Один в поле (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич. Страница 24

Углубившись в лесную чащу метров на пятьдесят, обнаружил искомое — небольшой бочажок, заполненный наполовину грязной водой. Не задумываясь о последствиях и о вероятной таящейся в глубинах водоема опасности, вдохнул поглубже, плюхнулся с разбегу в сомнительное озерцо и постарался побыстрее достигнуть дна. Погрузившись на пару метров, нащупал илистое дно и тут же принялся в него закапываться со всей возможной скоростью. На все означенные манипуляции ушло всего-то пятнадцать секунд, субъективно — значительно больше.

Оказавшись погребенным с головой в жирной грязи, вдобавок под внушительной толщей воды, зажал уши ладонями и мысленно вздохнул с непередаваемым облегчением. Теперь у меня в запасе чуть больше семи минут задержки дыхания. За это время либо все устаканится, либо мне придется помирать от какого-нибудь неучтенного фактора.

Несмотря на предпринятые предосторожности по ушам прилетело знатно. Вода — среда несжимаемая и звуковые колебания практически не гасит. Думал барабанные перепонки разорвало в клочья. Но нейросеть поспешила меня успокоить, ничего с ними не случилось, а если бы случилось, не велика беда, восстановить не проблема. А вот обширный ожог кожи задней части тела требует срочного вмешательства нанобиотов. Окунувшись в прохладную воду, я поначалу не обратил внимания на острую боль, теперь обугленная кожа доставляла серьезное беспокойство, несмотря на анестезирующие вещества, впрыснутые в кровь нанитами.

Тем временем воздух в легких подходил к концу. Мысленно посетовал на отсутствие жабр, как у Ихтиандра из одного древнего фильма и принялся выкапываться из грязи. Всплыл на поверхность, вдохнул пропитанный запахами гари воздух, осмотрелся и увидел апокалиптическую картину. Кругом вывернутые с корнем и переломанные стволы деревьев. Кое-где дымится обугленная кора и сухой кустарник, но слава богу большого пожара не случилось и, вроде бы, не предвидится. Выбрался на берег и еще раз осмотрелся. Похоже, в этом лесу мне делать нечего. Решил выбираться из него в направлении Пепелаца.

Пробраться через древесные завалы оказалось той еще задачкой. Сами стволы не были особой помехой, а вот замысловато переплетенные между собой кучи ветвей представляли собой порой непроходимую преграду. Благо до опушки было рукой подать, и мучения мои долго не продлились. Когда выбрался из древесной каши к основательно обожжённой коже добавилось множество ран и царапин, полученных от острых сучков и шипов.

Пока продирался через завалы нейросеть находилась в режиме активного сканирования с целью обнаружения локальной сети и установления связи с кем-то из выживших. К великому своему сожалению локальная сеть отсутствовала, а на генерируемые нейросетью сигналы, отклика так и не получил.

Причина молчания в пси и радиодиапазонах выяснилась сразу же после того, как я оказался на опушке. На месте посадки спускаемого модуля не было ничего. Оплавленная выровненная звездным жаром поверхность диаметром около трех километров и никаких следов недавнего присутствия человека. Даже обломков не видно — все либо испарилось, либо расплавилось и растеклось по окрестностям лужицами металла. Поднятое в небо облако пыли было не столь плотным как при взрыве ядерного оружия, оно лишь слегка ограничивало видимость. Сильного радиоактивного загрязнения окружающей местности также не отмечалось, лишь незначительное повышение фона.

Подошел месту, где скинул с себя защитный костюм. Обнаружил оплавленный пятачок земли. От него здорово фонило радиацией. Чтобы не загружать лишней работой нанитов, поспешил отойти подальше.

Полностью обнаженный в кровоподтеках и ссадинах, весь перемазанный в грязи стою и тупо пялюсь перед собой, ничего не видя и совершенно не понимая, что делать дальше. Странная апатия. Казалось бы, только что погибло более сотни человек, а в душе никаких переживаний или сожалений. В данный момент меня даже не особо волнует моя собственная судьба. Пустота в голове, пустота в мыслях, эмоциональный фон снижен до предела, как будто я не живое существо, а бессловесный кусок гранита.

«Орбитальный удар», — стало моей первой осознанной мыслью после того, как потихоньку начал приходить в себя.

