Большие ожидания (СИ) - Иванова Инесса. Страница 2

— Я не подведу Центр, — мягко произнесла она.

— Дело не в этом. Пей кофе, остынет!

Кофе оказался с кислинкой, тёплый и терпкий. Лишь чернота роднила его с холодным космосом.

— Команда не самая дружелюбная. Они все или почти все отменные профессионалы, но за психологический климат не ручаюсь. После пропажи первых звездолётов, мало кто горит желанием лететь туда снова. От нашей страны в команде будет только две женщины, ты и лингвист. Но она замужем за вторым бортинженером. А ты будешь одна, два года на полёт в один конец, и неизвестно, сколько вы пробудете там. Подумай ещё одну ночь.

— Это ничего не изменит!

— Мне будет спокойнее, и совесть чиста, — вздохнул Роман Иванович и развернулся в кресле к окну. — Возьми, там сведения о команде. Обещай посмотреть!

Лика увидела прозрачный кусок гибкого пластика, флешку. Она медленно взяла её и спрятала в карман.

Заместитель повернулся и посмотрел пристально, Лика кивнула и встала.

— Я провожу тебя.

Она повернулась и не знала, что сказать. Это было необычно, да и причин не было. Прослушка давно стала обыденностью, от которой отмахивались, не замечая, как от летящего тополиного пуха в июне

Заместитель главного в отделе хочет что-то сказать ещё, что не предназначено для чужих ушей?

— Я найду выход, — произнесла Лика, не оборачиваясь, рука её уверенно нажала на кнопку справа, и дверь бесшумно отъехала в сторону. В коридоре всё также чисто, тихо и стерильно бело, будто он поглощает и перерабатывает всё живое.

«Не отстанет!» — подумала она, чувствуя, как он идёт следом по коридору. Зачем её отговаривать? Всё решено давно, ещё когда счастливая Олимпиада, помахала ей на прощанье, выходя из квартиры. Проводы мать не любила. Лика запомнила, как блестели её коротко стриженные волосы в полумраке ламп прихожей, на лицо матери падала тень, выделялись лишь голубые глаза, словно она - северная принцесса из древней сказки. Анжелика пообещала, что станет такой же, что Липа сможет ей гордиться, что будет одной из первых, кто опишет внеземную форму жизни, основываясь на практике, а не на математических моделях и обрывочных сведений о гравитации чужой планеты.

— Что вы хотите? — Лике надоело, она повернулась и посмотрела в глаза Романа Ивановича. Он постарел, как постарел! А ведь лет на десять младше матери. Та последние годы выглядела её ровесницей. Ну, почти, и это почти злило Липу. Мать молодилась и боялась старости гораздо больше, чем глубин космоса.

— Я хочу сказать, что знаю о твоей репутации. Не спорь! Всё это ложь, уверен, но слухи ходят, и команда о них узнает, если уже не узнала. Тебя будут травить одни, и преследовать другие. В основном, команда состоит из мужчин. Ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю. Я постараюсь не дать им повода думать обо мне плохо.

— Несколько лет! Понимаешь? Ты вернёшься лет через пять, а, может, восемь. Сейчас ты меня не слушаешь, ты этакая дева-воительница, спасающая Отечество. Но это пройдёт, а отчаяние останется. Олимпиада на тебя слишком давила, возможно, поэтому так получилось.

— Вы мне не отец, чтобы говорить по душам! — Лика хотела, чтобы этот бесконечный коридор закончился, чтобы лифт быстрее домчал вниз, и щёки перестали гореть. Никто не понимает, она умеет сопереживать. Они - нет, эмоционально холодные, как ледышки, закованы в броню старых правил и догм.

Роман Иванович молчал, она боялась на него взглянуть. Вот ведь, вспыхнула как истеричка! Выходит, он прав?

Лифт распахнул двери в холл первого этажа, такой же стерильный и белый, только более оживлённый. Сосредоточенные лица, неспешная поступь, серьёзность во всём — чиновники были образцом допустимого поведения. Не то, что она!

Они вместе вышли, Лике пришлось подстраиваться под его неторопливый шаг. Она привыкла ходить быстро, почти бежать.

Перед серебристой дверью, похожей по размерам на двери, ведущие в ангар, Лика остановилась и посмотрела Дмитриеву в глаза.

