Боевой 1918 год (СИ) - "Егорлык". Страница 34

А я озадачился. По моим прикидкам, дроздовцы, даже со всеми ранеными должны были дойти до места ночевки в рощице. Но их там не оказалось. Странно это. Ну да искать мы их не станем. А то еще найдем, на свою голову. Была поставлена задача – на пять дней задержать противника. Сегодня, уже шестой заканчивается. Значит, задача не только выполнена, но и перевыполнена. Поэтому, завтра поутру, выдвигаемся обратно в город.

Тут, неожиданно, раздались вопли с улицы:

– Летит! Летит!

Блин. Чего там еще летает? Выскочив во двор, я обнаружил что немного в стороне, трещит мотором какая-то летающая этажерка. Ого! Быстро беляки сориентировались и нашли выход из сложившийся ситуации! Только вот откуда у них самолет взялся? Или это уже немцы? Тем временем, аэроплан, пролетел почти над нами, и я увидел большие красные звезды намалеванные на нижних плоскостях.

Вот те раз! Вроде наши. Теперь другой вопрос возникает – а у нас эта хреновина откуда? Тем более со звездами. Такая маркировка техники еще не очень-то принята. Правда, долго размышлять не пришлось – увидев, что несколько особо резвых бойцов начали вскидывать винтовки, заорал:

– Не стрелять! На звезды смотрите! Это свои! Флаг мне! Быстро!

А когда принесли флаг отряда, то мы его развернули горизонтально, после чего, окружающие стали свистеть, подпрыгивать и махать руками. Типа внимание привлекать. Да мы и так привлекли – дальше некуда. Особенно мореманы, в своих бушлатах и бескозырках. Тем временем, летун, сделав пару кругов, неожиданно швырнул в нас какой-то бутылкой, с привязанной к ней лентой. Я даже ругнуться хотел на воздушного идиота, но вспомнив, как передавались сообщения на заре веков, задавил мат внутри и послал принести выброшенное. Это оказался завинчивающийся тубус, в котором обнаружилась написанная кривым почерком записка. С трудом разбирая карандашные каракули, со всякими "ятями" и "фетами" прочел: "Был обстрелян большим отрядом на западе, в пятидесяти верстах от вас. Там был развернут лагерь. Судя по движению, противник собирает лагерь и начинает отход в сторону Покровского."

Да уж… получается "дрозды", после обстрела основной колонны продвинулись вперед совсем немного. Постояли и теперь уходят назад. Круто! Видно, их разведка донесла о потере командира, да и вообще – четвертой или пятой части всех сил. При этом, трупов противника не обнаружила. Вот они и заопасались, дуриком переть дальше.

Ну да – Дроздовский ведь не один с этим отрядом ехал. Наверняка с ним его штабные увязались. Пусть даже немного (хотя там конных полтора десятка было), но видно, наиболее авторитетных мы покрошили и теперь в стане врага разброд и шатания. Прикол этой войны в том, что не просто старший по званию становится командиром. Нет, стать-то может любой. Но вот пойдут ли за ним люди? Тут ведь и уважение с авторитетом должно быть немереное. У Дроздовского, все это было. А вот у того, кто его заменит?

Я же, передав записку комиссару и глядя вслед улетающему аэроплану, подытожил:

– Вот так вот Кузьма. Завтра с утреца, как и думали, возвращаемся в свои казармы. Ну а ты, давай, митинг собирай. Расскажем парням, как наши неполные две сотни, беляков до мокрых штанов напугали.

Насчет "мокрых штанов" я беззастенчиво преувеличивал, но людям это должно понравиться.

А к окончанию митинга, были произведены первые награждения в отряде. Михайловского перед строем наградил биноклем. А комвзвода-1 Липатов, получил серебряные карманные часы. Откуда у меня эти вещи взялись? Ха, та еще история. Это сегодня в обед, уличив момент, меня отозвал в сторону Чендиев. Глядя на многозначительно играющего бровями горца, я спросил:

– Чего хотел-то?

Тот пооглядывался и вытянув откуда-то из-под бурки мешочек, протянул его мне:

– Вот Тшур. Твой дола. Я там, гдэ много пехота стрелалы, мала-мала посмотрэл, что у офицер ест. Ты тогда пулэмет забырал, а я смотрэл… И вот эта тожэ – с этими словами он протянул мне бинокль.