Кто-то нанес с орбиты сокрушительный удар с помощью мощного фотонного излучателя или нескольких излучателей. На Земле подобные технологии еще неизвестны. Лазерные турели в составе штатного вооружения боевых экзоскелетов и мобильные излучатели на танковой платформе — вот и все. Но до «Звезд Смерти» или каких иных боевых фантастических станций, способных осуществить орбитальный удар по поверхности планеты земные технологии еще не доросли. Для этого существуют ракеты и электромагнитные разгонные блоки.

Лишь теперь я понял, почему была потеряна связь с предыдущими двумя экспедициями на эту злосчастную планету.

Тут мой взгляд снова переместился на оплавленный круг, где недавно валялись «Ратник» и снайперская винтовка. Странно, костюм и оружие не должны были пострадать так далеко от эпицентра взрыва. Похоже все-таки неведомые существа способны отслеживать из космоса столь незначительные объекты и целенаправленно их уничтожать. Если в моей душе до этого еще сохранялась капелька надежды обнаружить кого-нибудь из выживших, теперь её не осталось. Вряд ли кто-то из моих товарищей догадался скинуть костюм и спасаться бегством голышом, как это сделал я. Выходит теперь я точно один на этом огромном шаре и помощи в обозримом будущем ожидать вряд ли приходится.

Присел на выступающий из земли валун и, зажмурив глаза, чтобы ничего не мешало думать, начал анализировать сложившуюся ситуацию.

От боевого подразделения численностью более сотни человек остался всего один. Этот один — я. Парней жаль, но совесть моя чиста. Я сделал все, что мог, предупредил народ о грозящей опасности, и не моя вина, что мне не поверили, а приняли за сумасшедшего. Откровенно говоря, не чувствую я за собой ни малейшей вины или каких-то еще душевных терзаний и мук. Самому несказанно повезло вовремя смыться, добежать до леса и обнаружить неподалеку от опушки неглубокий овражек с водой, иначе не сидел бы сейчас на теплом камушке.

Поскольку ответ на вопрос «Кто виноват?» в данный момент для меня не актуален, следует перейти к следующему сакральному моменту «Что делать?».

Ситуация, откровенно говоря, хреновая. Один на чужой планете гол как сокол, в самом буквальном смысле. Даже срам прикрыть нечем. Помощи ждать неоткуда. Вряд ли в самое ближайшее время будет организована спасательная экспедиция. Скорее всего, после провала третьей попытки о планете Дальняя забудут надолго, если не навсегда. Получается, весь отведенный срок жизни мне придется провести на этой планете. Перспектива не радует. Благо здешние хищники в ближайшее время вряд ли сюда решатся наведаться.

Я посмотрел на местное светило. Оно продолжало находиться практически в зените, лишь едва начало склоняться к закату. Получается, от момента высадки прошло не более двух часов. Мой вывод тут же подтвердила нейросеть — два часа пятнадцать минут. А для меня будто целая жизнь пролетела. До вечера еще море времени. Пожалуй, следует пройтись по окрестностям и поискать что-нибудь полезное, пока любопытство местных хищников не пересилило их страх перед неведомым. Я вспомнил «милых кисок», виляющих хвостиками «песиков» и бегающих на задних лапах зубастеньких сухопутных крокодильчиков, и по обожженной спине побежали мурашки размером с кулак.

Бродил по окрестностям практически до заката. Благодаря нанобиотам мой организм активно регенерирует, к тому же способен пару суток существовать на внутренних резервах. То есть, проблема голода и жажды передо мной не стоит. Хотя в этом плане нет никакой проблемы, вокруг прорва органики, при необходимости непременно найду что-нибудь съедобное, и вода тут есть, в этом я уже успел убедиться. Обожженные участки тела уже через полчаса перестали вызывать прежний дискомфорт, беспокоили лишь легким зудом. Царапины и порезы довольно быстро затянулись.

С материальными благами всё оказалось весьма и весьма тоскливо. Мне не удалось обнаружить ничего достойного внимания выживальщика. Ни полоски металла или композита, чтобы изготовить хоть какое примитивное оружие, ни обрывка ткани или хотя бы полимерной пленки, чтобы сделать набедренную повязку. Оно, вроде бы, никого в округе нет и стесняться некого, но все равно как-то некомфортно сверкать голым задом и трясти своим хозяйством. М-да, Робинзону Крузо было значительно проще — ему удалось снять с погибшего корабля оружие инструменты и прочие полезные вещи. А у меня кроме мужского достоинства и нейросети ничего полезного. Пожалуй, насчет полезности своего детородного органа можно навсегда забыть, вряд ли на этой планете ему найдется достойное применение. Печально и невыносимо грустно.