Ф - значит физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 48

– Когда речь идет о больших деньгах, люди могут становиться очень… негибкими, – сказал Такеши. – А у Ватанабе есть определенный финансовый интерес на Альвионе, и он не хочет рисковать своими каналами.

– Контрабанда? – поинтересовался Кабан.

– Так ли это принципиально? – сказал Такеши. – Важно другое. Получив категорический отказ, я не стал посыпать голову пеплом или сидеть, сложа руки, а провел определенные работы и наладил некоторые контакты и даже предварительные договоренности. Есть очень интересные альтернативные варианты, и я по-прежнему открыт для сотрудничества и готов поделиться с вами своими наработками. Но только после того, как мы подпишем контракт.

– Ладно, – вздохнул я. – Давай сюда свои бумажки. Буду их изучать.

Глава 22

Глава 22

Читать там было всего ничего, четыре страницы обычным мелким шрифтом со сносками, перекрестными ссылками и несколько абзацев примечаний с супер мелким шрифтом, для качественного анализа которых требовался микроскоп. Но прошло всего полтора часа, и я справился и разобрался и поставил свою подпись, где следовало.

Поскольку Такеши контракт уже подписал, бумажка вспыхнула ярким белым светом, показывая, что Система зафиксировала сделку, и рассыпалась в пыль прямо у меня в руках. Хорошо, что я скриншоты успел сделать.

Надо сказать, ничего, пахнущего откровенной подставой, там не было, да и в любом случае, до тех пор, пока Магистр не поможет мне заполучить Венец Демиурга, все это выглядело, как попытка юридически поделить шкуру неубитого медведя, который еще неизвестно, в этом ли обитает лесу.

Пока я читал, Кабан и Такеши вели неторопливую беседу о каких-то не особо интересных мне делах, связанных с не совсем легальными логистическими операциями, но стоило мне закончить, как и они сразу же прекратили. Видимо, и им эта тема и их увлекала не слишком сильно, а разговор о погоде обычно исчерпывает себя после первых же пяти минут.

— Ладно, давайте подытожим, – сказал Такеши. – Проблема в следующем. Нам надо понять, что происходит в захваченным искином мире, в который невозможно попасть через обычную портальную сеть. Как я уже говорил, есть альтернативный способ — космический корабль и полет с ближайшей планеты через линейное пространство. После того, как Большой Ватанабэ отказался иметь с нами дело, я связался с его, так сказать, конкурентами, и они мне не отказали.

– Потому что у них нет финансовых интересов на Альвионе? — уточнил Кабан.

– Потому что у них есть финансовые интересы только здесь и сейчас, — сказал Такеши. – И им плевать, в какие проблемы это может вылиться в будущем.

– Не самый дальновидный подход, – заметил Кабан.

Похоже, это те еще отморозки, но сейчас этот факт нам на руку.

– На самом деле, подход не хуже любого другого, – сказал Такеши. — Жизнь в Системе непредсказуема. Знал бы ты, сколько дальновидных подходов разбивалось о внезапные ивенты, призванные разнообразить игровой процесс.

– Больше двух? -- спросил Кабан.

– Значительно, – сказал Такеши.

– Альвион стабилен, – заметил Кабан.

– Но он такой один, – сказал Такеши. – К тому же, Альвион стабилен уже слишком давно, и в этом тоже кроется определенная опасность. Когда Система решает, что какой-то мир слишком хорошо к ней адаптировался, она меняет правила игры, и все встает с ног на голову. Это в лучшем случае. А в худшем все просто летит к черту. Вы этого, конечно, знать не можете, но был такой мир – Летеция. Власть там принадлежала церкви, которая умудрилась очень ловко встроить Систему в свою теологию, отчего власть храмовником только утвердилась. Мир прошел инициацию без особых потрясений, чужих игроков они просто ликвидировали по мере поступания, и двести с лишним лет им удалось сохранять практически тот же образ жизни, который они вели до прихода Системы. А потом разверзлись врата в ад.

– Звучит не очень приятно, – сказал Кабан.

