Черный мотылек - Хейер Джорджетт. Страница 60

– Нет, милая! Хватит этих препирательств! Как считаете, стоит ли вам злить меня?

Она сидела, напряженно выпрямившись, и не говорила ни слова.

– Я вас люблю… а-а вы содрогаетесь. Настанет день, и вы не будете дрожать.

– Вы называете это любовью, ваша милость? – воскликнула она с презрением и отчаянием.

– Нечто весьма к ней близкое, – невозмутимо ответил он.

– Тогда Бог да поможет вам! – она вздрогнула, вспомнив другого человека, который любил ее совершенно иначе.

– Возможно, и поможет, – услышала она любезный ответ. – Но мы уклонились от предмета спора. А дело обстоит так: или вы удаляетесь немедленно в свою комнату, э-э… вооруженная ключом, поклявшись, что завтра выйдете за меня замуж…

Сильно побледнев, она сделала движение подняться. Тонкие пальцы легли на ее плечо, заставив остаться на месте.

– Нет, моя дорогая. Сидите смирно.

Самообладание готово было покинуть ее, она попыталась освободиться от ненавистной руки.

– О, вы зверь! Зверь! Пустите меня!

– Только когда вы мне ответите, любимая!

– Тогда – нет! – вскричала она. – Тысячу раз нет!

– Подумайте…

– Я подумала! Я лучше умру, чем выйду за вас!

– Очень может быть. Но не смерть вам суждена, моя прелестная, – промурлыкал зловещий голос прямо ей в ухо. – Хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Не лучше ли со всей честью выйти за меня замуж, чем…

– Вы дьявол! – задохнулась она и дико огляделась вокруг в поисках выхода. Высокое узкое окно было отворено, она была уверена в этом, ветер задувал занавеси в комнаты и втягивал обратно. Между ней и окном находился его милость.

– Вы начинаете размышлять, дитя? Помните, завтра будет поздно. Ваш шанс теперь! По правде говоря, – он взял понюшку табака, – мне-то все равно, будете вы невестой или нет.

Внезапным движением она вырвалась и кинулась к окну. Он молниеносно вскочил, поймал ее, когда она почти была рядом с занавесью, и круто повернул к себе лицом.

– Не так быстро, дорогая моя. Эдак вам от меня не убежать.

Его рука обвила ее талию, неуклонно притягивая к себе. Больная от страха, она отчаянно ударила склонившееся над ней лицо.

– Пустите меня! Как вы смеете оскорблять меня? О, ради Бога, отпустите меня!

Он прижимал ее к себе, одной рукой сжимая железной хваткой запястья ее заведенных за спину рук, а другой обняв за плечи.

– Ради самого себя, я удержу вас, – улыбнулся он и злорадно поглядел сверху вниз на ее прекрасное полное муки лицо. Ее изумительные глаза умоляюще смотрели на него, а трепетные губы подрагивали. Какое-то мгновение он держал ее, а затем быстро наклонился и впился в ее губы.

Она не могла ни вырваться, ни крикнуть. Ее охватила смертельная слабость, она едва дышала.

– Богом клянусь, сударыня, слишком поздно! – выругался он. – Вам придется сдаться… теперь вам ничто не поможет.

Мгновенно все изменилось. В последней попытке освободиться она простонала имя того, кою считала находящимся за сотни миль отсюда, за морем, и вдруг прямо за ними громко и резко прозвучал голос, дрожащий от переполнявшей его холодной ярости.

– Вы обманываете себя, Бельмануар, – л о было сказано с убийственным спокойствием.

Трейси с проклятьем отпустил девушку и круто обернулся к пришельцу.

На фоне темных занавесей со шпагой в руке и смертельным блеском в синих глазах, стоял милорд.

Оскал Трейси медленно исчез, а он все смотрел, и лицо его выражало полное изумление.

Не веря своим глазам, Диана, голова которой шла кругом от внезапности происшедшего, спотыкаясь, кинулась к нему с криком:

– Слава Богу! Слава Богу! О, Джек!

Он поймал ее в объятья и нежно усадил на диван.

– Сердце мое, никогда не сомневайтесь, что я приду вам на помощь.

– Я думала, вы во Франции! – рыдала она, опускаясь на подушки.

Карстерз повернулся лицом к его милости.

Трейси уже оправился от первого изумления и теперь разглядывал его в лорнет.

– Какое нежданное удовольствие, милорд, – с небрежной дерзостью протянул он.

Удивленная таким обращением Диана недоуменно посмотрела на Карстерза.

