Много снов назад (СИ) - "Paper Doll". Страница 53

— Должно быть, они взяли время для того, чтобы связаться с зачинщиком, проверить данные о тебе. Пока что у них нет оснований для изобличения, но всё же нам нужно будет надавить посильнее.

Рози водила указательным пальцем по ободку кружки, освободившейся из-под кофе. К пицце, заказанной на двоих, ещё не успела притронуться. Невзирая на голодное урчание живота, она не могла есть или даже смотреть на еду, от которой ещё с утра ужасно воротило. Волнение брало над ней верх, и Рози никак его не могла унять.

Бриана пила свой горячий шоколад, смакуя его с пончиком, изрисованным розовой приторно сладкой малиновой глазурью и наблюдала за Рози, взгляд которой был рассеяно затравленный. Она была необычайно бледна. Всё время вытирала потные ладони о края пальто и выдыхала через рот, будто забыла о том, как правильно было дышать.

— Тебе стоит выпить успокоительного, — Бри стала копошиться в сумке, когда Рози протяжно вздохнула, обреченно опустив голову вниз. Провела пальцами по испаринам на лбу, но те не разгладились, а затем прошлась пятерней по шелковисто гладким волосам, собранных в высокий хвост, что к концу длинного дня успел растрепаться.

Ожидание было невыносимым. Рози чувствовала, будто была на пороге смертной казни, что было явным преувеличением с её стороны. Попытки Брианы успокоить её были неуверенными, поскольку в ней самой сомнений было больше, чем смелости. Впрочем Рози сама всё это затеяла, что впрочем пока не вызывало упомрачительного восхищения и восторга.

Пока план девушки работал отлично, хоть и повернул неожиданно не в ту сторону. Ожидать того, что они за считанные секунды выведают тайну было глупостью, но всё же Рози сумела предастся прежней наивности, возникшей на почве закаленной души совсем неожиданно. Из долгого заточения выбрались наружу все недостатки, которых она так сильно страшилась и пыталась подавлять в себе. В отместку за своё тщательное угнетение душу разом захватили страх, нерешительность и наивность. Голова утопала в горячке суетливых мыслей.

Они заявились в юридический корпус ровно в половину десятого утра. Благо тому, что Рози знала карту здания и передвигалась по его коридорам легко, будто у себя дома. Ей был знаком каждый поворот и расположение каждой аудитории. Всего на миг девушка остановилась лишь напротив одной двери, на которой теперь красовалось имя, появившееся совсем недавно, а потому даже это незначительное изменение обратило к себе её внимание.

Рози остановилась и прочитала совсем тихо вслух — «Дуглас Рейвенгард». И губы невольно исказились в улыбке, а глаза всего на миг засияли. Его имя отдавало теплом, сумевшим разогнать в голове тучи, что роились внутри, затмевая страхом каждую новую мысль. Короткий оклик Брианы вернул её на землю. Рози провела пальцами по вытесненным золотом буквам, прежде чем продолжить пробираться дальше к нужному им кабинету.

Больше всего Рози опасалась того, что кто-нибудь её узнает. Это было бы чудовищной ошибкой и недоразумением, что она не могла себе позволить. Куда хуже было бы увидеть Дугласа, который непременно отговорил бы её, взывая к здравому рассудку. Даже в случае самого яростного сопротивления он бы окинул девушку холодным разочарованным взглядом, что скользнул бы под кожу подобно самому острому клинку ножа, под натиском которого Рози всё равно сдалась бы. Ему бы даже не пришлось прикладывать усилия, потому что Дуглас был единственным, кто имел на неё какое-либо влияние.

Рози нарочно отвернулась к окну, надвинув на лицо волосы, когда Бриана стояла лицом к пока ещё закрытой двери, за которой шел экзамен. Барабанила пальцами по подоконнику в ритм быстро бьющемуся сердцу, что так и норовило выскочить из груди, пока успокоительное не успело сработать. Бри сжимала в ладонях подол рубашки, нога нервно дергалась.

Рози почувствовала, как Бри подхватилась с места и воззвала к одной из девушек, вытащив её из толпы разбегающихся студентов. Следом за ней потянулось ещё двое. Сложив руки на груди, они не весьма дружелюбно рассматривали Рози, повернувшуюся к ним, и Бриану.

