Испытание любовью - Хейер Джорджетт. Страница 46

– Нет, нет! – поспешил отказаться Джеффри. – Я не хочу беспокоить миледи. – И, слегка замявшись, спросил: – А мадемуазель Жанна у нее?

Фрейлины обменялись многозначительными взглядами, а когда одна из них хихикнула, Джеффри покраснел.

– Да, сэр, – ответила Элен.

Мальвалле удалился, постеснявшись вызвать девушку. Но на следующий день у него появились некоторые сомнения. Судя по всему, графиня продолжала недомогать и не отпускала Жанну от себя. Джеффри ушел от покоев миледи слегка обеспокоенным и начал придирчиво расспрашивать стражников, их ответы его вполне удовлетворили, он не усомнился в их честности, поскольку это были люди Симона. И все же он продолжал беспокоиться. Наконец, несмотря на то, что Джеффри побаивался леди Маргарет, он решил вечером ее навестить независимо от ее состояния. Джеффри знал, что Симон, нисколько не колеблясь, бесцеремонно вошел бы в ее спальню. Но ему не хватало его твердости, вся его рыцарская натура противилась предстоящему.

В четвертом часу он только что поднялся из-за обеденного стола, когда неожиданно появился Симон.

– Ты уже здесь? – обрадовался Мальвалле. – Я ожидал тебя только завтра! Симон бросил шлем на стол:

– Нет, я очень быстро управился, какое-то странное чувство заставило меня вернуться. Не знаю, возможно, все это глупости, но инстинкт предупреждает об опасности. У нас все в порядке?

– Конечно. По-моему, все в порядке. Над орлиным носом Симона сошлись брови, как шпагой он пронзил взглядом Джеффри:

– В чем дело?

Мальвалле неловко рассмеялся:

– Видишь ли, Симон… Мне сегодня как-то неспокойно, но думаю, что мои сомнения беспочвенны.

– Леди Маргарет?

– Я не видел ее, – неохотно признался джеффри. – Но она не проходила мимо стражников. В этом я уверен, фрейлины говорят, что у нее болит голова и госпожа не покидает своих покоев. Вот и все. Видишь, какая-то чепуха. Жанну я тоже не видел.

Симон сбросил плащ.

– А ну, пошли со мной! – коротко приказал он, заторопившись к лестнице.

Они поднялись в покои графини. У входа их приветствовали стражники. Но Симон прошел мимо них, ни о чем не спросив, и постучал в дверь.

Открыла ее Элен. Несмотря на все свое хладнокровие, увидев Бовалле, она изменилась в лице, ее ресницы дрогнули. Этот едва заметный признак страха не укрылся от Симона.

– Леди Маргарет в постели? – строго спросил он.

– Да, милорд.

– Чем она страдает?

– Ужасные головные боли, милорд. Она не хочет, чтобы ее беспокоили.

– Я не надолго, – бросил Симон, проходя в комнату. – Ей нужно обратиться к врачу.

Войдя, он быстро осмотрелся. Большинство фрейлин вели себя совершенно спокойно, так как ни о чем не подозревали, но Амелия страшно побледнела. Бовалле этого было достаточно.

Не сказав ни слова, он направился к спальне Маргарет.

Позади него послышалось быстрое движение сопровождаемое шорохом юбок. Не утратив присутствия духа, но сильно побледнев, Элен преградила ему дорогу:

– Милорд, это неприлично, мадам нельзя беспокоить.

– Мадемуазель, вас выдало ваше лицо, – резко ответил Симон. – Отойдите в сторону.

Она не подчинилась и, прислонившись к двери, раскинула руки:

– Мне приказано никого не впускать, милорд.

Симон положил тяжелую руку ей на плечо:

– Ваша верность достойна восхищения, мадемуазель, но меня вы не проведете. Я уберу вас с моего пути, если вы сию же минуту не отойдете в сторону.

Элен прочла решимость в его глазах.

– Уберите руку с моего плеча, – холодно велела она и отошла в сторону.

Симон вошел в спальню и, бросив на нее всего один взгляд, вернулся в комнату фрейлин.

– Итак, мадам больна, – угрюмо буркнул он. Фрейлины в большинстве своем смотрели на него удивленно, но Элен стояла гордо и неподвижно, опустив глаза, а Амелия съежилась на стуле. Симон направился прямо к ним.

– Вы, мадемуазель, и вы, следуйте за мной. Его слова прозвучали для Амелии как похоронный звон. Она тут же заковыляла следом за ним рядом с Элен, перепуганная и удивленная.

