Ты будешь моей (СИ) - Майер Кристина. Страница 4

Вернувшись в дом, я услышала плач Алены, но идти жалеть ее не собираюсь. Пусть любовник утешает. Сгинули бы они оба.

— Ты куда собралась? — окликнул меня сзади злой голос мужа. Спрятав за показной покорностью свои истинные чувства, я обернулась к Степану.

— Хотела посмотреть, как там Марк.

— Что с ним случится? Он спит, а ты давай порядок наводи. Я всю обслугу отпустил, у них была почасовая оплата. — можно подумать он им платил. — Твоя подружка нашу домработницу на больничный отправила, теперь будешь одна убирать. — моя подружка твоя сестра, хотелось кинуть ему в лицо, но не стоило злить супруга еще больше. Степа и так ищет повод меня ударить. Нужно изображать смирение.

Он прошел мимом меня в кабинет, закрыл за собой дверь. Интересно, кто кого там буде утешать? Я давно не испытывала к мужу теплых чувств, внутри меня образовалась бездонная черная дыра, все светлое он убил, но мне было неприятно, что прямо у меня под носом Степа крутит ромам с домработницей.

Разрываясь между уборкой в саду и доме, я еще занималась сыном. Заметила, что все это время практически не думала о муже и домработнице, меня занимали другие мысли и чувства. Я про себя ругала одного наглого мужчину, который сегодня посмел меня облапать и поцеловать.

На часах уже был второй час ночи, а я еще и половины не убрала. Спать хотелось ужасно, но я боялась идти в комнату. Неизвестно, уснул Степа или нет.

«Завтра я не смогу встать, если сейчас не лягу» — подумала я, бросила все, умылась и направилась в спальню. Тихо открыла дверь, очень надеясь, что муж спит.

— Ты чего так долго возилась? — меня, будто парализовало. — Раздевайся и иди сюда. — он был пьян, язык заплетался. Посмей я ему отказать, он меня изобьет. Как же противно было ложиться с ним в одну постель!

Глава 7

Мила

Степа решил устроить себе отпуск, всю неделю напивался и терроризировал меня. Стоило проявить неповиновение, мне прилетала пощечина, хорошо, если одна. Нижняя губа никак не заживала, стоило ей начать затягиваться, как Степа вновь ее рассекал ударом. Вчера мне досталось за то, что я скорчила ему в спину злое лицо, а муж увидел мое отражение в окне. Я пыталась защититься, сказала, что у меня изжога, поэтому лицо перекосила, но Степа не стал слушать. Я замечала сочувствующие взгляды охраны, вначале мне было стыдно, что муж на меня орет при посторонних, а теперь и внимания не обращала.

Единственная радость — у меня начались женские дни, мой брезгливый муж даже в пьяном состоянии ко мне не прикасался.

Я, наверное, единственная женщина на земле, которая мысленно засекает время, когда муж занимается с ней сексом. Вначале нашего брака я винила себя, что не могу расслабиться и получить удовольствие, а потом поняла, что этот эгоист никогда не старался. Самое ужасное заключалось в том, что нельзя было отказаться или сослаться на головную боль, Степа зверел и переставал контролировать ярость. А после того, как его сестра сбежала, вышла замуж и лишила его пятидесяти процентов акций, он находился на грани помешательства.

Гулять нам с Марком в парке муж не позволял. И тут дело не в том, что он беспокоился о нашей безопасности, Степа не хотел, чтобы соседи заметили следы побоев на моем лице. Я с сыном проводила все свободное время в саду, когда Марк засыпал, я хваталась за любую работу по дому, лишь бы не общаться с мужем.

Я обожала золовку и ее мужа. Вчера после разговора с ними, муж перетрусил. Ходил, конечно, орал на весь дом, швырял в стены посуду, замахивался на меня, но не трогал. Побоялся, наверняка ему пригрозили. Мне так хотелось ему отомстить, а потом уйти с гордо поднятой головой, но увы…

Сегодня Степан пошел на работу, моей радости не было предела. Еще бы его любовница продолжала лежать в свое комнате и зализывать раны.

Мы столкнулись с Аленой в кухне. Мочки ее ушей были закрашены зеленкой, швы до сих пор не сняли. В душе расцветала весна, когда я смотрела на эту «зелень». Жаль, что Белка Степану ничего не оторвала.

