Боевой 1918 год (СИ) - "Егорлык". Страница 28

Ну а потом, после ветеринара, понадобился и свой отрядный человеческий лекарь, (когда на матросах пошли потертости от частых маршей, да еще и перелом руки приключился). Будете смеяться, но у нас появился даже свой кузнец! Потому что кони, сука, имеют свойство расковываться, а лошадиный доктор, категорически отказался забивать им гвозди в ноги.

И еще. Так получилось, что к нам, постепенно прибивались разные люди. Причем, совершенно посторонние. Тут, вообще интересно получилось. Все началось с того, что буквально с первого дня, в местном актовом зале (или как там это помещение называется) я, с комиссаром Лапиным, проводил вечер вопросов и ответов. Пояснял, какая будет армия. Пояснял, какая будет страна. Пояснял, какой будет мир.

Первые пару дней, там присутствовали только члены матросского комитета. Но, с каждым днем, народу становилось все больше и больше. Сначала, только свои. Потом, стали появляться люди в солдатских шинелях. Откуда-то даже гражданские проникали. Поначалу, все происходило на ногах, но уже на третий день зал был заставлен скамейками, и я, блин, как стендапер, давал сольные выступления.

Народ, при этом, так же принимал активное участие. Правда, не как на митингах. Мне совсем не нравилось перекрикиваться, поэтому желающие задать вопрос, поднимали руку и выходили на возвышение, где я располагался. Представьте мое удивление, когда на четвертый день, там уже выстроилась очередь из желающих, еще до начала всего процесса.

Ну а результатом всего этого общения, стало появление рекрутов, стремящихся примкнуть именно к нашему отряду. Как-то, пришли два десятка солдат. Как есть, строем и оружные. Попросились в часть, с аргументом – "у вас порядок". Пятеро студентов, (при виде них, я сильно испугался) и сразу послал коллег Бурцева, на хутор, бабочек ловить. Но ребята оказались настойчивы, да и с головой дружили. Куда тут деваться? Матросский комитет, к ним отнесся вполне благосклонно.

А вот пятерых юнкеров, встретил весьма настороженно. Пришлось объяснять водоплавающим что и как. Парни прониклись и через несколько дней совместных учений, даже выдали недоучившимся курсантам тельняшки. Типа, в знак принятия в свои ряды. Так что теперь, бывшие юнкера, ходили везде с расстегнутым воротом пехотной гимнастерки, демонстрируя всем желающим "морскую душу". Честно говоря, это я им подсказал такое странное нарушение формы одежды. А народу, понравилось.

Но отношение к юнкерам я на заметку взял и поэтому, когда после очередных вечерних выступлений, ко мне подошел человек в офицерской шинели и фуражке с невыгоревшим пятном от кокарды, пришлось заниматься мощной предварительной подготовкой. Будь у меня обычная пехтура, вопрос бы настолько остро не стоял. Но вышло так, что мореманы, к офицерам испытывают крайнюю идиосинкразию. И чувства эти взаимны. В причины углубляться не станем, но если я просто представлю нового человека перед строем и попробую продавить его кандидатуру, то возможно все, вплоть до бунта. Поэтому, зачем нарываться? Будем начинать помаленьку. Начнем бороться с радикализмом, именно с матросского комитета.

Ух, как они тогда вопили. Как будто и не было всех наших предварительных разговоров. Даже спокойный Григоращенко, высказался в смысле, что "не примет его братва". Но, как я и говорил, у меня уже все было готово. Поэтому, загрузившись в три пролетки и взяв пулемет (к тому времени у нас уже было два "максима") мы поехали за город. И не просто за город, а к определенному месту. Мы здесь, уже вчера, с поручиком Михайловским порезвились (я ведь говорил, что командир должен быть умнее и хитрее своих подчиненных?). И сейчас расставили взятые в казармах мишени, повесив их на прутики, а сами вместе с пулеметом ушли далеко за бугор. После чего, я предложил носителям бескозырок поразить цели. Ага, те самые, которые остались за холмиком. Комитетчики, сильно задумались (мишеней-то не видно). Тогда я предложил сделать то же самое Михайловскому. Помог ему, немного переставить пулемет. Ну да. Как раз в то место откуда его пристреливали (блин, как мы вчера собирали гильзы, чтобы ни одна предательски не попалась на глаза, это еще та песня). И поручик, проверив винты настройки прицела, лихо отстрелял пол ленты.

