Тени Рентиана (СИ) - Канра Дана. Страница 13

Хорошо бы одержать верх в этой проклятой войне и увидеть Базиля Алисона на плахе, он — еретик и враль, насаждающий культ Великой Матери. Таким образом, дело может дойти до смелеющих мужчин и насаждения женщинам обязательного материнства в угоду веры, и все забудут, что во время подписания Патриком и Латгардис договора означал культ на самом деле. Забота, милосердие, всепрощение, сёстринство и братство.

Но храмы Сестер остались в Маренто. Обнаглевшему Базилю этого не отобрать.

Когда вернется Раймонда, нужно будет показать ей эту комнату, в которой по крупицам собирались сведения о боевой магии, которой когда-то обучали Хранительниц. Может быть, ей удастся найти хотя бы одну женщину, девушку или даже девочку, немного способную к магии Воды или Огня, и тогда треснувший баланс мира может быть восстановлен. А там можно подумать о создании женского Ордена Хранительниц — если только удастся узнать, как возвращать утраченную магию.

Относительно своей молодой помощницы с подозрительным прошлым и неясным будущим Анна не сомневалась — даже при всех ее скрытности графиня Шанталь Матиа поможет разобраться, шпионка девица или нет. Должна же недоброжелательница Раймонды хоть в чем-то быть полезной.

***

Новая знакомая не вызвала у Эдит привычное чувство отторжения — кажется, они с фемитой Шанталь были близки по духу и по взглядам на мир, но девушку не покидало прилипчивое чувство неуверенности в себе. Случайная встреча казалась искусно подстроенной, хотя с другой стороны, разве сама глава королевских стрелков снизойдет до безродной девицы, чудесной волей Сестер ставшей помощницей кардиналиссы? Хотя, иногда Шанталь Матиа ссылалась на свою неприкаянность длиной в десять лет, и это притупило недоверие Эдит.

Может, стоит относиться к людям иначе?

В последний раз, во время драки в томиранской казарме Эдит побила девицу и юнца, распускавших о ней гадкие сплетни, хотя до этого они вполне неплохо общались. Мия в тот вечер ненадолго вышла из казармы, а когда вернулась, дело было завершено и всех дерущихся скрутили, чтобы чуть позже отправить на гауптвахту. И тогда она решила, что все люди, кроме Мии и королевской семьи Алисон, верой и правдой которой они служат, возможные враги.

Но с чего Шанталь Матиа вредить ей? Они едва знакомы. Новая приятельница объяснила ей, что во дворце плетутся интриги, но человека, стоявшего рядом с высшим военным или духовным чином, навет не коснется, если он сам этому не поспособствует.

Эдит исправно выполняла все поручения кардиналиссы Анны, а в свободное время могла покидать дворец вместе с Шанталь. Наверное, вдвоем они выглядели довольно колоритно, выезжая верхом в город — рыжеволосая веснушчатая девица в тесной черной рубашке и низенькая женщина в лиравийской чалме. И однажды Эдит поделилась с Шанталь своими опасениями.

− О, вам не стоит беспокоиться, фемита, − отозвалась та, покровительственно улыбнувшись. — В столице все вольны одеваться, как им угодно, лишь бы соответствовало статусу и выглядело прилично.

Ответив вежливой улыбкой, Эдит отмолчалась.

Насколько прилично сидеть в городской таверне двум женщинам довольно высоких чинов, она спросить не рискнула, но видимо Шанталь не редкая гостья в заведении с привлекательным названием «Красная вишня». Здесь собирались в основном женщины дворянского сословия, но ни одна из мирно болтающих за стаканчиком вина посетительниц не заинтересовалась личностью рыжеволосой девицы, старательно скрывающей томиранский акцент. Конечно, никакого акцента быть по сути не должно, но множество темпиров жизни порознь и распрей между томиранцами и марентийцами дало о себе знать.

Так прошло около недели. Эдит не позволяла себе лишнего ни в вине, ни в разговорах, высказывая свое мнение только в нейтральных, не касающихся политики и войны темах, и Шанталь, кажется, это наскучило. А может, появились неотложные дела, но в любом случае графиня Матиа перестала интересоваться ее персоной.

Однако, в двадцать пятый день Эдит получила письмо от Шанталь, приглашавшей ее неплохо провести время, но написала в ответ решительный отказ. Нельзя отдаться праздному веселью, когда стоит сосредоточиться на более важных вещах. Например — документы с лисой на печати. Его Величество Базиль говорил о толстой стопке бумаг, наверное, речь шла о деле государственной важности. И Эдит повезло однажды заметить их, едва она вошла в кабинет кардиналиссы и бросила взгляд в сторону дальнего угла.

