Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 27

Я взяла цветок за колючий стебель, опасливо огляделась и чуть дальше на дорожке заметила красное пятно. Еще одна роза!

Вернулась белка: спрыгнула на землю и поскакала, держа хвост торчком, как флаг. Время от времени она останавливалась, недовольно крутила мордочкой и смотрела на меня, словно звала за собой.

Осторожно двинулась я вперед, миновала остатки беседки, и чуть не наступила на третью срезанную розу. А в конце зеленого коридора лежала четвертая. Охваченная любопытством, я шла перебежками, как следопыт, и вскоре собрала букет: семь отличных алых роз раннего сорта. Такие росли в саду отца, но эти были куда крупнее.

Кто-то срезал их и разложил, словно указывая мне путь. И путь был верен, он вел к выходу.

Что за игра? Кто ее затеял? Уж не призрак ли замка Морунген забавляется таким образом? Весьма любезно с его стороны прийти мне на помощь…

Но нет, не так уж он любезен, этот невидимый шутник. Следующая роза обнаружилась совсем не в том коридоре, в который надлежало свернуть. Мне нужно было направо, а роза лежала на пустом постаменте у коридорчика, который вел вглубь лабиринта. Там я не бывала. Ждет ли меня там новый сюрприз или загадка?

Помешкав, я приблизилась к постаменту и добавила к букету восьмой цветок. На каменную плиту мигом запрыгнула белка и чирикнула что-то короткое и веселое.

— Спасибо за цветы! — громко сказала я. — А теперь будьте добры, покажитесь! Это забавная игра, но хотелось бы узнать правила. А также куда она меня заведет.

Ответом было молчание, но потом донесся низкий смешок и хруст травы под чужими ногами.

Что ж, это определенно не призрак. Призраку полагается скользить бесшумно, не касаясь земли, не тревожа ни былинку. Кроме того, призраки, как известно, опасаются солнечного света, а тут его было полно. Лучи пронзали живую ограду, играли среди листвы и ложились на траву яркими пятнами.

Усмехнувшись, я зашагала вглубь коридора. Мне даже в голову не пришло, что меня заманивают, чтобы причинить вред. Если бы неведомый шутник поставил такую цель, он напал бы куда раньше.

Обогнув выложенный крупными камнями искусственный прудик — неухоженный, заросший тиной, но с выступавшим в середине каменным лицом огромной статуи, которая, видимо, изображала утопленницу, — я вышла в тисовую чащу. И вдруг неподалеку я вновь услышала короткий смешок, а затем мужской голос произнес: «Сюда, Майя!» Голос был молодой и жизнерадостный.

— Эй, вы кто?

— Иди, не бойся! — позвали меня. — Мы с тобой знакомы.

В конце дорожки у узкого просвета лежала последняя красная роза. Я подняла ее, пригнулась, чтобы не задеть головой за ветку, прошла под покосившейся аркой и оказалась на круглой поляне.

Буйно цвела одичавшая клумба. Посреди клумбы возвышались солнечные часы — выложенный цветной плиткой круг, поделенный на сектора, с медным, наклонно установленным стержнем. А слева, на скамье, вольготно откинувшись на спинку, сидел молодой мужчина. Рядом на сиденье лежала россыпь срезанных алых роз.

Мужчина поднялся.

— Привет, — сказал он дружелюбно.

Он был высок и хорош собой — крепкий, широкоплечий, черноволосый, с шальными серыми глазами. У полковника тоже были серые глаза, но их оттенок напоминал холодное зимнее небо. А у этого глаза отливали грозовой синевой.

Лицо у него было загорелое и обветренное от работы на улице, но с правильными, очень мужественными чертами, которые показались неуловимо знакомыми. Прямой нос, брови вразлет и сильный подбородок с ямочкой. Полные губы улыбались дерзко и чуточку снисходительно — прохвост знал, что красив, и знал, о чем мечтают девчонки, когда заглядываются на его смазливую физиономию.

Одет он был в простую рабочую одежду, а его руки почернели от въевшийся грязи.

Парень отдал шутливый поклон, и я поняла, что вижу перед собой садовника, который призывно махал мне на аллее.

— Зачем ты следил за мной и заманил сюда этими розами? — спросила я очень строго.

