Анатомия колдовства (СИ) - Скумбриев Вадим. Страница 4

— Значит, надо менять свои убеждения. И поспешить с этим.

— Тогда я не буду терять времени.

— Выезжаешь завтра. В помощь возьмёшь Хильду.

— Тир? — Йон повернул голову. Он был бастардом, да ещё прижитым от женщины из народа Проклятых, от которой унаследовал бледную кожу и светло-русые, почти пепельные волосы. А потому иначе смотрел на таких людей, чем высокородные, но и пользы от них много не видел. Если свободному человеку он ещё мог довериться, то трэллу — никогда.

— Да. Не отказывайся, она действительно может помочь — во многом. Некоторые вещи сам ты не сделаешь, — и Гирт захохотал собственной шутке. Хильда опустила взгляд.

Йон вздохнул.

Бой за рабыню он быстро проиграл, да впрочем, не особо и противился. На одной чаше весов лежала его душа волка-одиночки, на другой — множество дел, которые очень удобно было бы переложить на женские плечи, и вторая чаша сильно перевешивала. Хильда восприняла приказ Гирта как должное — и, когда Йон наконец встал из-за стола, с почтением отдала ему плащ.

— Пожелай мне удачи, — искоса глядя на друга, сказал Вампир. — Один Жнец знает, как я этих колдунов сумею убедить.

— Удача тебя никогда не оставляла, — серьёзно ответил Гирт. — Лёгкой дороги… теург.

[1] Тир (др. — сканд.) — рабыня. Мужчина-раб — трэлл. Аналог холопов на Руси.

[2] Этелинг (др. — англ.) — мужчина, принадлежащий к королевскому роду.

* * *

Море уже успокоилось после вчерашней бури, и волны лениво набегали на землю, заставляя колыхаться груды выброшенных водорослей и куски досок. От «Трезубца» остались лишь искорёженные обломки, но Магнус сюда пришёл не за ними. Ему требовалось иное.

Теперь, днём и при ясном небе, он мог лишь удивляться, как вообще покойному капитану удалось заплыть так далеко. Стихия расколола их корабль у самого входа в длинный фьорд, в конце которого даже отсюда можно было увидеть башни порта. Застань их буря раньше, в открытом море — и корабль остался бы целым, пусть и потрёпанным. Успей они войти во фьорд — и сумели бы избежать гнева морских богов совсем.

Но они не успели, и теперь три десятка человек плавали в здешних водах, кормя рыб.

Место было неуютным и мрачным. Занесённый снегом холм круто спускался в море, дальше из воды выглядывали острые скалы — не на них ли налетел хольк? Магнус не помнил. После крушения в его памяти осталась лишь ледяная вода и отчаянные попытки выжить.

— Что ты хочешь тут найти? — полюбопытствовала Рона, которая исполнила обещание и пошла сюда с ним. Магнус не ответил — спускаясь к воде, он изучал берег. И быстро нашёл то, что искал — двух мертвецов, ничком лежащих на камнях.

Они уже не годились для того, чтобы стать сервусами, как в академиях Ветеринга называли слуг-мертвецов — слишком много времени прошло, и мозг их начал разлагаться. Сервусов надо творить из свежего материала. Тогда это будет не самый умный, но беззаветно преданный помощник, способный таскать тяжести, махать мечом, стрелять из мушкета. У него остаются осколки прежней памяти, есть искра разума, и ему нужно лишь отдавать приказы да держать в узде.

Но Магнус вернулся сюда слишком поздно и мог воспользоваться мертвецами лишь как бездумным куском плоти.

Рона вскрикнула, отпрянув назад, когда один из матросов вздрогнул и открыл глаза. Колдун ухватил её за руку.

— Стой и не бойся! — велел он.

— Ты… ты…

— Разве сестра не сказала тебе, кто я такой?

— Н-нет, — запинаясь, призналась она. — Я н-не боюсь. П-просто впервые вижу… такое.

— Это всего лишь кадавр. Смотри.

Матрос шагнул к ним. Будь дело на юге, он бы уже изрядно вонял, но здесь холод позаботился о том, чтобы сохранить тело в целости, а близость солёной воды не позволила ему промёрзнуть. Бледная кожа, уже тронутая синюшными трупными пятнами, лёгкий хруст, сопровождавший каждое движение — какой-нибудь крестьянин уже улёпетывал бы со всех ног, вопя: «Драугр!». Но матрос не был драугром.

