Наречённая (СИ) - Римшайте Кристина Антановна "Криси 24". Страница 37

— Ты же не читаешь «гламурные» новости… — поморщился Дантэ и помог мне поставить цветы в воду.

— Увидела на щите красное платье Аманды, в котором она была в то утро, когда вы вместе куда-то спешили. Решила посмотреть, чем она прославилась и за какие заслуги её на щит налепили, — усмехнулась, пробуя непривычные слова на вкус. — Выяснилось, она рекламирует новую линейку известного модельера. Ифрита. Мерк рекламирует одежду ифрита. Удивительно, правда? Копнула глубже, а там… Самая завидная пара: Аманда Норвел стала первой фавориткой Наследного принца «Дома Ночи».

Дантэ втянул носом воздух и всё же сел на предложенную хлипкую табуретку.

— Она попросила об услуги. Ты же понимаешь, что без моей помощи, её бы никто не взял моделью…

— С чего такая щедрость с твоей стороны? — иронично усмехнулась в ответ. — Открываешь благотворительный фонд?

— Ты изменилась, — заметил Дантэ. — Язвишь… Времени всего ничего прошло…

— Я просто понять пытаюсь, — подпёрла голову кулаком, пристально глядя на принца. — Ты сам пригласил Аманду в поместье или это была её инициатива? Если ты, то для чего? Почему ты оказал ей такую столь дорогую услугу, подарив завидный статус своей фаворитки? А потом приходишь ко мне с цветами. Зачем?

Дантэ сглотнул, и я поднялась, чтобы налить нам чай.

— Всё немного сложно, Хейли, я как-нибудь объясню. Просто поверь и дай мне шанс…

— Шанс на что? — недоумённо воскликнула, чуть не расплескав чай. Заварка в отличие от чайника, была высокого качества. Как выяснилось, я могу многое стерпеть, но не вкус дешёвого чая.

— Шанс доказать тебе, что мои чувства искренни, — раздражался Наследник, он себе точно не так представлял наш разговор. Ох, не так…

— А смысл? — весело усмехнулась и поставила перед ним чашку. — Ты Наследник, и рано и поздно, но у тебя будет своя Наречённая. Твой отец тебе её выберет или, действительно, судьба постарается, но это буду не я. Так смысл? Мы живём с тобой в ужасном мире чужих правил и законов, пытаясь сохранить древний род. Потому что,… Потому что, если его не станет, или станет слишком мало, мерки начнут «метить» наверх. А Совет не может допустить подобное. Мы инструмент в чужих руках… И нет никаких гарантий, что документ полученный мной от Яра Геральда не содержит никаких подводных камней: слишком легко он мне отдал. Готовый заранее, на моё имя… Не верю я в такие совпадения, — улыбнулась и отсалютовала чашкой.

— Мы можем что-нибудь придумать, — не сдавался Наследник. — Давай не будем торопиться и попробуем хотя бы дружить, для начала.

Подавила смешок и уже хотела ответить, желая прекратить бессмысленный разговор, как снова звонок.

На этот раз на экране высветилось лицо незнакомого парня в кепке, с надписью «доставка».

Хм…

Впустила курьера, быстро расписалась в электронном табло и приняла коробку нежно-клубничного цвета, перевязанную красной лентой.

— Что это? — из кухни показался Дантэ.

— Не знаю, — ответила машинально. Странно, что не было обратного адреса и имени отправителя. Может, там яд или бомба…

— Давай проверю, — принц протянул руку, но я испуганно отпрянула, спрятав коробку за спину. Сама не ожидала от себя такой реакции, но внезапный подарок отдавать не хотелось.

— Если что-то случится, я с тобой свяжусь, — так ненавязчиво выпроводила явно недовольного наследника и забралась в кресло с ногами, устроив нежданную посылку на коленях.

«Что же там?»

Было что-то магическое в том, чтобы вот так медленно тянуть за кончики ленты, предвкушая: «Ну, что же там?»

А главное, от кого? Я без понятия, что внутри, но уже всей душой полюбила и коробку, и её содержимое. Затаив дыхание, сняла крышку и шумно выдохнула. Осторожно убрала шуршащую белую бумагу: сердце дрогнуло и замерло. Жар прокатился по телу, ладони предательски взмокли. Вытерла их о домашние капри и неуверенно, мысленно возвращаясь в прошлое, взяла в руки оригами. Фигурки, сделанные мной.