– На самом деле, это был, конечно, просто другой мир, условия жизни в котором были максимально похожи на то, как летецианцы представляли себе ад. И не врата это были, а обычные стационарные порталы, только вот открылись они по всей планете. И хотя никакие рогатые демоны из этих врат не лезли, летецианцы очень быстро организовали несколько крестовых походов, местным это не понравилось, и в результате была развязана война, в которой обе цивилизации практически и сгинули. Какие-то единичные игроки, конечно же, выжили, но в масштабах Системы их количество так невелико, что ими можно и пренебречь.

– И ты считаешь, что Альвион в ближайшем времени ожидает нечто подобное? – спросил Кабан.

– Вполне возможно, сказал Такеши. – По крайней мере, я не удивлюсь, когда это произойдет. Это вписывается в известную мне картину мира.

– Может, это уже произошло, – сказал Кабан и указал на меня. – Может быть, Система уже выбрала для Альвиона свою Немезиду.

Такеши фыркнул.

– Вспомни, что мы ищем, – посоветовал ему Кабан.

Улыбка сползла с лица хакера, и он задумался. Мне осталось только поднять обе руки в верх.

– Без паники, – сказал я. – Я не буду крушить цивилизации. И никаких миров я уничтожать не собираюсь.

Хватит с меня и одного.

Хотя, вполне возможно, нам придется уничтожить еще и мир, захваченный Элрондом. Но на этом-то точно все.

Однако, Кабан весьма четко обозначил проблему. Я искал Венец Демиурга, как инструмент для решения одной конкретной задачи и не собираясь использовать его в другом качестве.

В качестве ультимативного наступательного оружия, например.

Но мне не следовало забывать, что такая возможность существует. И кто знает, как другие влиятельные игроки, и кланы, и целые государства расценят сам факт обладания такой мощью. Вполне возможно, что, как только я заполучу Венец, мишень на моей спине еще вырастет. Хотя, казалось бы, а куда больше-то?

Но такие вещи могут расти бесконечно. Сколько раз в своей жизни я думал, что это уже дно, а снизу непременно кто-то стучал?

Лучше и не считать.

В общем, на этом мы покалили сростень и отправились на встречу с очередным потенциальным деловым партнером.

Поскольку нам предстояло провести переговоры с главарем местных контрабандистов, космических пиратов, бравых наемников и прочих стервятников звездных дорог, я навоображал себе, что мы отправимся в какой-нибудь мрачный притон, где в полумраке будет сидеть много плохо одетых и хорошо вооруженных мужчин, где будет не продохнуть из-за клубов дыма, где будет рекой литься кровь и местное дешевое пойло, где некрасивые стриптизерши будут лихо отплясывать на столах, а в углу обязательно обнаружится столик, за которым скромный молодой человек с бластером на поясе будет выпивать с огромной громкоголосой волосатой обезьяной.

Но фиг-то там.

В реальности все оказалось куда прозаичней. Реальность вообще довольно часто оказывается разочаровывающе обыденной. По факту, нам даже наружу выходить не пришлось.

Мы просто вышли из апартаментов, прошли по одному коридору, свернули в другой и оказались в небольшой переговорной комнате.

Нас уже ждали.

Мужчина средних лет (в реальной жизни, я бы сказал, от тридцати до сорока, но здесь это могло быть и двести-триста), невысокий, крепкий, в неприметном сером комбинезоне, наверняка надеваемом под какую-нибудь навороченную силовую броню. На лице у него был шрам, на столе перед ним лежали бластер и планшет, а в пепельнице дымились остатки ужасно воняющей смокрутки. Ну ладно, этот хотя бы похож на пирата. А то я уж опасался, что нас встретит какой-нибудь тактический менеджер в отутюженной двубортном костюме и золотой булавкой в галстуке.

– Это Пайк, – познакомил нас Такеши. – А это Кабан и физрук.

– Садитесь, – сказал Пайк. – Поговорим о деле.

Такой подход мне нравится.

Мы уселись, Такеши посередине, я слева, Кабан справа. Пайк закурил очередную самокрутку.

– Как бизнес? – поинтересовался Такеши, но Пайк явно не был настроен на светскую беседу.