Бри начала говорить шепотом, прежде оглянувшись, будто опасалась, что их мог подслушать кто другой. Голос дрожал, как должно было быть, а тон был совершенно жалостливым. Рози нервно жевала губы, сжимая в потной ладони телефон с включенным диктофоном, и не внимала разговору, что разворачивался на её глазах. Кивала глупо головой и пыталась заглянуть через полуоткрытые двери, за которыми с испугом заметила Кэрол, копошащуюся с собранными билетами. Заметив краем глаза собравшуюся в коридоре компанию, она присмотрелась к ним. Рози чуть подвинулась, пытаясь спрятаться за фигурой близ стоящей к ней девушки. Кэрол подошла к дверям, и шум голосов вмиг умолк. Все застыли в ожидании чего-то, но больше всего опасений было у Рози. Она старалась не смотреть на Кэрол, будто это должно было гарантировать то, что и она на неё не взглянет, что работало совершенно иначе.

В конце концов, Кэрол хлопнула дверью, и Рози выдохнула с облегчением.

— Стерва, — прошептала одна из девушек, обратив к себе рассеянное внимание Рози. — Начала встречаться с новым профессором и вовсе с катушек слетела.

— С новым профессором? — голос Рози вдруг стал до неузнаваемости тонким и совершенно неестественным. Она перебила Бри, которая намеревалась вернуться к прежней теме разговора. Прочистив горло, девушка бегло оговорилась. — Я и не знала, что они встречаются.

— Заочники никогда ничего не знают. А у вас разве был экзамен с Рейвенгардом? — спросила другая девушка, и этот вопрос стал костью поперек горла Рози. Она будто набрала в рот воды и вдруг не смогла ничего из себя выдавить.

— Нет, но мы видели его посреди коридора несколько раз, — Бри быстро подхватила нить разговора, чем спасла Рози от провала. — Он показался нам милым. Странно, что он посмотрел в сторону этой… — девушка замешкалась с именем преподавательницы, лица которой даже не успела запомнить за тех несколько коротких секунд, что они пересеклись.

— В конце концов, это всего лишь слухи, — кажется, никто не заметил провала. Напротив, они приняли взывание к мисс Тринити, как к «этой» достаточно пренебрежительным, чтобы не обратить внимания на то, что имя её осталось не названным.

— О которых, тем не менее, треплются все вокруг. Она ведь постоянно ошивается у его кабинета. Я сама несколько раз видела, как Тринити выходила оттуда, всякий раз воодушевленная и радостная…

— Простите, но мы хотели с вами обсудить кое-что иное, — Бриана снова понизила голос до шепота. Она начала изъяснятся, как Рози поникла. Лицо покрылось красными пятнами, от злости она не заметила, как прокусила губу, лишь почувствовав на кончике языка металлический привкус. Сжимала крепко ладони в кулаки, а дыхание стало вдруг затруднительным.

Рози выпала из разговора, а опомнилась, лишь когда одна из девушек сжала её плечо, обращаясь на прямую. Спрашивала о том, была ли она одной среди них. Она невольно поморщилась, опустила голову и совсем невнятно ответила. В следующую же минуту они попрощались.

— Какого чёрта? — спросила Рози, когда девушки начали удаляться, оставив их с Брианой снова наедине.

Не задавая лишних вопросов, Бри всё объяснила. На клочке вырванного из тетради листа им оставили адрес. Девушки условились о встрече в общежитие, где за закрытыми дверями комнаты смогли бы обсудить этот щекотливый вопрос. Встреча эта должна была состояться вечером, около семи часов. Поэтому теперь Бри вместе с Рози сидели в кафетерии рядом с общежитием, нетерпеливо ожидая того, когда всё закончиться.

Бри протянула ей таблетку успокоительного, что Рози тут же проглотила, попросив ещё одну. Ей было жарко в теплой одежде, голова шла кругом. Рози хотелось визжать, крошить всё вокруг, чтобы затем рухнуть от бессилия вниз и позволить себе выдавить из глаз несколько соленых капель.

Чувствовать себя слабой было для неё в новинку. Ни тело, ни душа не принимали дурацкого вранья, что было сродни неудачно подсаженного органа, жизнь без которого была не то, чтобы невозможной, но уж точно неполноценной. Рози ненавидела себя за это несовершенство. Она могла изменить свои убеждения, но не себя саму. Вырвать с корнями наивную мечтательность было не просто. Её сорняки по-прежнему находили своё место на почве души. Рози не изменила своей сущности, лишь направление мысли, что стала более практичной. Изменить подкожную нетерпимость ко лжи она не могла, как бы сильно не хотела.