Отчего-то накатила грусть, и нервный смешок вырвался из груди, которую всё сильнее сдавливала внутренняя боль.

Оригами…

Во времена моей учёбы в академии, я часто создавала разных незамысловатых животных из всего, что под руку подворачивалось. Делала чаще неосознанно. Пока читала на больших перерывах или во время обеда: из салфеток, обрывков бумаги, исписанных листов… А потом оставляла оригами там же, где и делала, никогда не задумываясь, об их дальнейшей судьбе. И вот передо мной лежит «воскресшая» птичка, похожая на чайку, белка, изрисованная обычной синей пастой, лисичка, вся в цифрах и математических символах, а вот на зайчике красуется формула по химии.

Кто мог их подобрать, хранить так долго, чтобы в один из таких дней вернуть мне? Кто?.. И почему именно сейчас?

Признаться, я ожидала увидеть книгу, например, украшения, конфеты, но не наткнуться на призраки прошлого…

Отложила «подарки» и отправилась за успокоительным чаем. Подумала и открыла бутылку вина. Полбокала лишними не будут.

Перенесла коробку на лоджию, устроилась в кресле-качалке, сделала глоток полусладкого и достала следующий «призрак».

Набросок моего портрета, выполненный чёрной ручкой. Больше всего выделялись мои глаза: художник очень постарался передать их блеск, вдохнуть жизнь и сделать яркими, несмотря на отсутствие цвета. Сходство — поразительное! В углу рисунка стоит примечание: «Осень, второй курс, после бала…»

Художник проявил инициативу или посчитал, что так лучше, и нарисовал в моих волосах заколку: хрупкая лилия, размером не больше средней клубники, украшенная камушками, которые искрятся, словно капельки росы.

Залпом допила вино и вытерла лоб. Поднялась и приоткрыла окно.

Дальше больше…

Жемчужное ожерелье, которое порвалось в очередной стычке с Кайратом и рассыпалось по коридору второго этажа, возле аудитории, где проходила биология. Шутка ли? Но сейчас оно целое. Невредимое. Наполненное воспоминаниями… и чувствами.

Всхлипнула от неожиданности и вытерла сбежавшую одинокую слезу. Глупости! Вино виновато! Разве мог Кайрат Эш’Адер ползать по полу, собирая ненужное ему ожерелье? А если собрал, почему не вернул тогда? О, Милосердная! Зачем он так?

Рядом покоилась заколка. Чёрная лилия. Провела пальцем по хрупким лепесткам и достала письмо. Больше в коробке ничего не было.

Письмо вскрывала с особым трепетом, надеясь, что вот сейчас, я получу ответы на все вопросы. Стоит ли говорить, как колотилось моё сердце.

«Привет! Знаешь, ты, наверно, ожидаешь признания, чего-то помпезного и трогательного до глубины души, после чего ты бросишь все свои дела, не сможешь есть, пить, спать и будешь думать… Много думать. Вынужден тебя огорчить.

…В детстве я очень любил игрушки для мерков. Простые такие, не электронные, не заводные даже. Простые. Деревянные поезда с красными колёсами, пластиковые вертолётики и солдатиков. Но, несмотря на наше благополучное материальное состояние, мне их не покупали. Оставалось только смотреть на них через витрины магазинов, когда я убегал от гувернантки и прилипал к стеклу, пока меня не отдирали и снова вели в дорогие бутики. Тогда я впервые подумал, что «система» — это зло. Неправильное, несправедливое зло. Почему я не могу играть в игрушки, в которые хочу? Потому что они дешёвые? Потому что это скажется на репутации?

И чем старше я становился, тем сильнее убеждался — «система» зло! Дискриминация во всём! Лишение прав и свободы выбора, почти полное подавление воли на благо процветания империи и Совета Солодаари.

Однажды пограничники официально запретили мне посетить курорт Гарао. Слышала, наверное, горный хребет, расположенный на самой границе «юга» и «запада». Угадай, почему? Курорт для мерков. Нечего их приучат к обществу ифритов. Да и самим ифритам нечего делать в неблагополучном, не процветающем и нецивилизованном районе нашей прекрасной империи. А то, что мне плевать, то, что я хочу увидеть первозданные горы во всём их великолепии, никого не волнует. Моя мечта увидеть горное «Хрустальное Озеро», так и осталась мечтой.