Мой чужой король (СИ) - Вознесенская Дарья. Страница 29
Еще седьмицу это заняло, уж очень ошеломляли размеры и количество людей.
И только после, чуть освоившись, стала понимать, что все эти дни чувствую странность — только осознать её до конца никак не получается.
Я оказалась здесь гостьей.
Вызывающей самые неприязненные эмоции — но гостьей.
От меня не ждали распоряжений, помощи или окриков. Меня не привлекали к решениям и не спрашивали советов. Мне все показывали и открывали, но не пытались предложить. Я была гостьей — не хозяйкой. Даже для своего занятого мужа, который то исчезал в окрестностях, то затевал какой-то сбор, то, не щадя ни ушей, ни тел, ни будущего своих людей, устраивал грозные разборы того, что произошло в его отсутствие — и который никогда не приходил ночью в мои покои… Я оставалась гостьей… потому что хозяйка у замка уже была.
Как и хозяйка постели Эгиля-Ворона.
Та, что с гордостью носила три узла из волос на своей голове и злобную насмешку в своем сердце.
Та, что не боялась смотреть мне в глаза с вызовом, склоняя при этом для окружающих спину.
Фрид. «Любимая». Дочь северного ярла и воительницы хрустального племени.
Женщина короля.
ГЛАВА 2
— Он не делит с ней ложе.
— Я ни о чем не спрашивала, — отвечаю быстрее, чем успеваю подумать, за что и получаю от Дага пусть не обидный, но смешок.
Болезненное любопытство борется с нежеланием показать свой интерес… Первое побеждает.
— Откуда ты знаешь?
— От меня бегут как от северного ветра, но только тогда, когда успевают заметить, — пожимает плечами охранитель, — Я многое узнаю просто вслушиваясь в людей.
И то верно.
Без моего друга было бы сложнее — от меня бежали еще дальше. Не оскорбляя, не унижая, без излишней лжи или лести — не смели казать мне все это в замке, опасаясь то ли гнева богов, то ли колдуньи — но делали все, чтобы лишний раз не попадаться мне на глаза.
Не выслушивать от меня указаний.
Не заговаривать или помогать.
Мне виделась в том участие Фрид, но доказательств у меня не было. Как и понимания, как поступить дальше.
— Никогда не думала, что это… так.
— Что именно?
— Наложницы… — вздохнула.
Мы прогуливались по верху двойной крепостной стены, по узкому проходу, прикрытому с двух сторон кладкой высотой с человеческий рост.
Еще не горы, не мертвая белизна — уже не замок.
Привыкшая к свежему воздуху я задыхалась внутри, несмотря на то, что узкие окна пропускали даже слишком много холода и снега. Мне не хватало простора. Свободы. В том числе действовать капризно и согласно собственным эмоциям. Я вынуждена была оставаться осторожной и просчитывать каждый шаг, хотя мои чувства твердили мне достать все мои травы и знания… и напеть такой морок на эти стены, чтобы каждый здесь преклонил бы колени, чтобы я остановилась.
То не была ревность… не к мужчине. Скорее, к положению, что несколько лет занимала Фрид.
Наверное.
Прежде я не слишком задумывалась о чувствах женщины, что осознанно делила своего мужа с другими. Рабыни в походах даже не в счет… но вот у моего отца время от времени появлялась любимая наложница, и никого этого не удивляло. Мачеха так и вовсе была почти счастлива, что он меньше к ней лез. Что уж там говорить, и моя мать была одной из любовниц, но не жен. Насильно ли, по любви или расчету… но все это виделось мне совершенно нормальным.
Со стороны.
Сейчас внутри ворочался нож.
— Это потому, что она всему хозяйка, — произнесла я жалобно, — А чем там занимается с ней Эгиль-Ворон, мне не важно…
— И правда так думаете, кюна?
Посмотрела на охранителя почти с ненавистью.
— Хватит служить моим голосом, Даг!
— Мне замолкнуть?
— Нет! — почти прорычала, — Но мне что делать? Что делать, если ему не надобно, а мне… не понятно? Я ведь убить его собиралась, затем — выжить хотела. Хотя бы в течение года, а потом и распрощаться…
— И куда вернуться?
— Знать бы… — поморщилась, — Но вот ты представляешь меня всю жизнь… здесь?
Холодные горы.
Северный ветер, насилующий стены в трещинах.
