Государь Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 4

– Оборону? О боже! Но зачем? В Яффе живут большей частью христиане. И мы рады возвращения под руку христианского государя.

– А гарнизон?

– Он покинул город сразу, как мы заметили ваши паруса.

– Вот так взял и покинул? – Наиграно удивился Ярослав, который на это и рассчитывал. – Неужели он не боится гнева халифа?

– До нас донеслись слухи, что вы уважаемые, идете на него войной. Вас поддерживают сами Боги, о том всем известно. Поэтому гнев халифа ныне мало кого трогает. Он явно чем-то прогневил небеса, что отвернулись от него.

– А их гнев? – Ярослав указал на викингов Ивара.

– Мы не враги им. Они не врагам нам. В Антиохии сидит брат уважаемого Ивара. И при нем жизнь стала легче. Он, в отличие от халифа, не забирает последнее. Ты и сам, уважаемый, прекрасно знаешь, как измордовали нас налогами да иными поборами. Поэтому мы рады вернуться под руку христианского государя. Или пойти под руку его северного союзника. Как не поверни, а все лучше будет.

– Ясно. Ничего нового. Деньги решают все, – тихо произнес, покачав головой Ярослав. Ивар ухмыльнулся. А глава делегации, как и многие его спутники опустили взгляд. Викинги действительно не облагали местных жителей такими суровыми налогами, как люди халифата. В том числе, не налагали джизью – налог на веру. Да и вообще – строго говоря им было плевать во что верят их крестьяне и торговцы. Поэтому в самые сжатые сроки они сумели завоевать репутацию пусть и весьма диких, но справедливых правителей. Что в немалой степени пошатнуло позиции в регионе не только халифата, но и аравийского культа в целом.

Вечером же, после того, как обе армии разместились в городе, туда начали приходить посланники со всей округи. А вместе с тем, стало выясняться, что Ярослава ждали. Ведь Патриарх Фотий постарался раструбить на весь мир новость о том, что консул Нового Рима идет в Крестовый поход – освобождать Гроб Господень.

Да, Ярослав заявлял об обратном. Но у Фотия были толпы подчиненных священников. И он не собирался сдаваться. Он пытался пусть не мытьем, так катанье подчинить Ярослава и «вернуть его в лоно святой церкви». А вместе с ним и викингов, что тот привел с собой.

Учитывая репутацию и военную славу Ярослава и тех успехов, которых достигли викинги за 865 и 866 год, никто в Иудее не верил в успех халифа. И считал его покойником. Из-за чего, следуя старинным финикийским традициям, пытались перейти на сторону сильного. Вот и устремились к нему на прием, дабы заверить в своей лояльности. Все выглядело так, словно Иудея сама падала Ярославу в руки. Что нашему герою не нравилось категорически.

Одно дело диктовать свои условия с позиции сильного. И совсем другое – вот так – договариваться. При всей своей благости подобная схема хранила в себе смертельную опасность, так как втягивала Ярослава в большие интриги с далеко идущими последствиями.

Наш герой прекрасно знал, какими опасными могут оказаться такие вот друзья. Опыт Красса об этом просто вопил. Да и тот факт, что именно в здешних краях в свое время психологически сломался Александр Македонский, преобразившись из лидера эллинов в персидского царя. Из-за чего уже очень скоро в его собственном войске начнет нарастать оппозиция. И только воинские успехи станут удерживать ее от выступления и удара кинжалом в спину. И, возможно, не без участия этой самой оппозиции и приключилась скоропостижная смерть великого воителя.

Да, в истории доминирующей была версия о том, что Александр умер от какой-то инфекционной болезни вполне естественного толка. Однако никто из его сотрапезников и соратников от нее не пострадал. Во всяком случае о том не сообщалось. Из чего Ярослав в свое время сделал вывод – великого полководца банально отравили. От греха подальше. Так как он стал неуправляем и не предсказуем для тех людей, что шли за ним. И это – пугало. Кинжал в спину от соратников. Что может быть хуже?