Глянув в мешочек, я лишь хмыкнул. Трое часов. Два портсигара. Три портмоне. Чего тут скажешь? Абрек, он и есть абрек! Нет, матросики-то, наверняка, тоже не одни лишь документы прихватили. Но они посчитали это своими личными трофеями. А у Маги вполне нормальные бандитские принципы – с главарем надо делиться. Так что остается только улыбнуться и хлопнув его по плечу забрать подношение, думая при этом, что мародерство в отряде, надо каким-то образом прекращать.

Портсигары, (один из которых золотой) оказались именными. На двух часах, тоже были подписи. Поэтому, при награждении и пришлось использовать лишь бинокль, да единственные часы, без дарственной гравировки.

В Ростов, мы вернулись уже под вечер. Никто нас не встречал громкими речами и поздравительными транспорантами. С другой стороны, кто бы это делал? Здешнее начальство знает только то, что мы ушли вроде как навстречу "дроздам". Авиаразведка (откуда все-таки взялся этот самолет?) нас обнаружила сравнительно недалеко от города. Так может, мы все это время на хуторе и просидели? Откуда местным знать, почему белые повернули назад? Ну ничего – и расскажем и покажем!

В общем, дошли до казарм. Там оставил людей, а мы с замом и комиссаром, двинули в штаб. При этом, в городе, происходила какая-то суета. Несколько раз встречали довольно крупные колонны солдат и матросов. Нет, тут и раньше толпы вооруженных людей туда-сюда по своим делам курсировали, но у этих была характерная особенность – у всех, на головных уборах, были уже виденные мною красные звездочки. То есть, ребятки, явно нездешние.

А когда дошли до места, то я совершенно неожиданно для себя, увидел в окружении каких-то вояк Жилина. Вот ведь птица перелетная! Не сидится ему в Питере! Там еще и охрана была, поэтому я крикнул:

– Иван! Жилин!

И помахал рукой.

"Седой", увидев меня просиял, двинув навстречу. Мы обнялись, и я поинтересовался:

– Ты чего вообще здесь?

Иван усмехнулся:

– Стреляли… – и став серьезным пояснил – Помощь привел. Нам Ростов терять никак нельзя, вот и пригнал сюда бронепоезд "Алая заря" с командой и полк проверенных людей. Почти две тысячи штыков.

Я уважительно кивнул:

– Да… тут и немцы зубы обломают…

– Вот-вот. Очень удачно вышло, что мы успели, а Дроздовцы, почему-то, марш прекратили.

И тут настал момент приумфа. Нас слушало довольно много людей поэтому не сдерживая голос, громко ответил:

– "Почему-то"? Ха! А вот это видел?

После чего, сунул в руки озадаченному Жилину, погон. А пока он его разглядывал, добавил:

– Мы "дроздов" встретили, почти в ста верстах от города. В результате боев, убитыми и ранеными, было выведено из строя около трехсот пятидесяти штыков и сабель противника. В том числе и командир этого подразделения. Ага! Самого полковника Дроздовского, тоже, до кучи грохнули! Вот тебе, к погону и его документы!

Народ вокруг, неверяще затих, а Иван, даже не читая протянутые бумаги, вытаращив глаза выразился совершенно непечатно, а потом ошарашенно спросил:

– Как?! Как тебе это удалось? Вас же, немногим больше сотни было!!!

Ну, насчет численности отряда, это у него несколько устаревшие сведения, но я поправлять не стал, а лишь ухмыльнулся:

– А че там! Умеючи и ежа голой жопой напугать можно!

Окружающие нас люди заржали, а Жилин махнув, рукой предложил:

– Так. Пойдем внутрь. Там все подробно расскажешь.

Мы и пошли. В кабинет набилась куча народа. Начиная от крупного и заканчивая самым мелким начальством. Каждый желал услыхать из первых рук, подробности столь сногсшибательной победы. Ну я и выдал. Приукрасил, конечно, куда уж без этого. А часа через полтора, когда уже задолбался пересказывать по третьему разу, попутно отвечая на вопросы, Иван, наконец всех выпроводил вон и закрыв дверь протянул:

– Да-а… завлекательно… а реально, что там было?