Что сказать? В мишенях были попадания. Не во всех, но были. Тут все правильно. Навесной пулеметный огонь, в принципе малоэффективен, а без пристрелки так и вовсе неэффективен. Только вот пристрелка, пусть и тайная, но была. И поэтому сегодняшнее выступление виртуоза-пулеметчика, произвело на матросню неизгладимое впечатление.

Теперь, настал мой черед вопить. Я тыкал носом комитетчиков, при этом вспоминая все наши прошлые беседы. Обращал внимание на их невеликие умения. Язвительно говорил, что они себя новой аристократией почувствовали, обзывая их коммунистическими барами, а стоящего рядом поручика, быдлом и черной костью, вся вина которого состояла в том, что он родился не в той семье. Предлагал мореманам, окончательно почувствовать себя аристократией и выпороть его на конюшне. Все возражения, пресекал их же словами, сказанными мне накануне.

В общем, сломались комитетчики. И остальных потом убедили, что смотреть надо на человека, а не на его происхождение, или профессию. При этом, (я как-то случайно подслушал), активно пользуясь моими словами и аргументами.

Кстати, интересную вещь заметил, общаясь с аборигенами. Очень мало кто из них, умел выворачивать слова так, чтобы превращать черное в белое. Нагло врать, тоже плохо получалось. Тут же выкупались. Как-то красиво и гладко ответить на необоснованные наезды, мало кто умел. И лохами их ведь не назовешь. Просто, бросалась в глаза какая-то общая наивность людей. В общем, они почему-то сильно напоминали жителей СССР в девяностые годы. Они, так же верили средствам массовой информации. Так же, покупались на любой развод расплодившихся кидал. Так же, открыв рот слушали завиральные обещания очередных ораторов.

Ну это все лирика. А вот то, что у меня получилось переубедить радикально настроенный личный состав, сильно радовало. Поэтому, когда к нам пришли два прапорщика и один подпоручик, то особого шума даже не было. С ними просто плотно переговорили после чего, бывшие "благородия", были зачислены в наш отряд. С не "белой костью", желающей влиться в ряды Особого Ударного, все было еще проще.

А к концу месяца, после получения очередной телеграммы от Жилина, я понял, что более-менее спокойные дни, для нас закончились. Все дело, было в Брестском мире. В моем времени, его заключили еще в начале месяца, на самых поганых условиях. Но сейчас (при мощнейшем давлении Ивана) революционное правительство крутило, вертело, дважды прерывало переговоры и жестко отстаивало свои требования. В конце концов, немцам это надоело и они, окончательно прекратив контакты, пошли в наступление. А до немецких передовых частей, было всего километров триста…

Глава 10

Нет. Это не юг. Это какая-то фигня! Либо, вопли насчет глобального потепления действительно имеют под собой место. Ну сами посудите. Во дворе начало апреля. При этом дождь, ветер и температура около ноля. А мы, всей толпой, во чистом поле. Когда у меня шинель стала льдом покрываться, я уж подумал, что все, полный кирдык настал – сейчас людей переморожу, потом они заболеют и мое войско уполовинится. Хорошо еще, по пути попался довольно большой хутор, в котором мы и разместились. Хозяева, к слову сказать, нашему приходу, совершенно не обрадовались. Но я заверил, что безобразий не будет, а несколько купюр, окончательно примирили их с неизбежным.

Мага, правда, удивился такому расточительству. В его кудлатой голове совершенно не укладывалось – зачем платить, если можно не платить? И даже наоборот – навариться. Мы же несравненно сильнее? Значит, надо выгрести все продовольствие, попользовать дочерей и жен хозяев, забрать все более-менее ценное, недовольных избить и быть счастливым. Что с него взять – дикий человек, дитя гор.