А Рим? Сколько он возился с этой провинцией? Маленькой, затерянной где-то на краю света. Однако она стоила ему нескольких весьма кровопролитных войн и огромных потерь в людях и ресурсах. И все потому, что Рим согласился на предложения местных аристократов, втянувших его в сложные разборки. А потом именно из этих краев вышла религия, что выступила идеологическим фундаментом оппозиции власти Императора. Что, в конечном счете, сгубило Западный Рим и серьезно ослабило Восточный.

Ярослав очень боялся вот таких вот скольких переговоров с местными аристократами и иерархами. Просто иррационально боялся, находя слишком много мистических параллелей. Война – да. И мир с позиции силы. Но, увы, в эту кампанию он не мог себе позволить такую роскошь. Поэтому, выступая из Константинополя, отчаянно рефлексируя, он рассчитывал именно на такое поведение местных жителей. И теперь, получив его, боялся… просто боялся, опасаясь той мистической отравы, что могла его тут поразить.

Впрочем, без войны не обошлось бы. Потому что в окрестностях Иерусалима пока еще держалась власть халифа, который лихорадочно вел переговоры со всеми, кто мог бы ему помочь. И сдаваться не собирался.

По идее-то да он мог бы и отойти в земли арабов. Но, в сложившейся ситуации, это влекло бы за собой очень далеко идущие и весьма негативные последствия. Он едва-едва освободился от плена тюркских наемников, в котором находились халифы уже почти столетие. И что же, снова менять статус свободного и самостоятельного правителя на новый плен? Теперь уже арабский? А как же быть с другими народами ислама? Ведь арабы вновь начнут тянуть одеяло на себя. И вновь пойдет обострение культурных и этнических проблем, усиливая противоречия внутри исламского мира. Мира, что и без того, переживавшего очень скверные времена.

Ахмад аль-Мустаин Биллах держался на за последний островок своей независимости. За Иерусалим. Планируя остановить здесь, у этой крепости «Варданова пса», как он в своих письмах именовал Ярослава. Хотя, конечно, особой надежды он не испытывал и с тоской думал о том, что придется вновь примерять на себя рабский ошейник заложника своих собственных подданных…

Глава 2

867 год, 22 января, Яффа

Сидение в Яффе затягивалось.

Да, от этого города до Иерусалима было всего три дня пути спокойным маршем. Но, как показала разведка, союзники халифа сумели отравить все колодцы по пути и буквально выжечь землю, разорив все вокруг. Специально, чтобы Ярослав не мог кормиться за счет обычных крестьян.

Поэтому консулу Нового Рима требовалось заняться созданием обозного хозяйства, без которого выступать в поход на Иерусалим было невозможно технически. Причем очень разумного обозного хозяйства. В должной степени компактного и разумного, чтобы не тащить с собой табуны животных. Ярослав читал о том, как поступили крестоносцы, пригнав с собой целые стада вьючных животных и какие проблемы потом с ними поимели. Ему такой радости было ненужно. Даже бесплатно.

Да, его прекрасные фургоны остались на Днепре. И здесь их быстро повторить бы не получилось. Зато здесь было хватало мастеровых. А потом можно было попытаться что-то изобразить. Заодно занявшись не только фургонами и колесными бочками, но и всякого рода приготовлениями к осаде.

Новость о том, что Ярослав пошел на Иерусалим к этому времени уже залетела по всему Средиземному морю. Так что к нему начали «слетаться» всякого рода желающие присоседиться. Мелкие стайки викингов с Кипра, Сицилии и Атиохии. И греки из Аттики и Пелопоннеса. Ведь Ярослав стал для них своего рода национальным героем. Дом Сарантапехос не стесняясь на каждом углу кричал, что этот славный малый – кровь от крови их.

Дошло до того, что в греческих провинциях Византии о Ярославе даже стали говорить, как о новом Александре. Ведь он не знает поражений? Не знает. На половину грек? И что? Македонцы в глазах остальных греков тоже такими были. Вон – чтит богов праотеческих, и они ему помогают. Что тоже немало влияло.

Кто-то поговаривал, что Ярослав – это не новый Александр, а тот самый древний воитель и есть. Что атланты пробудили его ото сна и дали новый шанс. Да, да – история про воспитания нашего героя у атлантов уже была достоянием общественности. Как и легенда про царя Скорпионов, которая привлекла в Яффу кое-какие отряды берберов и египетских воинов.