Маэстро - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 5

Эта странная маленькая девочка, которую она произвела на свет, обещала великую награду и одновременно бесконечные мучения, терзала ее и наводила на нее ужас.

Минолин Фей уже довольно было сознания того, что в отсутствие Громфа она остается в живых исключительно по прихоти Верховной Матери Квентл. Но что еще хуже – ее единственный шанс на лучшую жизнь связан с этой безжалостной девчонкой. Кем бы она ни являлась – вторым воплощением Ивоннель Вечной, аватаром самой Госпожи Ллос или же какой-то чудовищной смесью их обеих.

Она была опасна. Смертельно опасна.

– Кого это ты привела в мои личные покои? – осведомилась Квентл, когда Минолин Фей без предупреждения появилась на пороге одной из ее комнат во дворце Бэнров.

– Взгляни внимательнее, – презрительно бросила молодая женщина-дроу, жестом приказав верховной жрице молчать. И именно этот жест, а не ее ослепительная красота, подсказал Квентл ответ. Ивоннель с наслаждением прочла мысли верховной матери по ее изменившемуся лицу.

– Как… как это возможно? – заикаясь, выговорила Квентл.

– Тебя убил в бою дроу-отступник, который до сих пор жив, и все же ты, несмотря на это, тоже жива, – напомнила молодая женщина. – И после этого ты спрашиваешь меня, как я сумела за минуту повзрослеть на несколько лет? Неужели ты думаешь, что это невозможно, тетя?

При этих дерзких словах в глазах Квентл вспыхнул гнев; она не привыкла, чтобы племянники или племянницы называли ее тетей. Она была Верховной Матерью Мензоберранзана!

– Разве ты настолько слабо разбираешься в магии, божественной и темной, что такая мелочь кажется тебе невозможной? – продолжала дразнить ее Ивоннель; заметив, что Минолин Фей открыла рот и ужаснулась неслыханному оскорблению, девушка не сумела скрыть коварной усмешки, а верховной жрице бросила: – Оставь нас!

– Останься! – рявкнула Верховная Мать Квентл, только лишь для того, чтобы продемонстрировать молодой выскочке свою власть.

Ивоннель взглянула на Минолин Фей, которая тряслась от неуверенности и физически ощутимого страха.

– Иди, – мягко произнесла она. – Сегодня я одержу верх, и, уверяю тебя, если ты останешься, я не забуду твоих колебаний.

– Ты останешься здесь, – твердо заявила Квентл, – иначе отведаешь плетки верховной матери!

Минолин Фей, продолжавшая трястись всем телом, заплакала; она не знала, как себя вести, и, казалось, готова была упасть в обморок.

– Ах да, плетка с пятью змеями, эта плеть Квентл Бэнр, – усмехнулась Ивоннель. – Отличное оружие для верховной жрицы, но убогое – для верховной матери. Уверена, у меня получится лучше.

Глаза Квентл вспыхнули, ноздри начали раздуваться, она потянулась к рукояти плетки и выхватила ее; на пяти ремнях ожили, зашевелились и издали голодное шипение пять змеиных голов, в которых жили духи дьяволов.

Ивоннель рассмеялась, глядя на верховную мать, и снова велела Минолин Фей уходить.

Квентл, которая находилась примерно в дюжине шагов от противницы, схватилась за второе оружие, магический молот, висевший у нее на поясе, и с рычанием начала вращать им.

В воздухе за спиной Минолин Фей возник образ этого молота; оружие ударило жертву по плечу, и она распростерлась на полу. Поднявшись на четвереньки, жрица взглянула на Квентл, и Ивоннель тоже уставилась на верховную мать.

– Я не давала тебе разрешения бить ее, – ровным голосом произнесла девушка.

Квентл злобно зарычала и снова взмахнула молотом, на сей раз с большей силой. Ивоннель скрестила на груди руки, затем резко развела их в стороны. И снова магический молот появился в воздухе; на этот раз он летел прямо в лицо Ивоннель. Однако призрачное оружие, падая, угодило в мерцающее поле, созданное девушкой. Молот пробил поле, но вместо того, чтобы ударить Ивоннель, неожиданно возник перед самой Квентл, и та взвизгнула, когда собственный молот с силой ударил ее по лицу. Затем она пошатнулась, отлетела назад и рухнула на пол.

