хитрости, – что почти реально ощущаю, как довлеет эта тема над каждым разговором. Полагаю, среди членов Дома Свейвила, где замешано куда больше родов, все пойдет тем же путем.
– Ты правильно мыслишь, – согласился Мэндор, – хотя я думаю, что здесь картина могла быть более упорядочена.
– Что ж, это уже кое-что, – сказал я. – Что касается меня, я собираюсь лишь отдать дань уважения и убраться ко всем чертям. Пришлите мне открытку, когда все разрешится.
Он рассмеялся. Он редко смеялся. Я ощутил покалывание в запястье, там, где обычно сидела Фракир.
– Он действительно не знает, – заключил Мэндор, бросая взгляд на Сухая.
– Он только что прибыл, – ответил Сухай. – У меня не было времени ввести его в курс дела.
Я пошарил в кармане, нащупал монету и подкинул ее.
– Решка, – возвестил я, взглянув на ладонь. – Рассказывать тебе, Мэндор. Что происходит?
– Ты не главный претендент на престол, – сказал он.
Пришла моя очередь смеяться. Что я и сделал.
– Это мне уже известно. Не так давно ты говорил за обедом, как велика очередь передо мной… если кто-то вообще примет во внимание мою смешанную кровь.
– Двое, – сказал он. – Двое предшествуют тебе.
– Не понимаю, – произнес я. – Что случилось с остальными?
– Умерли.
– Что, эпидемия гриппа?
Мэндор одарил меня гнусной ухмылкой.
– Следствие прокатившейся в последнее время беспрецедентной волны роковых дуэлей и вероломных политических убийств.
– И что же преобладало?
– Предательские убийства.
– Очаровательно.
– Итак, вас трое под опекой черного надзора Короны, и каждый из вас взят под охрану секретных служб своих Домов.
– Ты, похоже, не шутишь.
– Ничуть.
– Было ли это внезапное истощение рядов вызвано желанием множества людей одновременно достичь успеха? Или кто-то очищает себе путь?
– Короне точно не известно.
– Кого именно в данный момент ты подразумеваешь под словом «Корона»? Кто сейчас принимает решения?
– Лорд Бэнсез, – ответил Мэндор, – дальний родственник и давний друг нашего усопшего монарха.
– Вроде припоминаю его. А не может оказаться так, что он сам положил глаз на трон или же стоит за одним из претендентов?
– Этот человек – жрец Змея. Обеты жрецов запрещают им стоять у власти.
– Обычно существуют способы обойти обеты.
– Верно, но лорд Бэнсез кажется искренне не заинтересованным в чем-то подобном.
– Это не делает его беспристрастным. Возможно, у него есть фаворит, и он хочет помочь ему. Есть вблизи трона кто-нибудь питающий особое пристрастие к его ордену?
– Нет, насколько мне известно.
– Это не означает, что кто-то не смог подрезать карту.
– Да, хотя Бэнсез не из тех, к кому легко подступиться с подобным предложением.
– Иными словами, ты веришь, что он останется беспристрастным, что бы ни происходило?
– Пока не будет доказательств противоположного.
– Кто ближайший претендент?
– Таббл Чаникутский.
– Кто второй?
– Тмер из Джезби.
– Верхушка очереди из твоего пруда, – сказал я Сухаю.
Он вновь показал мне зубы.
– Существует у нас кровная месть с Чаникутом или Джезби? – спросил я.
– Ничего серьезного.
– Что ж, тогда о нас просто заботятся, так?
– Да.
– И как же до этого дошло? Помнится, претендентов была куча. Свершилась ночь длинных ножей или еще что?
– Нет, они умирали периодически, время от времени. Никакого внезапного побоища, когда стал угасать Свейвил.
– Ладно, наверняка проводилось какое-то расследование. Кто-то из виновников попал под стражу?
– Нет, все они сбежали или были убиты.
– И что с теми, кто был убит? Опознав их, можно определить, к чему они стремились.
– На самом деле нет. Некоторые оказались профессионалами, среди остальных – парочка обычных мятежников, несомненно, из умственно неполноценных.
– Ты хочешь сказать, что не существует никаких догадок, кто за всем этим стоит?
– Именно так.
– И никаких подозрений?
– Сам Таббл, разумеется, не вызывает доверия, хотя вслух об этом лучше не говорить. Он получил наибольшую выгоду, и пока все случившееся в его интересах. И еще: много в его карьере политического потворства, двурушничества, клеветы. Но все это было давно. У кого в погребе не завалялось несколько скелетов? Уже много лет Таббл добропорядочный и консервативный господин.