Врата славы (СИ) - "Тиамат". Страница 41

Ашурран привела его в свое жилище и приказала развлечь себя игрой на лютне. Норимицу взял в руки лютню, сел на ковер и горько заплакал. Она стала его утешать, целуя и сжимая в объятиях, но он отталкивал ее руки.

— Ах, сударыня, вы губите меня своей любовью. Я не смогу жить без столицы и театра. Лучше убейте меня вашей рукой, — так он говорил.

— Прекрати свои речи, или я отдам тебя на забаву моим воинам, а это будет похуже смерти, — пригрозила Ашурран.

Но он закрыл лицо рукавом и сказал, что она может делать с ним, что хочет, только любви от него не дождется, если увезет его из столицы. И если бы он при этом продолжал плакать, то она бы, скорее всего, ему не поверила, но голос его звучал твердо, и Ашурран задумалась.

— Хорошо, — сказала она в конце концов. — Раз тебе дороже театр, чем мои объятия, можешь уходить. Через год я вернусь из Архизы, и мы продолжим этот разговор.

И юношу Норимицу проводили к нему домой, а на следующий день королевское войско покинуло столицу. Он стал вести прежнюю жизнь — получать подарки от поклонников и дарить свои ласки самым богатым и знатным. Уступил он, наконец, и первому министру, и тот осыпал его милостями.

Год пролетел незаметно, и тут вдруг пришла весть о возвращении Ашурран. Можно представить, как был испуган Норимицу! Он поспешил к первому министру и умолял защитить его от гнева воительницы. Министр спрятал его в одном из своих домов за городом, и юноша чувствовал себя в безопасности. Как, однако, он ошибался в чувствах первого министра! Тот уже давно был увлечен какой-то певичкой, да и обстоятельства сильно переменились, и теперь дружба Ашурран была ему очень выгодна. Поэтому он тайно послал ей весть о том, где находится Норимицу.

Вечером юноша сидел в комнате, наигрывая на лютне, и тут вдруг в комнату входит Ашурран с обнаженным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Норимицу побледнел, и язык у него отнялся от страха. Он выпустил из рук лютню, она упала на ковер и жалобно тренькнула.

— Видишь, я более постоянна в своих чувствах, чем господин первый министр, — сказала Ашурран. — Прошел год, а я все еще тебя люблю, он же успел к тебе охладеть.

— Однако господин министр никогда не угрожал убить меня своей рукой, — сказал юноша, едва шевеля губами.

— Что за печаль, он предпочитает убивать чужими руками. Это он открыл мне, где ты находишься.

У Норимицу страх уступил место глубокой печали. Он закрыл лицо рукавом и долго молчал.

— Что же, ты так любишь его, что так горюешь о его предательстве? — сказала Ашурран с презрением.

— Ах, сударыня, я горюю о себе самом. Видно, красота моя — не дар судьбы, а проклятие, которое станет причиной моей погибели. Нет для меня защиты от чужого вожделения. Уступить — смерть, и не уступить — смерть. Каждый хочет, чтобы я принадлежал только ему, а я принадлежу только театру. Лишь ему я отдаю свою любовь и верность. Если в этом моя вина перед вами, рубите!

Он откинул волосы с шеи и склонил голову.

Ашурран была поражена его мужеством и твердостью. Поняла она, что нет у нее над юношей власти. Она засунула клинки в ножны и подняла Норимицу с колен.

— Верно, была я неправа, думая, что любовь можно получить золотом или угрозами. А без любви мне твои ласки пресны, хоть красив ты, как молодая луна, и строен, как тополь.

Отстегнув свой кошелек, полный золота, бросила она его к ногам юноши и ушла.

С этого дня Норимицу затосковал, потому что не хватало ему грозного блеска синих глаз Ашурран. Никогда раньше любовники не обнажали перед ним клинка и не пытались овладеть им насильно. Случалось ему получать от них подарки куда роскошнее, чем дарила Ашурран, однако никто не мог сравниться с ней в настойчивости и пылкости чувств.

Словом, не прошло и недели, как юноша Норимицу был влюблен без памяти в воительницу Ашурран. Он прислал ей ключ от своей спальни, но она ключа не приняла и сама не явилась. Юноша проплакал всю ночь. Вот как переменчива судьба! Раньше он лил слезы из-за того, что Ашурран его любила, а теперь — из-за того, что она была к нему холодна.

