Свет зажегся (СИ) - Потоцкая Мария. Страница 23

— А, без проблем.

— Не волнуйся, в целях собственной безопасности я не буду использовать имена.

— Ну, это правильно. А то вдруг наткнешься на волшебника, а фамилия Протасов слишком известна в некоторых кругах.

Лазарь подмигнул Толику, будто бы вместо нее. Его окатила новая волна головной боли, окутавшая его череп, как шапка. Будто все извилины мозга наэлектризовались и напряглись. Он схватился за волосы, натянув кожу, будто надеялся отодвинуться от этой боли подальше. Лазарь заметил его жест.

— Голова болит? У меня есть одно народное средство, честное слово, не знаю, насколько действенное. Я все-таки человек образованный и привык верить традиционной медицине, но знаешь, всякое бывает.

Он достал из-под стойки бутылку, в которой, должно быть, когда-то продавался морс или сок. Сейчас в ней была налита прозрачная жидкость, в которой плавали шишки.

— Еловая настойка из моих личных запасов.

Полину видимо тоже интересовали способы излечить свою головную боль, поэтому она резко обернулась к Лазарю.

— Ничего себе! Дядя Егор тоже делал еловую настойку, прямо в такой же банке, насколько я могу помнить! Когда мы ходили с ним в лес, он собирал молодые шишки и кидал их в спирт, разбавленный водой. Он не пил много, только по рюмочке перед сном.

— Правда? — излишне удивленно воскликнул Лазарь, — Тогда тебе будет вдвойне приятнее пить его.

Он стал раскупоривать банку, но Полина только повела носом.

— Не, это должно быть, мерзко. Я однажды пробовала пудинг из еловых шишек, кажется, это было в Финляндии, оказалось очень прикольно, но вот спирт, хоть с засахаренными фиалками должен быть мерзким.

— А вот мой батяня настаивал водку на хрене, на корне его. Так и называлась, хреноводка. Поэтому я выпью, — сказал Толик, хотя мыслями он уже был далеко от выпивки. Отец Полины явно был непростым человеком, хоть и не волшебником, скорее всего, из его кругов, только повыше в пищевой цепочке. Он не думал, что все истории, связанные с магией, Полина придумывает. Она нелепо приписывала туда волшебство, заполняла какие-то дыры, о которых не хотела думать. Еловая настойка, которую Лазарь достал, совсем такая же, как у ее так называемого дяди, натолкнула Толика на мысль, что, может быть, Лазарь им не судья, но отчего-то знает о них все. По крайней мере, он в курсе ее происхождения, и, может быть, если закрыть глаза на мистику происходящего, они оказались здесь вовсе не за его грешки, а за преступления ее отца. Ему даже показалось, что фамилию «Протасов», он где-то слышал, но, может быть, ему просто хотелось так думать.

Толик забрал всю бутылку у Лазаря и поставил ее рядом с собой.

— Чего ты издеваешься-то над ней, а?

— Издеваюсь? То есть? Это обычное совпадение, которое ты интерпретируешь превратно!

— Она ведь и правда верит в эту свою магию. Так что ты давай либо рассказывай все, как на самом деле есть, либо не лезь со своими шутками.

— Толик, ты — глупый магл, прекрати скептично относится к моей истории, иначе я вообще больше ничего тебе не расскажу.

Полина сразу вся ощетинилась и была готова нападать, если это потребуется, чтобы не только ему, но и ей самой не прикоснуться к своей тайне.

— У меня нет ни грамма скепсиса относительно искренности твоего рассказа, Полина, правда. Мне лишь кажется, что Лазарь что-то знает про тебя. Вот ты сам, Лазарь, все слова на веру принимаешь? Допустим не только ее, но и мои тоже.

— Я вообще человек доверчивый. Вот был у меня приятель, который однажды напился абсента до чертиков, так ему привиделось, будто он встретил ведьму посреди Москвы, которой он пообещал найти ингредиент для зелья. Я сначала в силу своей профессии подумал, что он галлюциноз словил, но он так искренне рассказывал обо всех своих приключениях, что у меня не осталось сомнений, что к нему действительно приходила ведьма.

— Кажется, я читал какую-то подобную книгу.

— Правда? Может, он и книжку написал.

Лазарь покачал головой, мол, какие чудеса бывают, и Толику снова невероятно сильно захотелось ударить его по наглому лицу.

