Нет смысла без тебя (СИ) - Любимая Татьяна. Страница 17

Я его еще даже не чувствовала, а уже полюбила всей душой, всем сердцем.

Ленка прыгала от радости по комнате и верещала, что она будет тетей. Обещала, что будет самой заботливой няней и мой малыш будет самым счастливым. Мама улыбалась и ободряюще кивала головой, мол, все будет хорошо. И я знала и верила, что все и правда будет хорошо. Это был еще один чудесный вечер в кругу семьи. В любви и поддержке. С надеждой на счастливое будущее…

24. Инга

А утром мамы не стало.

Она умерла во сне. С улыбкой на лице. Наверное, ей снилось что-то приятное. А может, этой улыбкой она просила прощение у нас с Ленкой, за то, что покинула нас так внезапно.

Мы с сестрой долго не могли прийти в себя после похорон. В квартире стало пусто и неуютно. И мы, две сестры, словно тени. Мы как будто ждали, что вдруг проснемся, и все окажется неправдой, и мама будет снова с нами. Ее фотография в черной рамочке теперь стояла рядом с папиной. Они теперь вместе, друг с другом там, на небесах. А мы с Леной одни…

Я встала на учет по беременности и исправно посещала врача и сдавала анализы. Беременность протекала хорошо, токсикоз беспокоил мало, и только мысли о ребеночке не давали мне расклеиться. Я жила с чувством вины за то, что вылила на маму свои проблемы. Она так сильно переживала, что сердце не выдержало.

Часто я ловила себя на мысли, что не могу видеть девушек с мамами. Стала обращать внимание, что их так много вокруг — и беременных, и с малышами. Они все казались счастливыми. А моей мамы не было. Она не знает, как протекает моя беременность, не почувствует вместе со мной шевеление плода, не встретит из роддома и не поможет с малышом после его рождения. Я завидовала этим девушкам, имеющих мам, ребятишкам, имеющих бабушек. Сердце разрывалось на части от горя, и вопрос «за что это все мне?» упорно сидел в моей голове. Ответа не было.

Я часто плакала, сидя на кухне, а Лена тихо подходила ко мне, обнимала.

— Не плачь, Инга, мы справимся. Подумай о ребеночке.

Какая же Лена стала взрослая! Только поддержка сестренки успокаивала меня и придавала сил…

Через пару недель после похорон раздался звонок в дверь. Мы с сестрой переглянулись — гостей не ждали. К нам пришли две дамы, сказали, что из опеки. Осмотрели квартиру, проверили документы на квартиру и наши паспорта, записали что-то в своих тетрадях. Так как Лена была несовершеннолетней, посоветовали оформить попечительство. Для этого мне нужно устроиться на работу, чтобы не было материальных проблем. О двух лямах на моем счету мы, конечно же, не стали говорить — эти деньги не наши, трогать не будем. После их ухода мы думали с сестрой как быть и что делать. Снова встал вопрос, что делать с моей учебой.

Через час после ухода представителей опеки снова раздался звонок. Кому мы сегодня опять понадобились?

На площадке стоял молодой человек в синем спортивном костюме, с неприятным холодным взглядом блеклых глаз и кривой ухмылкой. Открытые участки тела были почти черными и от того пугающими от татуировок с непонятными рисунками.

— Ты, что ли Инга? — не здороваясь, хриплым голосом спросил он у меня.

Мне стало тревожно, бросило в холодный пот.

— Я, — неуверенно ответила.

— Тебе привет от Бэра.

Ноги подкосились от страха. Я ухватилась за дверной косяк, как будто он мог спасти меня, удержать, поддержать.

— Короче. Вот адрес, — с этими словами, не обращая внимания на мое шаткое положение, парень протянул мне синими от татуировок пальцами листок бумаги. — Бэр велел тебе приехать к нему на свиданку. Иначе плохо будет. У тебя же еще и сестренка есть? Красивая, между прочим, свеженькая.

Парень пошло подмигнул мне, сплюнул под ноги и ушел.

Я кое-как сползла по стеночке в квартиру, закрылась на все замки и опустилась на пол.

Ленка подскочила ко мне.

- Инга, кто это был? Что ему надо от тебя?

— Посланник… от Бэра…, - кое-как я выдавила из себя. — Встретиться просит.

Я протянула ей листок бумаги. Там был адрес колонии, находящейся в соседнем регионе.

