Академия Тайн. Охота на куратора (СИ) - Каг Виктория. Страница 23

Мой внешний вид его почему-то разозлил, особенно, когда он рассмотрел вышитые инициалы на манжетах моего импровизированного халата. На лицо брюнета набежала тень, и мне даже на мгновение показалось, что он испепелит рубашку Кейлана прямо на мне.

Усилием воли я совладала со своим смущением, понимая, что вовсе не обязана отчитываться перед этим мужчиной, и уж тем более не должна оправдываться, объясняя, почему на мне рубашка его неприятеля.

Вместо этого я вскинула бровь в наигранном удивлении и сказала:

— Неприлично врываться в покои к девушке, особенно, если она не давала разрешения войти, неужели вы совсем незнакомы с правилами хорошего тона?

В глазах брюнета зажглись опасные огоньки, словно рыжее пламя на несколько мгновений лизнуло его зрачки, а потом он зло хмыкнул и сказал:

— Вам ли говорить о приличиях, магистр Экирей, когда вы сами стоите передо мной в мужской рубашке, которая не принадлежит ни вашим родственникам, ни вашему мужу.

— А вам, собственно, какое дело, в чём я хожу в своих покоях? Я вас сюда не приглашала, — процедила я и сложила руки на груди.

Миг — и Залтарион словно перетёк в пространстве, остановившись в паре шагов от меня. В его потемневших глазах бурлил настоящий коктейль из эмоций, которым я не могла дать определения.

— Мне есть дело до всего, что касается тебя, Лайза. Наверное, поэтому, я гонялся за теми, кто на тебя напал, а не утешал тебя самым простым способом из имеющихся, — практически прошипел брюнет, а я вспыхнула от злости и стыда.

Яду в его голосе могла бы позавидовать даже Буся, которая в этот момент была непривычно тиха и просто переводила взгляд с меня на Залтариона и обратно, не желая вмешиваться в назревающие разборки. От неё фонило такой обидой в мой адрес, что я виновато дёрнула плечом и пропустила момент, когда магистр Сейди оказался непростительно близко, практически касаясь моего тела своим.

— Так что? Расскажешь, что он с тобой делал, Лайза? — вкрадчиво сказал он и с нажимом провёл большим пальцем по моим губам. — Целовал? Ласкал? А может, что-то большее?

Моя рука молниеносно взметнулась в воздух, чтобы отвесить Залтариону звонкую пощёчину, но он перехватил её в сантиметре от своего лица и, слегка сжав, резко потянул на себя, от чего я всем телом впечаталась в его мощную грудную клетку, чувствуя, как по моей спине прокатилась волна крупных мурашек.

— Не нужно так делать, сладкая, можешь пораниться, — насмешливо протянул Залтарион, и я разозлилась.

Рванувшись из его объятий, я начала на выдохе произносить заклинание, призванное вышвырнуть его из моих покоев и отбить всё желание обращаться со мной подобным образом, но договорить не успела, потому что этот… этот… гад! Меня! Поцеловал!

Я так и не поняла, что произошло в следующий миг. Просто в покоях раздался оглушительный треск, и Залтариона буквально снесло в сторону, протащив по полу добрых три метра. По его коже побежали ярко-голубые всполохи, оседая инеем на волосах и ресницах. На руках, лице и груди мелкими бисеринками выступила кровь, словно в мужчину швырнули горсть битого до мелкого крошева стекла. Или… льда?!

Магистр Сейди закашлялся, пытаясь сделать вдох, и удивлённо воззрился на свои окровавленные ладони, а затем — на меня.

— Иди-о-от, — протянул он и неожиданно зашёлся в рваном, лающем смехе.

— Баш-шкой ударилс-са, — обречённо прошипела Буся. — С-совсем с катуш-шек с-слетел, демонюка.

— Я? Отнюдь, — придерживаясь за стенку, Залтарион аккуратно встал на ноги и неуверенно прислонился к уцелевшему после его падения комоду. — А вот Кейлан точно сошел с ума, раз поставил на Лайзу Печать.

— Печать?! — растерянно переспросила я, игнорируя болезненный укол в сердце и накатившее волной горькое разочарование.

Почему-то в этот момент у меня не было ощущения, что мужчина врёт. Возможно, потому, что в его взгляде, направленном на меня, читались неподдельная боль, жгучая ревность и ледяное бешенство. И что-то мне подсказывало, что злился Залтарион сейчас не на меня.

