Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга. Страница 17

— Плевать!

Сердце колотилось от страха, но не дать руки она не могла и не могла просить помощи у охранника, который теперь даже не глянул на сумку и кивнул её хозяину, как старому знакомцу. Оставалось надеялась на английскую кровь Резы. В этой гостинице море туристов, рядом номера русских, того же Паши, англичанин в нём не позволит себе никаких вольностей… Во всяком случае можно будет закричать, если он, правда, не заткнёт ей рот раньше…

Она присела подле двери, не в силах справиться с замком на рюкзаке. Если бы только открылась дверь соседнего номера. Надо было случайно ошибиться и постучаться к Паше… Почему она не подумала об этом раньше.

— Тебе помочь?

— Вы можете уже идти, сэр, — пролепетала она, смотря на него снизу вверх.

— Я хотел бы оставить у тебя сумку. Я не хочу больше с ней ходить, — Сусанна медленно поднялась под музыку его слов. — Завтра с утра заберу. В восемь я уже могу попасть в музей.

Она открыла дверь, и Реза, не переступая порога, поставил сумку в стороне от двери. Сусанна не сводила глаз с забинтованного запястья. Зачем он это сделал? Зачем играл с бандитом? И вот эта рука приблизилась к её лицу и скользнула под волосы.

— Лайля-саида, — губы его едва коснулись её щеки, и рука исчезла.

Сусанна хлопала ресницами, не сводя взгляда с его губ. Сейчас он ещё что-нибудь скажет…

— Мистер Ат… Ат… — послышался в стороне чужой знакомый голос.

— Atherton. Reza Atherton. With sound «th». Good night! — с каменной улыбкой он обернулся к Сусанне. — See you in the morning, my queen. Take care of my crown.

Он подмигнул Сусанне и зашагал к лифту.

— Что у него с рубашкой? — Паша продолжал держать в руках визитку, и Сусанна вытянула её двумя пальцами со словами:

— Я порвала её.

Руки Паши скользнули в карманы джинсов.

— Я должен что-то понять или как?

— Восток — дело тонкое, Паша.

— Угу, ты, похоже, хорошо разобралась в нём вдали от родителей, — и тут же добавил: — Don’t play with his crown, — вкладывая во фразу иной смысл.

— I’ll play it safe, — улыбнулась Сусанна и, пожелав Паше доброй ночи по-арабски, захлопнула дверь.

Затем повернула замок. Если вдруг проспит, она не желает, чтобы Реза открыл ногой её дверь. Мог бы и не хамить Паше, а Паша мог и не мешать прощанию.

Глава 8

Сусанна судорожно набирала сообщение сестре. Порой она не говорила ей всей правды, но открыто лгала впервые, и ложь, к её собственному ужасу, выходила слишком правдоподобной — весь день бедный Суслик провела в музее и потом бродила от мечети к мечети, пока ноги не отказались её слушаться. Телефон разрядился, оставив несчастную без единой фотографии. Сил тоже не осталось, потому она завалилась спать и даже проспала ужин… Что она будет делать теперь, коль выспалась? Ещё сомневаешься? Роман писать… Или попытается заснуть снова, чтобы не клевать носом у Пирамид. Решилась ли она в итоге в них залезть? Конечно же, нет! А то, сестрёнка, ты меня не знаешь…

Нет, сестрёнка, ты меня не знаешь! Захлопнув планшет, Сусанна повалилась на кровать. Провод выскочил, так и не зарядив батарейку… Она не откроет сегодня текст, она даже в душ не в состоянии залезть. Хотя какой душ? Надо пожалеть соседей! Прошло ещё минут пять прежде, чем Сусанна смогла сгрести себя с покрывала и доковылять до столика, на котором заряжался телефон. Реза собрался в восемь уже быть в музее. Значит, может заявиться сюда в семь. Для сна остаётся шесть часов, или того меньше… Ей необходим душ, много-много геля и ледяной воды для встречи с ним, а сейчас лучше не откидывать покрывало — ноги её чернее, чем у бедуинки…

Она скинула юбку и решила укрыться покрывалом с соседней кровати. Сумка продолжала стоять у двери. Никто, кроме охранника, не знает про хранящийся в номере золотой слиток, а тот, конечно, не посмеет украсть корону, да и задвижку снаружи не открыть. Только спокойнее от трезвых мыслей не становилось, хотя она даже дверь на балкон закрыла, согласившись на духоту, ведь кондиционер так и не заработал. В конце концов Сусанна решила переложить сумку на пустую кровать. Она показалась ещё тяжелее, чем когда лежала на коленях в машине — каркас коробки, похоже, выковали из чугуна, или она настолько ослабла за вечер с Резой, что не способна поднять и килограмм. Больше никогда, никогда и никуда она с ним не пойдёт…