— И что? Поедешь, что ли? Не вздумай! Слышишь!

— Он угрожал, что тебя…

— Ага, щас! Пусть только попробуют! — Ленка хорохорится, но ей тоже жутко.

Я кое-как поднялась и на дрожащих ногах с поддержкой под руку Лены прошла на кухню, села за стол и бессильно опустила голову на руки. Слышала, как Лена ставила чайник, суетилась, гремя посудой и приговаривая:

— Сейчас чайку заварю успокоительного. Выпьем. Тебе же нельзя нервничать. Подумай о ребеночке. А с этими придурками мы разберемся, придумаем что-нибудь, — и голос у сестренки такой ободряющий, очень похож на мамин.

Позже, попивая чай с травками, мы перебирали варианты выхода из положения. К сожалению, у нас не было других родственников или влиятельных знакомых, чтобы попросить помощи или совета.

Через пару часов у нас мозги взрывались от дум. Но у меня вдруг мелькнула мысль.

Я нашла свою сумочку, вытряхнула все содержимое на стол. Лена непонимающе смотрела на мои действия.

- Нашла! — я потрясла найденной визиткой, радуясь, что не выкинула ее до сих пор.

— Что это?

Лена взяла ее из моих рук и прочитала:

- Кравченко Дмитрий Николаевич. Генеральный директор. Строительная компания «Искра». И что? Думаешь, он нам поможет?

— Не знаю. Надо попробовать.

Я набрала номер телефона, указанный на визитке. После нескольких долгих гудков услышала голос мужчины.

— Дмитрий Николаевич?

— Да, кто это?

— Здравствуйте! Это Инга… Мне нужна помощь…

25. Егор, девять лет спустя

- Игорь Алексеевич, можно?

— Да, входите.

Секретарша лебедем вплыла в кабинет. Наряд снова слишком откровенный — полупрозрачная белая блузка с глубоким декольте подчеркивает красивую грудь, уложенную в кружевное белое белье, узкая синяя юбка едва прикрывает упругую попу, стройные ножки на высоких каблуках аккуратно ступают по напольному покрытию. Девушка, не отрывая взгляда от чашки кофе на подносе, двигается к моему столу, обходит его, слишком близко приближается ко мне, наклоняется, ставя чашку передо мной. Ее белокурые завитые локоны упали на мое плечо. Воздух вокруг заполнился ароматом ее духов, очень сладких, раздражающих. Я отодвинулся от нее в сторону.

— Ваш кофе, Игорь Алексеевич, — пропела сладким голосом.

Изящно разгибается, но не отходит от меня, а начинает томно вздыхать, отчего ее грудь перед моим носом начинает ходить ходуном.

Я поморщился. Работает чуть больше месяца и каждый день все больше провоцирует меня, пытается соблазнить, одеваясь ежедневно более откровенно. Стреляет глазками, часто подходит близко, чуть ли не трется своим телом об меня. То вдруг уронит бумаги и сгибается пополам, собирая их, при этом выпячивая зад. Вроде эротично, но по мне глупо и некрасиво. Раздражает.

— Что-нибудь еще, Игорь Алексеевич?

— Нет, Олеся, вы можете идти.

— Вы такой напряженный. Давайте я вам массаж сделаю.

Не успел ничего ответить, а ее пальчики уже разминают мне мышцы шеи.

Я дернулся.

— Не надо, — раздражённо и грубо оборвал действия девушки.

— Ну, Игорь, я же вижу, тебе надо расслабиться, а я могу помочь, — тихим голосом прошелестела Олеся где-то рядом с ухом.

— Пошла вон! — не повышая голос, зло выплюнул я.

Олеся вздрогнула, но не двинулась.

— Вон! — рявкнул я громко, не сдерживая раздражение. — Чтоб я тебя больше не видел!

Олеся что-то зашипела под нос и, обиженно дернувшись, ушла из кабинета, хлопнув дверью.

От злости я треснул ладонью по столу. Каждый раз одно и то же. У всех секретарш, что ли, желание захомутать гендиректора сильнее, чем желание просто работать, качественно выполняя свои обязанности? Уж сколько их сменилось за эти последние годы? Всех не пересчитать. Сколько раз наводил шороху в отделе кадров, объясняя, какого секретаря мне надо, но они как будто невесту мне ищут. Никак не исправляются.