— Что радуешься? — заметила она мою улыбку и вспылила. — Ты меня благодарить должна, дура!

— Слова выбирай! Не забывайся! — повысила я голос.

— А то, что будет? Думаешь, я тебя боюсь? — ринулась она на меня. Отступать я и не думала, но мне было унизительно выяснять с Аленой отношения. Еще и охрана Степану донесет, что мы сцепились. Муж подумает, что я за него тут воюю. Сдался он мне! Пусть Алена забирает его с потрохами, а мне кроме Марка никто не нужен.

— Ты меня уважать должна, а не бояться.

— Знаешь, если бы не безвыходная ситуация, я бы вас ни дня не терпела. Ты вечно нос задираешь, а твой убогий муженек верит, что он пуп земли! — тихо проговаривала она, чтобы охрана не услышала. — Этого морального урода даже деньги не украшают. Вначале я подумывала его увести, но спасибо, такое счастье мне не надо. А ты мне еще приплачивать должна, что я с ним сплю. Он к тебе реже лезет! И не говори, что ты этим фактом недовольна! — вначале мне было больно, что муж стал мне изменять, да еще и с прислугой, но потом, как отрезало. Мой отец тоже часто повышал голос и оскорблял нас, поэтому, такое отношение было привычно. Я возненавидела Степу, когда он впервые меня ударил, а затем это стало происходить регулярно.

— Благодетельница какая! Что-то ты плохо его последнее время утешаешь!

— Да потому, что мужик он никакой, бабу удовлетворить не может. Еще и руки распускает, жмот последний! Я себе еще какую-нибудь болячку заработаю, только чтобы он ко мне за утешением не ходил!

— Вы мне оба глубоко отвратительны, — выдала я, развернулась и стала уходить. Так и не позавтракав, направилась в спальню.

— В отличие от тебя, я могу отсюда уйти, — прилетели мне злые слова в спину. Обидно, но она была права. Насильно ее Степа удерживать не мог, а я вынуждена была терпеть его измывательства. Мой день начинался и заканчивался мыслями: «что делать?».

Как уйти от мужа и оставить себе ребенка? Я не пропаду, буду крутиться выживать, лишь бы Марк был со мной. Степа знал, что я ни за что не оставлю сына, поэтому так себя вел. Разве это семья? Супруг знал, какие чувства я к нему испытываю, но вынуждал оставаться с ним.

Поднявшись на второй этаж, я прислушалась, сын не плакал. Значит, еще спит. Открыла тихонько дверь комнаты и остолбенела. На нашей кровати сидел Емельянов и играл с моим сыном. Марк так весело агукал, будто знал мужчину с самого момента рождения — неполные шесть месяцев.

Глава 8

Гризли

Я неделю караулил Милу у дома, она так и не появилась. Такое со мной, наверное, впервые — слишком много времени я тратил на мысли о ней. Хотя, в классе шестом было у меня серьезное увлечение девочкой из параллельного класса. Не помню уже, как ее звали. Тогда мне быстро отбили охоту думать о любви. Я как честный мужчина, украл у мамы золотое кольцо из шкатулки, подарил девочке тронувшей мое сердце и скрепил наши чувства поцелуем.

Я всегда был рослым парнем, а эта кнопка испугалась дать мне опор. Кольцо приняла, а поцелую не обрадовалась. Наябедничала своим родителям, а те прибежали выяснять отношения к моим старикам. Подзатыльниками тогда дело не ограничилось. Оказывается, сердце тесно переплетается со всеми органами и даже с задницей имеет устойчивую. Хоть и не до конца изученную связь. Несколько шлепков ремнем по пятой точке надолго отбило у меня желание влюбляться. Увлечение в тот же вечер прошло, из чего я сделал вывод — все это было несерьезно. С тех пор мое сердце принадлежало только мне, а вот целовать красавиц без спроса я так и не прекратил. В этом был свой особый кайф.

Бывшая домработница Алмазова несколько раз выходила из дома за продуктами, а хозяева оставались сидеть за высоким забором. Я никак не мог сообразить, что происходит? Решили тоже устроить медовый месяц? Подобные мысли вызывали ярость.

Понятно, что с прислугой я не собирался обсуждать Левиных, я еще на свадьбе понял, что этот замороженный окунь по углам утюжит Аленку. Вид, правда, девка имела не очень довольный, видно плохо утюжил.