Джеффри шел позади всех.

Симон привел их в комнату, где обычно занимался делами, сел за стол с видом судьи и движением руки указал девушкам встать перед ним.

– Мадемуазель Амелия, прошу говорить правду, – потребовал он. – Когда и каким образом леди Маргарет бежала из своей комнаты?

Амелия разрыдалась, прижавшись к Элен:

– Я… я не знаю! Я не имею права говорить! Голос Бовалле зазвучал резче.

– Мадемуазель, советую вам отвечать сейчас и по своей собственной воле, – предупредил он. – Леди Маргарет исчезла вместе с мадемуазель Жанной. Я знаю это так же, как и то, что она исчезла во время моего отсутствия. Покинуть замок невозможно, не имея пропуска. У нее был пропуск, или она все еще находится в замке?

– Нет, нет! Не спрашивайте меня! О, Элен, помоги мне!

Элен шагнула вперед:

– Амелия ничего не знает, милорд. Запугивать ее бесполезно. Даже если бы она знала… фрейлины леди Маргарет не предадут свою госпожу.

– Они уже предали ее, если она покинула Белреми, – возразил Симон, – Глупая, неужели ты не догадываешься, какие беды подстерегают двух женщин, путешествующих в наше время в одиночку?

Странная интонация заставила Джеффри взглянуть на друга, но тот не обращал на него никакого внимания.

– Я знаю, что ее ждет, если я предам ее, – смело заявила Элен.

– Вы думаете, я воюю с женщинами? – усмехнулся Бовалле. – Тогда вы меня не знаете. Богом заклинаю, говорите, или мне придется вырвать ваше признание пытками.

– И вы еще говорите, что не мстите женщинам?

– Это не месть, мадемуазель, а средство, к которому мне придется прибегнуть.

– Тогда знайте, сэр, моя госпожа уже не в вашей власти.

– Тогда она мертва, – заключил Симон, поворачиваясь к Амелии. – Мадемуазель, пока у вас нет причин для слез, но если вы не ответите мне, то заплачете кровавыми слезами.

Амелия вскрикнула и стала умолять о пощаде.

Симон жестом остановил ее:

– Слушайте меня обе! Клянусь страданиями Христа, что не причиню никакого вреда и обиды леди Маргарет. А теперь говорите.

– Нет, я не смею! Не смею! Бовалле встал:

– Тогда следуйте за мной, мадемуазель.

– Ах нет, нет! Я все расскажу! Обещаю рассказать всю правду! – зарыдала Амелия.

Она упала бы на колени, если бы Джеффри не посадил ее осторожно на стул.

Симон снова сел за стол.

– Вы приняли правильное решение, мадемуазель. Так когда леди Маргарет бежала?

– В тот же день, когда вы уехали в Сальдедак. Даже раньше… очень рано утром. Глаза Симона сузились.

– Я все еще был в замке?

– Да… о да! О Боже, прости меня!

– Как ей удалось пройти мимо охранников замка?

– Ей помог Леон… Его пропуск… Она… О, Элен, что я наделала!

– Леон – это паж? Да, я помню. Как она ухитрилась использовать его пропуск?

– Она… переоделась пажом. Он… отдал ей свою одежду. Она еще дописала в пропуск “с сестрой”, поэтому Жанна смогла убежать вместе с ней.

Джеффри выразил свой восторг тихим свистом.

– Вот это амазонка! – усмехнулся он.

– Куда она направилась? – продолжал уточнять Симон.

– В Туринсель… чтобы уговорить лорда Фернана сражаться с вами. Бовалле улыбнулся:

– Напрасная попытка, Туринсель уже сдался. Как вы думаете, куда она направится дальше?

– Не знаю. Я в самом деле не знаю! Симон, нахмурившись, замолчал, потом встал:

– Можете идти. Вы и мадемуазель Элен тоже.

Элен задержалась:

– Милорд, что вы собираетесь предпринять?

– Предпринять? Я верну ее сюда, глупая девчонка. Как ты могла отпустить ее? Бог знает, что с ней случилось! – Он подождал, пока Элен уйдет, затем повернулся к Джеффри: – Пришли ко мне Сантоя и пятерых моих воинов. Выдай им оружие и лошадей и еще двух лошадей в придачу.

– Симон… ты думаешь, им угрожает опасность?

Бовалле усмехнулся:

– Я опасаюсь самого страшного. Проехав по стране, я убедился, что она полна бродяг и разбойников.