«Глаз Гора» кирпичом лежал на груди, но Сусанна решила не снимать подвеску. Сестра написала на прощание — весёлых пирамид тебе! Сусанна и тогда и сейчас сжала кулон. Сейчас даже сильнее, будто ладонь Резы продолжала давить на её пальцы. Если он завтра принесёт в подарок украшение, она не возьмёт. Она должна сказать ему «прощайте, сэр» и убежать в автобус. Ещё надо извиниться перед Пашей и сказать, что он всё не так понял… Хотя что вообще можно было понять! Чёртова корона! Почему она не сказала Резе просто — я не хочу стеречь ваши вещи? Почему она делает всё, что он требует? Так же покорно, как дура Сельма! Не спит он с ней… Ага! Так она и поверила… Английскому её учит… Впрочем, Суслик, кажется, с тобой он делает то же самое… Реза, конечно, опустился до школьного уровня, потому она и понимает его речь, но ведь пусть коряво, но отвечает… Хоть какой-то толк был от вечера! Но больше никаких уроков, мистер Атертон!

Сусанна попыталась зажать язык между зубами, но в итоге только зашипела, как кобра… Кобра на чёртовой короне! Сусанна показала сумке язык и подтянула покрывало к самому носу. Оно пахло гостиничной затхлостью, но нос особо не возражал, потому что усталость брала своё. Ещё хотелось побыстрее избавиться от тишины, которая вовсе не была покойно-молчаливой. Она скрипела, шипела, визжала и даже ухала… Именно ухала, как сова, заставляя Сусанну сильнее скрючиваться под старым покрывалом. Однако, лишь она закрывала глаза, звуки тут же усиливались. Тогда она пыталась смотреть в темноту, но на неё тут же надвигались пугающие тени.

Никогда прежде не думала Сусанна, что боится находиться в тёмной комнате одна. Она сжала подвеску с такой силой, что только чудом стекло не треснуло. Однако сон не приходил. Хотелось встать и засунуть в уши наушники, чтобы биты забили невыносимое уханье, но для этого следовало вылезти из-под одеяла, а это было выше её сил. Вот он, липкий страх одиночества, беззащитности перед огромным миром, который не знает тебя и знать не хочет. Она сжимала глаза до слёз, и с сотой попытки сумела забыться кратким сном, но в нём было много теней, пыли и ещё больше сов. Сусанна вновь уставилась в темноту, проклиная задёрнутые портьеры. Ночные огни пустили бы в гостиничную каморку немного чужой, но реальной жизни.

Сусанна поджала ноги ещё сильнее, почти коснулась коленками подбородка. Тело требовало сна, а мозг страшился грядущих видений. Она обняла подушку и уткнулась в неё носом. Теперь собственное сопение стало походить на шорох. Тишина стреляла в ушах гулче скрипа старого пола. Сусанна поняла, что лежит уже без подушки и отбросила её в сторону, но тут же поняла, что перекатилась на соседнюю кровать и уткнулась носом в сумку. Та пахла не кожей, а каким-то знакомым ароматом, стойким и горьковатым, от которого Сусанна чуть не чихнула. Схватив подушку, она переползла на свою кровать и наткнулась на что-то ледяное. Темнота расступилась, и она увидела кобру — на её кровати лежала корона. Сусанна отпрянула и смяла рукой пустую сумку. Когда она достала её и зачем? Заспать такое невозможно!

Сусанна решила убрать корону в сумку, но лишь дотронулась до ободка, как золотая кобра издала злобное шипение. Венца не стало — кольца змеи раскрутились, и живая золотая тварь поползла прочь. Сусанна свесилась с кровати, будто и впрямь могла ухватить ускользающий змеиный хвост, но уткнулась вовсе не в ковёр, а в босые ноги. Не в силах выдохнуть, она скользнула взглядом вверх и, миновав прикрывавшую колени ткань, откинула голову, чтобы встретятся со сверкающими тёмными глазами.

Закричать не получилось — палец опустился ей на губы и скользнул по шее вниз к подвеске, застрявшей между грудями. Куда девалась одежда?.. Не крикнуть, палец запечатал губы, а глаза… Они вновь оказались против её лица, а потом скользнули к вытянутым ногам. Как она оказалась на спине, если мгновение назад трогала ворсинки ковра? … Глаза, глаза вновь были рядом, и кроме них она не видела ничего. Но вот чернота, служившая лицом, качнулась, и Сусанна увидела кобру — вновь неподвижную, золотую. Вокруг горящих глаз проступило лицо, отлитое из того же золота, что и корона — чёрные ладьи глаз, неподвижные губы. Сусанна вдавила затылок в деревянное изголовье с такой силой, что услышала треск дерева. Золотых пальцев она не увидела, но почувствовала, как те заскользили по плечам вниз. Сусанна хотела подтянуть ноги, чтобы остановить скольжение ужасных рук, но ноги превратились в камень, намертво вдавив её в кровать.