— Заманить тебя было легко, Майя, — усмехнулся он и, чрезвычайно довольный собой, опустился на скамью и похлопал рукой по мраморной спинке. — Ты доверчива и любопытна, как эта белка. — Он кивнул на мою спутницу, которая скакала в траве неподалеку. — Садись, поболтаем. Не узнала меня? Мы в одну школу ходили. Я Эмиль, сын подметалы из Ольденбурга. Конечно, со мной ты не водилась. Ты же дочка богатого часовщика, важная дама! Помню, в детстве ты была пухлая, румяная, с косичками. Носила платье с белым воротничком и боялась его испачкать. Однажды мы с приятелями закидали тебя грязью. Ты верещала так, что думал — оглохну.

— Помню, — сказала я с отвращением. — Директриса лично порола тебя розгами шесть раз в неделю, но тебе все было нипочем. Но ты же уехал из Ольденбурга, Эмиль?

— Меня взяли сюда помощником садовника. Старый Оскар еле ползает, а когда уйдет на покой, займу его место. Буду главным садовником замка Морунген, а это, малышка Майя, должность завидная и денежная.

Садиться я не захотела, и тогда Эмиль досадливо заметил:

— Ты изменилась, выросла в красавицу, но осталась задавакой. Брось дуться, Майя! Клянусь, кидаться грязью я больше не буду, — он задорно сверкнул зубами в улыбке. — Тебе понравились эти розы? Или любишь другие цветы? Фиалки, гвоздики, ирисы? Лилии? Скажи, какие, буду срезать тебе каждое утро.

— О нет, только не лилии, — поморщилась я, вспомнив Лео и его подношение.

Эмиль болтал дружелюбно, смотрел весело, и я немного смягчилась. Подумав, села, но тут садовник подался вперед и свистнул:

— Эй, Габи!

Белка так и запрыгала вокруг его ног, а потом и вовсе вскарабкалась по брючине и уселась на его колене. Эмиль порылся в кармане и дал ей орешек.

— Моя старая знакомая, — пояснил он. — Прикормил, теперь повсюду за мной бегает.

— Она гуляла со мной по лабиринту.

— Габи похожа на тебя — такая же предприимчивая, рыжая и очень хорошая девочка.

— Я не рыжая!

— Твои волосы отливают красным на солнце, и не спорь, — Эмиль подмигнул мне, а потом спросил: — Тебе полковник разрешил зайти в лабиринт? Или ты без спросу?

Я пожала плечами и натянуто улыбнулась. Эмиль помрачнел:

— Слуги говорят, он заставил тебя приехать в замок? Потому что ты хорошо разбираешься в часовых механизмах?

— Никто не заставлял. Я сама приехала, — пробормотала я.

— Значит, и верно у полковника потроха железные?

И этот туда же со своими расспросами! Я ничего не ответила, но ответ Эмилю и не требовался.

— Надо же! — изумился он вслух. — Зря ты согласилась ему помогать. Кабы он уехал отсюда или в ящик сыграл, всем было бы лучше. Он людям житья не дает, ты знаешь? В лесах охотиться запретил, штрафует, отбирает земли. Многих хороших парней в каталажку отправил лишь за то, что они с ружьем забрели туда, куда их не приглашали. Виго, например, возчикова сына.

Я встала, положила букет на скамью и сухо сказала:

— До свидания, Эмиль. Приятно было встретиться, однако мне пора.

Эмиль нагнал меня у выхода.

— Не сердись, Майя, — сказал он примирительно. — Я деликатно выражаться не умею. Но я хороший парень, честное слово! Ты приходи в сад. Покажу много интересного. И здесь, и в лабиринте. А вечером спустись на кухню после ужина, поболтаем.

— Посмотрим, — я ускорила шаг.

— Эй, не туда идешь! Выход в другой стороне. Стой, провожу.

— Ты хорошо знаешь лабиринт?

— Ну, не так чтобы очень… Старикан Оскар не дает праздно шляться… когда могу, заглядываю сюда. Тут есть и любопытное, и страшное, есть и то, чему названия вовсе нет. Да погоди же, Майя, не спеши!

Он тронул меня за плечо, заставив остановиться.

— Ты приходи еще, — повторил он, глядя на меня так, как никогда не смотрели другие мужчины — с восхищением и удовольствием. — Обещаешь? Считай, приглашаю на свидание. Ты была хоть раз на свидании?

А потом нахмурился и сказал:

— Или у тебя жених есть? Болтают, вокруг тебя рыжий Лео увивается? Не мое дело, конечно, но второго такого паразита поискать. Рядом с ним и полковник покажется святым.