Мой неидеальный мужчина (СИ) - Николаева Елена. Страница 20

— Тебя ждала... — осипший голос слетает с губ. Задерживаю дыхание. Забавно, но прикосновения порой бывают более интимными, нежели секс.

— Я соскучился... — шепчет над ухом, осторожно забирая бокал из моих дрожащих пальцев. Отстраняется на мгновение, чтобы поставить его на близ стоящий стол, и снова прислоняется всем телом ко мне, обвивая руками за талию. Губы касаются изгиба шеи, обжигают коротким поцелуем. — Чертовски устал и соскучился по тебе, моя девочка.

Закрываю глаза и парю над крышами погружённых в ночь домов, голова кружится от его близости. Хочется злиться, но не могу. У меня нет фактов, одни надуманные домыслы...

— Ася..? — тихо зовёт. Молчу, кусая солоноватую от слез губу. Разворачивает к себе лицом, одну за другой вынимает шпильки из причёски, бросает их на пол, перебирая густые гладкие пряди, упоённо зарываясь в них пальцами. Черт бы побрал его магические руки! Какой бы части тела они не касались — напрочь лишают здравого рассудка...

— Прости, малыш, пришлось задержаться с клиентами на встрече. В офисе полный аврал, — пытается заглянуть в сумерках в мои глаза, обнимая ладонями лицо и поглаживая подушечками больших пальцев уголки припухших губ. Столовую только отчасти освещают миниатюрные свечи, поэтому не замечает, что я успела вдоволь наревется, дважды разогревая приготовленный ужин, меняя сгоревшие свечки и выпивая в одиночестве бокал прохладного белого вина. — Как прошёл ваш день? И что у нас так вкусно пахнет? — интересуется, втягивая носом воздух.

— Овощное рагу с мясом, — отвечаю, не надеясь, что он хоть к чему-то притронется.

— Ммм... разогреешь?

Неожиданная просьба приводит меня в замешательство. Если был на деловой встрече, наверняка поужинал с клиентами. Зачем перегружать желудок лишней едой? Чтобы не обидеть меня отказом?

— Если хочешь... — пожимаю плечами.

— Хочу, — целует в висок и отходит к столу, чтобы наполнить свой пустой бокал красным вином. — Ты ужинала?

— Пока Сашу кормила, перекусила немного.

Иду в зону кухни, включаю мягкий, приглушенный свет над плитой и замечаю хрустальную вазу с шоколадной крошкой, так и оставшуюся на столешнице. В холодильнике на десерт приготовленные шарики из творога под клубничным джемом. Осталось посыпать натертым шоколадом и кокосовой стружкой. Включаю плиту и разогреваю рагу.

— Как он? Уснул давно? — не замечаю, как Дима подходит ко мне сзади и обнимает за талию одной рукой, во второй держит два бокала с вином. Ощущаю его жаркое дыхание на затылке.

— С девяти вечера спит. Мы с ним сказки перед сном читали. Ждал тебя. Спрашивал, почему папы долго нет. Скучает по Илье...

— Я уезжаю в командировку на эти выходные, — неожиданное заявление шокирует настолько, что пальцы, не удерживая крышку, отпускают её. Она с грохотом приземляется на дымящуюся паром кастрюлю.

Дмитрий.

Оглушающий звон простреливает виски. Да ну нахрен такую реакцию!

— Не обожглась? — хватаю её за запястье и подношу кисть ближе к свету, рассматривая пальцы. Вторую руку девчонка сжимает в кулак, опираясь ею о кухонную столешницу. Блять! Устал, как черт! Вымотался за день. Хочется молча, без истерик, завалиться в кровать и отключиться до утра.

— Меня не будет всего два дня, что с тобой, Ася? — ставлю бокалы на мраморную поверхность, выключаю плиту и разворачиваю к себе. — Тебя как будто подменили. Утром ты светилась вся. Что опять не так?

Отворачивается обратно к плите. Дрожащими пальцами поднимает с блюдца деревянную лопатку и застывает без движения. Робкий голос слетает с уст:

— Дим, после взрыва твоего автомобиля всего ничего прошло. Перенести поездку нельзя? Ты... — делает рваный вдох, — выглядишь измотанным. Мы только пережили эту чёртову аварию... и... и... — снова втягивает воздух, задерживая его в легких. Да что ж за день такой?

— Нельзя, малыш, — опускаю ладони на подрагивающие плечи, зарываясь лицом в её волосы, — моё присутствие обязательно. Ты же всё прекрасно понимаешь...

Пальцы сами сжимаются на ней, напоминая о том, что я рядом, что она для меня — моя вселенная.