— Слушай, что же ты за говнюк такой, а? Знаешь же все. Помоги нам понять, чисто по-человечески. А если по-человечески не хочешь, то мы ведь и приплатить тебе оба можем. Ну, что скажешь?

— А еще не по-человечески он может тебе пакет на голову одеть и угрожать пистолетом.

Полина щелкнула пальцами и показала на Толика. Она не угрожала, просто смеялась над ними, видимо не веря, что Лазарь выдаст им хоть какую-то информацию.

— По этому поводу я знаю одну буддийскую притчу, — довольно сказал Лазарь и поставил перед Полиной какой-то цветной коктейль с целыми Альпами льда.

— Значит, как-то Будда идет со своими учениками по дороге. Видит: яма, в ней вол, а крестьянин пытается его вытянуть, но сил не хватает. Будда, значит, кивнул ученикам, и они быстро помогли вытянуть животное. Идут дальше, снова яма, в ней вол, на краю сидит крестьянин и горько плачет. Будда прошел мимо и как бы не заметил. Ученики его спрашивают: «Учитель, почему ты не захотел помочь этому крестьянину?» На что Будда удивленно спрашивает у них: «Помочь плакать?»

Лазарь тут же стал насвистывать какую-то мелодию, будто забыл, что только что рассказывал. Толик несколько секунд осмысливал историю, ища подсказку, и когда не нашел ее, снова вспыхнул.

— Да что за бред! Мы не ноем тебе! Мы просто пытаемся разобраться во всем! У нас не хватает какого-то ресурса, чтобы догнать происходящее, если это возможно! Может, мы слона не заметили, не знаю, но мы не понимаем!

— Подожди-ка, вы тут играете в прекрасную игру, используя ассоциации, рассказываете друг другу истории из жизни. А лучшее, что здесь может помочь, это алкоголь, чтобы развязать язык. Я делаю для вас все, что могу!

— Какой хороший бармен, — сказала Полина вцепившись зубами в трубочку, отчего ее речь стала невнятной, а ситуация абсурднее. Толик сам налил себе еще рюмку еловой настойки.

— Зря я тебя не пристрелил.

— Ладно, раз вы такие обидчивые, помогу вам, чем смогу.

Из своего бездонного места под барной стойкой Лазарь достал ведерко, заполненное льдом.

— Понимаю, я не всегда обслуживаю вас тут же, как вам это требуется. Поэтому вот вам лед, бутылки стоят у меня тут, можете смело добавлять его в коктейли или остужать в нем водку, если вам потребуется охладиться.

Издевался, урод. Толик подумал, что в этом может быть, хоть какой-то смысл, но он его не находил снова. На всякий случай он засунул руку в ведерко и пошарил по его дну, надеясь найти там ключ или, например, записку, но только обморозил пальцы. Когда он снова посмотрел на то место, где должен был стоять Лазарь, его там уже не оказалось.

— Нагнулся под барную стойку и больше не появлялся, — сказала Полина.

— Фокусник, — сказал Толик и громко выругался. Его очень сильно нервировал Лазарь, Полина подумала, что в следующее его появление Толик снова выхватит пушку. Только стрелять в него было бесполезно, Полина была уверена, что тот защищен какой-то магией. А вдруг Толик возьмет ее в заложники? Только от одной этой мысли голова снова стала раскалываться, свет осколками врезался ей в глаза. Она подумала о том, что можно приложить лед к горящему лбу, но до него еще нужно было дотянуться. Она уткнулась лицом в руки, сложенные на стойке, как безнадежный алкоголик из фильма.

— Тебе плохо?

— Я разочарована в жизни, — Ее голос казался совсем глухим из-за ее брони. А Толик воспринял ее слова всерьез.

— А? Расскажи. Это из-за отца? Сестры твоей младшей? Любви, или чего?

— Не расскажу. Ведь твоя очередь рассказывать.

Полина не могла сказать ничего о себе с уверенностью, а вот свою жизнь Толик воспринимал, как данное, крутился в ней как мог, а разочаровываться или нет, была не его прерогатива. Полина почувствовала холодную поверхность стакана, который он подтолкнул к ней, и услышала щелчок зажигалки.

— Иногда выговориться в натуре помогает, — авторитетно заявил Толик.