— Кадавр? — со страхом спросила Рона, глядя на мертвеца.

— Мясо. Некромант может управлять любым куском плоти, где есть мышцы. Это низшая ступень мастерства, доступная даже юнцам первого звена. Слугу из него не сделать, я управляю мертвецом напрямую, как марионеткой. Но большего мне сейчас и не надо.

Ещё одно небрежное движение — и матрос плюхнулся в воду.

— Тогда зачем он тебе? — Рона не скрывала отвращения.

— Капитан вёз с собой нескольких коней джумарской породы. Собирался продать их хускэрлам[1] короля. Полноценных химер из них тоже не получится, но вот ехать верхом я смогу без труда.

— Ты поедешь на мёртвой лошади?

— Это даже лучше, чем на живой, — усмехнулся некромант. Пальцы его рук шевелились, словно перебирая невидимые струны. В мыслях он обладал второй парой рук, второй парой ног и лишними глазами, мутными и подёрнутыми пеленой, но всё же позволяющими разглядеть хоть что-то. Магнус закрыл собственные глаза, позволяя мозгу сосредоточиться только на картине ледяных глубин.

И быстро увидел тёмные пятна на дне.

— И он… — Рона вновь запнулась. — Ищет для тебя лошадь?

— Нет. Это я её ищу. Труп — всего лишь инструмент, всё равно, что подзорная труба.

— А какова следующая ступень?

— Ты очень любопытна.

— Пожил бы в этом захолустье, тоже был бы любопытным, — проворчала Рона. — Особенно если твоя сестра — сейдкона, а ты дара лишён. Альма всегда мне об этом напоминает. Тоже мне, норна! Да если б не она, я бы давно отсюда уехала. Только куда, если везде восьмёрники?

— Фьёрмгардский городской глава теперь тоже из них? — Магнус спустил кадавра ниже и равнодушно оглядел дно. Двое мертвецов, один из них — в тёмном камзоле. Капитан или его помощник. Лицо колдун разглядеть не сумел, зато бугорок на поясе мог быть только кошелём — и Магнус заставил мёртвые пальцы оборвать его.

Осязание ему было недоступно. Во всяком случае, в этом теле.

— Он теперь шериф. Да, — под ногами Роны захрустел снег. — Один Жнец теперь знает, когда он наберётся храбрости и пришлёт своих головорезов за нами.

— Ты спрашивала, какова следующая ступень, — сказал Магнус. Кадавр поплыл к следующему пятну, в котором угадывалась разбитая корма. — Сервус. Если человек умер не больше чем два часа назад, его можно воскресить как слугу. Это будет уже не кадавр, которого джумарские маги обычно зовут «третьей рукой» — у него есть примитивный разум, реакции, а при желании его даже можно заставить говорить. Он не умеет думать — только выполнять приказы, да и то если знал при жизни, как это делать. Воскресив крестьянина, даже самый умелый колдун не заставит его, например, сражаться мечом. Только если лишит разума, превратит в кадавра и станет драться сам, используя его тело.

— Мерзость.

— Ты повторяешь слова октафидентов. Они считают точно так же.

— Но они ведь когда-то были живыми! Это — люди, которые любили, чувствовали, жили!

— А теперь — всего лишь мясо, — холодно ответил колдун. Второе пятно действительно оказалось оторванной кормой, и на счастье Магнуса, она почти уцелела. Значит, кони не разлетелись по всему океану. — В нём нет разума.

Кадавр сорвал задвижку с двери и проник внутрь. Света там почти не было, но Магнус хорошо помнил расположение кают — к тому же кони содержались у самого входа.

— Все равно противно, — пробурчала Рона. — Умерших нужно достойно похоронить, а не… вот так.

Магнус не ответил. Он занимался тем, что руками кадавра вытаскивал на поверхность трупы лошадей. Придётся изрядно поработать, чтобы не пугать народ, но уж на это его умений хватит.

Вскоре из моря выплыл бывший матрос, таща за собой тело. На суше его силы разом иссякли, но колдун не дремал и тут же потянулся к скакуну, насыщая плоть своей силой.

— Меня сейчас стошнит, — простонала Рона, глядя в мёртвые глаза лошади.

— Ты сама хотела пойти со мной, — усмехнулся Магнус.

— Я же не знала, что ты будешь тут делать!