— Ты же изучала Высшую магию, — вкрадчиво произнёс он, больше не делая попыток ко мне приблизиться. — Вспомни, как тысячу лет назад метили непокорных рабынь…

Я потрясённо распахнула глаза, чувствуя, как отливает кровь от моего лица. Это заклинание не использовалось много веков. Сразу после отмены рабства, полный текст “Печати Верности” был предан забвению, и за всю свою жизнь я не встречала его ни разу. Да что там! Оно было запрещено почти во всех королевствах Пириала!

— Я тебе не верю, — прошептала я, чувствуя, как жгут глаза непролитые слёзы.

— Тогда скажи, чем вы занимались с Кейланом этим вечером, — тихо проговорил Залтарион, глядя мне в глаза.

— Я… Мы… — я судорожно вдохнула и покачала головой, понимая, что не могу произнести ни слова о том, что происходило в кабинете архимага Шеда.

— Что и требовалось доказать, — прошипел Залтарион. — Всё ещё думаешь, что он будет лучше меня? Я бы никогда так с тобой не поступил, сладкая, ни-ког-да.

— Убирайс-с-ся! — неожиданно разозлилась на него Буся, вырастая до своих гигантских размеров. — Ты не знаеш-шь о чём говориш-шь! И ещ-щё-о… Если ты с-снова рас-строиш-шь мою девочку, пеняй на с-себя!

Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, но я покачала головой и голосом, который не узнала даже сама — столько отчаяния и безнадёжности в нём было, попросила:

— Уходи, Залтарион.

Глава 18

Кейлан Шед

Ещё несколько мгновений после ухода Лайзы я смотрел на место схлопнувшегося портала, пытаясь понять, почему так остро реагирую на эту загадочную девушку с фиалковыми глазами.

Я спрашивал себя, с какой, вообще, радости решил ей довериться, хотя знаю всего несколько дней, и почему у меня напрочь отказывались работать мозги в её присутствии. И не находил ответов.

Незаметно для неё, я даже проверил, не воздействует ли Лайза на меня какой-то магией или артефактом, вызывая несвойственные мне желания и нелогичные чувства, но так ничего и не обнаружил.

Возможно, у меня слишком давно не было неискушённой женщины, а возможно, аура тайны, окутывавшая магистра Экирей, придавала ей дополнительного очарования, но меня на ней знатно переклинило.

И это могло бы стать проблемой, но лишь в том случае, если бы мы продолжили видеться слишком часто. А допускать подобную ошибку я не собирался. Мне на собственном опыте довелось узнать, что нельзя ни к кому привязываться. Никогда.

Нельзя давать волю своим эмоциям, чем бы они ни были вызваны. Чувства — это слабость, уязвимость и скорая смерть от рук врагов, счёт которых давно перевалил за десятки. А ещё — это боль потерь и постоянный страх за небезразличное существо, мешающий дышать и трезво мыслить.

Снова окунаться в это у меня не было ни малейшего желания. И пусть, в глубине души, я чувствовал, что пытаюсь обмануть сам себя, что сбежать от того, что практически неотвратимо, невозможно, сдаваться я не планировал.

Вздохнув, я пригладил растрёпанные волосы рукой, привёл в порядок одежду и вышел в коридор. Сбежав по ступенькам, коротко постучал и, не дожидаясь приглашения, вошёл в кабинет Шейлора Орте, располагавшийся в подвальном этаже.

Некромант, с остервенением ковырявший что-то крайне неаппетитное на своём столе, махнул мне рукой в сторону кресла, предлагая подождать.

— Кажется, я просил тебя не таскать работу в этот кабинет, — не выдержав, сделал замечание я и поморщился.

— Это не работа, это — мой ужин! — практически выкрикнул мой подчинённый и тоскливо вздохнул.

Я пристально посмотрел на склизкую серую массу с буро-зелёными вкраплениями и вскинул бровь, требуя пояснений.

— Дочка приготовила, — обречённо простонал Шейлор.

О-о-о, дочка — это серьёзно. Каким образом у некроманта и ведьмы могла получиться сильнейшая менталистка, никто не мог понять до сих пор, но её родителям мы сочувствовали всем Следственным Управлением.

Пожалуй, нужно будет избавить его от этого кулинарного шедевра перед уходом. Ценный сотрудник, как никак, нехорошо, если сляжет с отравлением. Сам Шейлор, понятное дело, сделать этого не мог — Мелисса обязательно узнает и расстроится, а дочку он любил безгранично.