– Я вижу вашу шпагу в углу за вами, ваша милость! – рявкнул Джек и, кинувшись к двери, запер ее на ключ, а ключ спрятал в карман брюк.

Диана не могла его узнать: не было смеха в его сверкающих синих глазах, в обращении – прежней подчеркнутой мягкости. Он был очень бледен, губы сжались в жесткую тонкую линию, а ноздри слегка трепетали.

Его милость пожал плечами, беспечно отказываясь.

– Мой дорогой Карстерз, почему ж я должен драться с вами? – осведомился он, как будто вовсе не раздосадованный его вторжением.

– Я предвидел такой ответ, ваша милость. И захватил вот это!

С этими словами Джек вонзил шпагу, которую держал в руке, в деревянный пол, где она, подрагивая, и осталась.

Трейси небрежно взял ее в руки и осмотрел эфес.

Пальцы его судорожно сжались, и он бросил пронзительный взгляд на Джека.

– Я полностью к вашим услугам, – вежливо произнес он, кладя шпагу на стол.

В глазах милорда поубавилось ярости, и в уголках рта заиграла торжествующая улыбка. Он быстро скинул красивый бархатный кафтан и жилет, отцепил ножны, стащил забрызганный грязью сапоги для верховой езды. Подтыкая внутрь кружева манжет, он ждал, пока его милость соберется.

Словно во сне Диана смотрела, как отодвигают стол, отмеряют шаги, и услышала звон стали о сталь.

После нескольких мгновений осторожного кружения, милорд начал атаку, сделав быстрый выпад и отскочив, когда герцог ответил молниеносной квинтой. Милорд изящно парировал терцой и мягко рассмеялся.

Широко открыв глаза и приоткрыв рот, девушка наблюдала с дивана каждый новый выпад. Казалось десяток раз шпага герцога должна была пронзить милорда насквозь, но каждый раз ему чудесным образом удавалось отразить удар и сталь встречала сталь.

Один раз, при выпаде квартой, кончик клинка Трейси, нацеленный слишком высоко, прошел над защитой противника и разорвал рукав его батистовой рубашки. Милорд ловко отскочил, отпарировал и ответил прямым ударом, высоко подняв запястье прежде, чем Трейси установил защиту. Клинки со звоном скрестились, жесткая сталь встретила гибкую, и милорд сделал выпад, метя прямо в грудь противника.

Диана закрыла глаза, ежеминутно ожидая услышать глухой стук падающего наземь тела Трейси. Его все не было, зато раздались звуки беспорядочного топтания и скрежет стали. Она открыла глаза и увидела, что герцог отводит шпагу около запястья милорда и парирует его удар умело и легко.

Однако Карстерз знал, что долго ему не продержаться. Плечо его, раздраженное долгой скачкой, болело невыносимо, а запястье, казалось утратило часть своей сноровки. Он слышал в голове звон, который тщетно пытался игнорировать. Глаза его светились и сверкали огнем битвы и примитивной жаждой убийства.

Герцог фехтовал с почти сверхъестественной ловкостью, двигаясь тяжело и четко, и казался неутомимым.

С другой стороны Карстерз быстрый и легкий, как пантера, являл грацию в каждом повороте стройного тела.

Внезапно он сделал ложный выпад, финт под руку, отпарировал терцу. Его милость отступил на шаг, ответил квартой, и когда Джон быстрым поворотом шпаги тоже перешел к кварте и клинки снова скрестились, Трейси сделал выпад на всю длину руки и темно-красное пятно появилось на рукаве милорда у плеча.

Диана издала сдавленный крик, зная, что удар пришелся на старую рану, и шпага герцога опустилась вниз.

– Вы… удовлетворены? – хладнокровно поинтересовался, все-таки чуть задыхаясь.

Милорд слегка покачнулся, взял себя в руки и провел левой рукой по глазам.

– К оружию! – было его ответом, несмотря на молящий шепот девушки.

Трейси пожал плечами, принял на свой клинок удар Карстерза, и бой продолжался.

Глаза Трейси были полузакрыты, и Диане показалось, что он выставил вперед подбородок и прикусил нижнюю губу.

К своему ужасу она заметила, что Карстерз дышит прерывисто и лицо его посерело. Для нее было пыткой бессильно сидеть и глядеть на это, но она была наготове, чтобы броситься к нему на помощь, если понадобится. Внезапно милорд сделал финт с поворотом руки внутри и наружу и взрезал рукав герцога, вызвав струйку крови, медленно закапавшую на пол.