Прозрачный лед.
Настороженный сон…
— Рыжее особенно ярко смотрится на белом, — пожал плечами охранитель, — Мне нравятся эти места. Ближе к богам…
— Все-то тебе нравится, человек без дома, — буркнула. И тут же извинилась, — Я не хотела тебя обидеть.
— Это вы обижаться на правду любите, — пожурил меня мужчина, и тут же отомстил, — Колдунья без общины.
Я лишь губы поджала. А Даг продолжил:
— У вас тоже дома нет — и будет ли, если просто исчезните? Поможет ли война, смерть мужа, мор какой-нибудь, который так и ждут все, что вы нашлете? Поможет месть? Вам поможет стать счастливой?
— Я…
Умолкла. А потом ответила.
— Нет. А вот что поможет… не учил меня никто. Ни мать, бросившая на пороге, ни отец, с готовностью воспользовавшийся, ни муж, который и вовсе с непонятными целями взял с собой, ни боги…
— Боги так и вовсе ничем не помогут, они не умеют быть счастливыми, — Даг оперся о глубокую щель, верно для лучника предназначенную. А может просто выпал камень, — А вы заслуживаете счастья. И этот замок заслуживает счастливой королевы.
— Им я не нужна, — насупилась.
— Они просто никогда такой не встречали, — ответил убежденно, — И Ворон не встречал.
— Ох, про него молчи лучше… Мне кажется, что всё ему ради чего-то странного понадобилось… Не мерь его потребностями.
— А вашими? Ваши в чем?
— Знать бы…
— А вспомните, о чем в детстве мечтали.
О чем я мечтала в детстве?
Чтобы любили меня. Не только Нья, а окружающие тоже — любили и принимали, в семью взяли. Доверяли. Чтобы дом был полон смеха и изобильных даров. Чтобы семья…
Глупые мечты маленькой девочки — ну разве могут они осуществиться?
— А вы попробуйте, — сказал охранитель совсем тихо, и я осознала, что последнюю фразу вслух произнесла.
Дрогнула. А может и задрожала на ветру, и потому медленно двинулась в сторону толстенной двери, размышляя. Попробовать? Но ведь мой муж… это зло, разлитое по окропленным кровью долинам…
Я сжала пальцами виски, прогоняя видение горящих домов.
Что я на самом деле знаю? Вижу?
Сильного, жестокого, смелого воина. И кто не хотел бы получить такое признание?
Беспощадного к врагам и безудержного в жажде наживы… но следовало ли винить его за это? Будь мой отец удачливей или наглее, он поступал бы точно также — как и любой наш сосед.
Посланника Тьмы, чьи крылья за спиной всегда виделись мне вороньими?
Но и про колдуний слагали немало песен.
Короля, чей победный ход был остановлен его же решением? Но если прежде в том решении виделась издевка и желание поймать последнюю выгоду там, где любой следующий шаг мог обернуться больше потерями, чем наживой, то теперь…
Это же виделось. И это, прости меня Фрейя, было мудро.
Кто я во всей этой истории?
Убийца и колдунья, которой нельзя доверять, но которую решено было использовать. Возможно, только лишь потому, что я — дочь долин и удобно под руку попалась. Скорее еще и потому, что я — дочь Асвальдсона, и Ворону было правильно, что именно я стала рядом с ним.
Почему в качестве жены? Как жена я уже не пыталась ни убить его, ни убиться самой… А может что еще, но пока для меня слишком мало сведений.
Угрюмого предводителя видела, что уверенно провел своих воинов сначала на Юг, а затем и вернул на Север — не потеряв почти никого… Можно только восхититься.
Обидчика, что мне не верил и даже покушение на меня воспринял как что-то надуманное.
Его вина… но, в обратном случае, стала бы я доверять тому, кто сначала лгал и изворачивался ради собственной цели?
Как на хозяина смотрела на него, что не сделал меня хозяйкой?
Мы две седьмицы здесь — и каждый час эхо его воздействий и приказов разносится по дальним уголкам замка. Он готовит Сердце Ворона к холодам — хотя куда уж холоднее? — поторапливает с припасами и переходом тех, кто шел за нами с юга, проверяет каждый угол и пещеру и выгоняет всех свободных на охоты и дальние выпасы. Обустраивает новым кровом особенно верных воинов… и да, находит время, чтобы провожать иногда по замку свою новую королеву.