— Извините, я вспылила.

В ответ прочла заботу и ни капли раздражения.

— Посмотри файл и завтра дай ответ. Мне жаль, что я тебе не отец.

Он повернулся и также степенно пошёл обратно. Лика проводила его взглядом, в кармане брюк нащупала флешку. Она посмотрит, а завтра подпишет контракт. Лика вышла прочь.

***

Лика дома несколько раз прочитала и просмотрела всё, что содержала флешка. До этого она знала о звездолётах немного, а теперь голова болела от обилия данных. Все технические детали не запомнить, да и зачем? Долбанный “синдром отличницы”!

Российский звездолёт вылетает третьим, после старта кораблей из США и Китая, промежуток между ними в три дня. Шесть делится на три. Что за мысли лезут в голову? Шесть лет прошло.

Пропел прозрачный телефон, обвитый около запястья. Лика отцепила его, он вмиг распрямился. Звонил научный руководитель.

— Я слушаю, Геннадий Платонович.

— Добрый вечер! Не помешал? — прохрипел телефон.

— Всё в порядке. Говорите.

— Ты приняла решение?

— Почти.

— Я звоню тебе сказать, что в связи, так сказать, с твоей длительной отлучкой, Академия вынуждена приостановить аттестацию на степень.

— Но я не подписала контракт! Может, ещё откажусь.

— Ты так рвалась на «Гамаюн», что думаю, это дело ближайших дней, — не унимался, руководитель. — Сообщите решение завтра. У нас тоже планы.

Телефон погас, Лика нацепила ставший прозрачным сотовый, на запястье и задумалась.

По голосу слышала, как собеседника раздражает разговор. И что он предложил государственный грант другому, может, знакомому или родственнику. Или тому, кто дал деньги вместо мозгов. Жизнь нынче дорогая, а уж увлечение Платона, как его называли за глаза, коллекционированием камней с далёких планет вовсе требует заоблачных средств. Платон верит, что один из камней может дать обладателю сил. А сводится всё, как обычно к деньгам.

Только Лике деньги не нужны. С исчезновением матери траты уменьшились втрое, и в десять раз возросло одиночество. Покровители Олимпиады забыли о её дочери через полгода, хотя клялись в память о матери сделать “всё возможное”. Повторной экспедиции она ждала шесть лет. Не просто ждала, а ходила по Отделам, звонила знакомым, писала по Сети. И все обещали, взамен тянули деньги, время, а иные и предлагали сделку: отработать потраченные усилия, так сказать, натурой.

Лика бы и согласилась, но понимала: пустые обещания это, никто ничего не может. Потому как требуется разрешение Совета семи, и если Россия, США и Германия были готовы проголосовать “За” спасательную экспедицию, то Китай и Япония считали астронавтов павшими на благо человечества, а Индия и Турция воздержались. Роман Иванович говорил, что сомнений было бы меньше, если бы по “Икарус” поступил сигнал бедствия, но его не было. Звездолёты словно канули в чёрную дыру, все разом. Всего четыре с копейками световых года! Почему же не передали сигнал?

Мысли вернулись к бывшему ухажёру матери. Лика запомнила, как Дмитриев предложил ей жить вместе, после официального подтверждения пропажи экспедиции. Роман Иванович долго её уговаривал, мол, мать не вернуть, а одиноким женщинам лучше быть под защитой сильных. Его защитой. Лика не верила своим ушам: раньше отчим не выказывал ей симпатий, ни одного пошлого взгляда.

А когда она гордо отказалась и хотела прогнать его, намекнул на её репутацию. Дмитриев и раньше умело манипулировал её секретом. Узнав его однажды, лет восемь назад, защитил от гнева матери, умолчал о масштабах проблемы, покрывал Лику. Тогда она верила, что он по-отечески ей помог. Но всякий раз, стоило Лике проявить самостоятельность, намекал на возможные неприятности.

Вот и сегодня, подлец, ввернул. Понятно, не просто так. Отцом он ей хотел быть! Так и поверила! Угрожал, стало быть. Не останешься - все узнают и жизни не будет. А и пусть! Лику это не остановит, её теперь ничто не остановит!

Чтоб успокоиться приказала роботу это Эдмону сделать шоколадный энергетик. Система дома отреагировала, но предупредила, чтобы Лика сладким не злоупотребляла.