Вытянутая лисья морда ехидно смотрела на нее, и только теперь, впервые за долгое время, у юной Листон заколотилось сердце.

За другим концом стола Балмонт сидела, склонив седеющую голову, и писала кому-то письмо. На улице стремительно, словно зимой, темнело, набегающий мрак разбавлял рыжеватый свет от свечей, и от них же по стенам плясали зловещие странные тени. Кажется, из-за огня Эдит и заметила лисицу, но что же теперь делать?

Она повернулась спиной к нужным документам и занялась заданной ей рутинной работой — отделением старых документов от сравнительно новых. Нужно было отличать их по датам. И как теперь не думать о счастливо найденных документах, если вынести под рубашкой не получится? Кардиналисса хоть и добродушна, но вовсе не глупа, шпионку схватят еще во время побега из крыла.

Тьма за окном становилась гуще, и уже совсем скоро мелкие надписи перестали быть уловимыми для глаз — придется отложить работу на завтра.

− Полагаю, нам стоит прерваться, − негромко сказала Балмонт, словно прочитав ее мысли, и встала.

Снаружи раздались чьи-то быстрые шаги — Эдит порывисто вскочила. Это не Шанталь и вообще не женщина, даже полные ярчайшего пафоса гвардейки не топают так вызывающе! Кардиналисса быстрым движением схватила хрустальный графин с водой, плеснула на мерцающие огоньки свечей, и комната погрузилась во мрак.

− Мне позвать на помощь? — шепотом спросила Эдит.

− Нас не услышат, − удрученно прошелестело в ответ.

«И где твое хваленое влияние, кардиналисса? — зловеще мелькнуло в голове. — Что вообще можно сделать с властью, но без оружия?»

Топающий человек ввалился в приемную, а затем и в кабинет — его тяжелое прерывистое дыхание было слышно даже от порога. Эдит схватилась за маленький кинжал в ножнах, прикрепленный к поясу — ей не возбранялось носить его при себе. Шурх! Она бросилась на шум, но была немедленно оттолкнута сильной рукой и врезалась в стул, немедленно грохнувший об каменный пол, словно залп пушки.

Но вот, шаги отдалились, став тише, и Эдит молча бросилась за вором, несомненно, что-то унесшим. Во дворцовых коридорах оказалось светлее, отблески факелов и свеч выхватили из темноты высокую широкоплечую фигуру, удиравшую от нее со всех ног, и в скорости Эдит ему явно уступала. Военный, но безоружный. Трус! Недолго думая, она выхватила кинжал и метнула ему вслед, вслед за чем раздался громкий вой, полный боли, злобы и досады. Однако он не обернулся, значит хитрый и сообразительный.

− Стоять, именем короны Маренто! — закричала Эдит первое, что пришло ей в голову. — Стража!

Ничего не происходило, никто не торопился к ней на помощь, а может и не слышали.

− Шанталь Матиа! — о, она никогда еще не кричала так громко.

Слева донеслись торопливые шаги — привлеченные зовом стражницы уже мчались, а мерзавца и след простыл, очень скоро они вернулись и с сожалением признали, что упустили его. Теперь во дворце усилят охрану. Явившаяся Шанталь, скрипнув зубами, неохотно признала, что при Раймонде Вион, поймавшей на границе множество шпионов, такого бы не случилось.

Но что же это осталось лежать на полу, рассыпанное по светлому мрамору? Брошенные вором листы бумаги — он отшвырнул половину своей добычи, чтобы отвлечь внимание, значит ему не нужно все, только важно не это… Сердце пропустило удар, когда Эдит Листон подняла находку и поднесла к свету. Лисья морда на печати смотрела на девушку почти с издевательской ухмылкой.

Половину нужных королю Базилю бумаг вероломно похитили.

Глава 7. Мия Мелтон

Третью ночь подряд Мию Мелтон мучили дурные сны, и каждый раз она видела разное: от отрубленной головы фемиты Вион, смотревшей на девушку черными мертвыми глазами до полчища безликих нелюдей на лихих конях, мчавшихся к воротам столицы Маренто. Каждый раз она вскакивала с отчаянным криком и, тяжело дыша, вытирала со лба холодный пот, но Раймонда спала так крепко, что порой Мия завидовала ей.