— Не уезжай, прошу... — проникновенно взмолилась, будто чувствуя что-то неладное.

Слышу тихий всхлип. Да твою же мать!

— Повернись ко мне, — мой голос становится тверже. Очередной грёбаный момент, когда нервы натягиваются подобно электрическим канатам в шторм. С ней, как на войне. Телом овладевает напряжение. Раньше я мог позволить себе вытрахать из неё любую чушь и прийти к согласию, сейчас боюсь лишний раз пальцем касаться, чтобы не переборщить с силой, чтобы не вытащить наружу спящую боль... — Покажи мне своё лицо, Ася.

— Всё нормально, Дим, давай я стол накрою.

Её сдавленный тон взвинчивает нервы на максимум, выдержка вот-вот лопнет.

— К черту ужин! Посмотри на меня! — рычу, резко разворачивая за плечи. Роняет со стуком лопатку на пол. Врезаюсь взглядом в ошеломлённые покрасневшие глаза.

— Ты плакала? — тело прошивает током. Смесь недоумения, гнева, жалости к ней ударяет в затылок беспощадной болью, вынуждая обхватить её бледное лицо ладонями.

— Нет.

— Не ври мне! Я же вижу, глаза красные, — стискиваю зубы, прислоняясь к её лбу своим. — Выкладывай всё как есть, начистоту. Снова гормоны или ты нашла новую причину меня ненавидеть?

— Ерунда... — губы дрожат.

— Ася... — устало выдыхаю, касаясь их своими, слегка поглаживая.

— Я хочу ребёнка...

Ася.

Внутри что-то надрывается и лопает.

Дима какое-то время не осознаёт сути сказанных мною слов, мягко пощипывает своими губами мои губы, затем застывает без движений. Закрываю глаза и вижу его дом, где мы столько всего пережили вместе... пусть за короткое время, неважно, я даже чувствую запах нашей яблони... цветущего сада в утренней росе... будто бы всё из другой жизни. Вихрь приятных воспоминаний проносится в голове, и следом они рассыпаются битыми осколками. Слёзы неудержимо и обжигающе скатываются к его пальцам. Стирает их, тяжело дыша. Я не понимаю, что со мной происходит. Граница между ревностью и страхом потерять его стерлась. Знаю, что так нельзя, что выгляжу глупой идиоткой, истеричкой, пусть так... Нехорошее предчувствие тонкой ниточкой оплетает разум, затмевает его. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Меня захлёстывает ощущение дежавю, будто такое уже случалось с нами раньше, а я не помню когда и где, чувствую только, что после поездки всё изменится, что эта ночь может стать последней, а мне так хочется оставить о ней самые светлые воспоминания, хочется заполнить себя его нежностью, его любовью... Пальцы до такой степени впиваются в лацканы стильного итальянского пиджака, что, кажется, мои ногти вот-вот продырявят прочную ткань.

— Мы вернёмся к этому вопросу через несколько месяцев. Сейчас нельзя, малыш... — обнимает за шею, прижимая к груди. — Ты же знаешь каковы негативные последствия риска.

— Есть и позитивные, — тихо бормочу. — В мире существует столько необъяснимых фактов, а ты веришь словам врачей. Я хочу верить в чудо, Дим, и я согласна бороться за него наперекор всем твоим твёрдым «Нет»...

Утыкаюсь влажным носом в рубашку пропитанную насквозь его родным запахом, вдыхаю и успокаиваюсь. Как же хорошо, когда он рядом. Моё тело наполняется умиротворённостью в то время, когда его напряжено до предела. Остываю, перехожу на спокойный тон, меняя тему разговора, пока он окончательно не сорвался из-за перепадов моего настроения.

— Десерт хочешь? Я приготовила сладкие творожные шарики, — тянусь губами к треугольничку кожи в распахнутом вороте рубашки. Целую, желая как можно дольше продлить эти мгновения.

— Очень хочу... — в тихом шёпоте, проникающем под корни волос на макушке, слышится провокация. Неохотно разжимает объятия, тянется рукой к выдвижному ящику, в котором хранятся столовые приборы, и достаёт вилку.

— Всё-таки надумал снять пробу? — на душе радостно, как у ребёнка, которого вот-вот похвалят за заслуги.

— Угу... — с любопытством заглядывает в кастрюлю, накалывает ломтик мяса и подносит ко рту. Завороженно наблюдаю за тем, как его чувственные губы обхватывают сочный кусочек говядины и скользят по вилке, снимая с неё лакомство. Низ живота мгновенно скручивает болезненными спазмами от неудовлетворённой страсти. Никогда бы не подумала, что можно так сильно желать мужчину. Быть одержимой им, зависимой в буквальном смысле слова.