Норимицу отправился к королю и сказал, что хочет он отдохнуть от столичной жизни и поправить свое здоровье в деревне. Видя, что юноша и вправду бледен, и дух его угнетен, король дал ему отпуск на месяц, хоть и сожалел, что столица будет лишена красоты Норимицу. Тогда юноша с замиранием сердца отправился к Ашурран и бросился ей в ноги.

— Что ты здесь делаешь? — изумилась она.

— Ах, сударыня, с тех пор, как вы меня оставили, мне жизнь не мила.

— Возвращайся в свой театр, — сказала она холодно, думая, что он притворяется.

Юноша Норимицу заплакал и сказал:

— Я выпросил у короля отпуск на месяц, чтобы провести его с вами. Если вы меня прогоните, я уеду из столицы в деревню, чтобы там предаваться печальным размышлениям.

При виде его слез и покорности страсть заново разгорелась в Ашурран.

— Не лучше ли предаться любовным утехам! — сказала она, увлекая его на ложе.

И каждую ночь они стали проводить друг подле друга, сплетаясь в объятиях, под одним одеялом, как две половинки грецкого ореха под одной скорлупой. Наслаждению их не было границ. Через месяц Ашурран щедро одарила Норимицу, и они расстались с легким сердцем, вспоминая друг о друге только хорошее и не тая обиды. Всем бы любовным историям такой счастливый конец!

43. История Ошии из Адуаннаха

Однажды юноша по имени Ошия прибыл в столицу из города под названием Адуаннах. Ошия был сыном писца и писцом в управе наместника Адуаннаха. Всегда ему хотелось получить образование и высокий пост в Кассандане. Одна беда: не было у Ошии связей в столице, и денег у него тоже не было, а без этого не попадешь ни в университет, ни в управы важных чиновников. Зато у него была тонкая талия, волосы цвета спелой пшеницы и золотистые глаза с длинными ресницами. Когда Ошии исполнилось шестнадцать лет, он решил: раз боги не наградили его ничем, кроме красоты, нужно ею воспользоваться. Юноша отправился в столицу, чтобы там добиться благосклонности какого-нибудь большого человека. Говорили, что королевские военачальники любят красивых мальчиков и щедро их одаривают, а особенно славится среди них щедростью воительница Ашурран.

Шел Ошия по улице, дивясь на чудесную резьбу на зданиях да богатые лавки, как вдруг столкнулся с какой-то женщиной. Была она в одежде простого королевского воина, в кожаном панцире и с мечом у бедра.

— Прошу меня простить, сударыня, — сказал Ошия и поклонился, потому что был он юноша вежливый и воспитанный.

Женщине это понравилось. Она улыбнулась юноше и спросила:

— Видно, вы в столице недавно?

— Истину видят ваши глаза, сударыня. Я здесь всего неделю.

Они разговорились, и Ошия учтиво пригласил ее отобедать с ним. Подали им жареную утку с лимонным соусом, лепешки и пальмовое вино. За обедом Ошия расспрашивал ее о столице, и она отвечала приветливо, улыбаясь и бросая на него жаркие взгляды. Женщина сказала, что зовут ее Нуш, и служит она под началом воительницы Ашурран.

— Ах, какая удача! — воскликнул Ошия. — Может быть, вы сможете устроить мне с ней встречу.

— Зачем же вам понадобилась Ашурран? — спросила Нуш.

— Может быть, я ей понравлюсь, и она даст мне должность при дворе, — ответил юноша.

— Вот уж не думаете ли вы, сударь, что сможете за просто так получить от Ашурран должность при дворе? — усмехнулась Нуш.

Юноша покраснел и сказал:

— Я буду выполнять все ее желания, и высказанные, и невысказанные.

Нуш засмеялась:

— Вы, конечно, хороши собой, сударь, но таких просителей к ней приходят тысячи. А каждый чиновник норовит подсунуть Ашурран своего сына или племянника, надеясь завоевать ее дружбу.

Услышав это, Ошия повесил голову.

— Видно, придется мне возвращаться домой несолоно хлебавши, — воскликнул он.

— Подождите печалиться, может быть, я вам еще помогу. Только вот незадача — а если сама Ашурран вам не понравится?