Минолин Фей даже не попыталась подняться и кое-как поползла прочь, к выходу, издавая по дороге странные мяукающие звуки. Очутившись снаружи, она захлопнула за собой дверь.

– Как ты смеешь! – воскликнула Квентл, неуверенно поднимаясь; кровь струилась у нее из носа и из ссадины на лице.

– Смею? Ты думаешь, это простой фокус?

– Это какое-то искажение пространства! – злобно выкрикнула Квентл, и изо рта у нее потекла кровь.

– Против оружия, подобного призрачному молоту? – презрительно усмехнулась девушка. – Неужели ты не понимаешь, кто я такая?

Квентл в этот момент твердо встала на ноги и, сунув молот обратно в петлю на поясе, замахнулась змееголовой плеткой. С грозным рычанием она начала наступать на соперницу.

Ивоннель подбоченилась, всеми силами изображая раздражение, покачала головой и вздохнула:

– Подумай, неужели обязательно доводить дело до этого?

– Ты кощунствуешь! – прошипела Квентл.

– Ты так быстро забыла день Праздника основания в Доме Биртин Фей?

Услышав эти слова, верховная мать замерла на месте; внезапно ее охватила неуверенность, и она начала беспокойно озираться по сторонам.

– Ждешь йоклол? – издевательским тоном осведомилась Ивоннель.

Теперь правду знали они обе.

– Разве не ты сама приказала своему брату жениться на Минолин Фей, чтобы я могла родиться в Доме Бэнр, от его аристократов? – продолжала Ивоннель. – Ты даже придумала мне имя, помнишь? Ах да, тебе, разумеется, дали такой приказ. Ивоннель Вечная, рожденная второй раз, чтобы стать твоей преемницей, верно?

Теперь уже сама Квентл оглядывалась в поисках выхода.

– И вот я здесь.

– Ты еще ребенок!

– Молодо лишь мое тело.

– Нет! – упрямо возражала Квентл. – Не сейчас, еще рано! Ты недостаточно взрослая – несмотря на то, что ты при помощи магии прибавила себе несколько лет, ты еще столько же времени должна прожить на свете, чтобы начать обучение в Арак-Тинилит.

– Обучение? – недоверчиво переспросила Ивоннель и рассмеялась. – Дорогая Квентл, кому же в этом городе под силу обучать меня?

– Ты слишком спесива! – с укором произнесла Квентл, но в тоне ее было мало убежденности.

– Ингот – самая мудрая змея на твоей плетке. Давай же, верховная жрица, спроси ее.

– Верховная жрица?! – возмущенно заорала Квентл. Она сделала несколько шагов, приблизилась вплотную к девушке и занесла над головой плетку.

– Верховная жрица Квентл, – последовал ответ, но ответила не Ивоннель. Эти слова произнесла одна из змеиных голов по имени Ингот.

Квентл в ужасе уставилась на змею.

– Она считает себя верховной матерью, – обратилась Ивоннель к змее. – Открой ей истину.

И тогда Ингот вонзила зубы в щеку Квентл.

Женщина отпрянула, пошатнулась, пытаясь сообразить, что происходит, но не сразу поняла, какая ужасная опасность ей угрожает. Ингот снова ужалила ее, и на сей раз остальные четыре змеи тоже вонзили зубы в нежную плоть Квентл. Она почувствовала жжение яда. Разумеется, ей следовало бы отшвырнуть плетку, но она растерялась и не сразу сообразила сделать это.

Змеи кусали снова и снова и при каждом укусе впрыскивали в кровь жертвы количество яда, достаточное для того, чтобы прикончить двадцать дроу.

Квентл пошатнулась, но по-прежнему сжимала в руке плеть, а змеи все жалили ее.

Женщина повалилась на спину, оружие упало рядом, и, пока она извивалась на полу в страшных мучениях, змеи продолжали кусать ее.

Снова и снова.

Квентл никогда в жизни не испытывала подобной боли. Она кричала, умоляя о смерти.

Сквозь кровавую пелену она видела эту девчонку, Ивоннель, которая стояла над ней, с усмешкой глядя сверху вниз.

Тьма постепенно застилала Квентл зрение. Она успела увидеть, как Ивоннель наклоняется; она успела почувствовать, как Ивоннель хватает ее за платье. Она ощутила легкость, когда тьма сомкнулась над ней. И подумала, что действительно стала легкой, потому что Ивоннель подняла ее одной рукой, без труда оторвала ее от пола.