Много снов назад (СИ) - "Paper Doll". Страница 84

Стол уже был накрыт. Гости заняли свои места. Во главе восседал Гудвин, как хозяин дома. По правую руку от него расположился Киллиан, место слева было освобождено для неё. Рядом с братом сидел Дуглас, а дальше ото всех — Клайв Стэнли. Рядом с местом, предназначенным для Рози, сидела Кэрол, что было своего рода наказанием, едва ли не самым страшным мучением. Матери простыл и след. Не было даже смысла спрашивать, где она была, потому что Бонни могла себе позволить уехать куда-угодно, но что самое главное — с кем-угодно. Её отсутствие было приятной неожиданностью для Рози.

— Кстати Рози большая поклонница Ланы дел Рей. На прошлый день рождения я даже подарил ей билеты на концерт, — Киллиан подмигнул ей, невольно втянув в разговор. Она была не прочь быть немым наблюдателем театрального представления, развернувшегося прямо за столом, но навязчивость брата не могла позволить ей сделать этого.

Рози хмыкнула в ответ, принявшись бросать в свою тарелку всего понемногу, хотя особого аппетита у неё не было. Точно не в этой компании, где каждый скрывал что-то, что было хорошо известно ей самой. Это было почти смехотворно, если бы не было грустно.

Киллиан бросал неоднозначные взгляды в сторону Кэрол, полные по большей части насмешки над ней, нежели желания или сожаления. В ответ женщина либо прятала глаза в тарелке, либо не сводила глаз с Дугласа, игнорируя в свою очередь Рози, которая уличила её в связи со своим братом. Видимо, Кэрол считала, что лучшей защитой было нападение, но Рози было плевать, с кем спал Киллиан. Невзирая на это, мисс Хорн всё ещё её ненавидела.

Клайв Стэнли был, как обычно, безмятежен и спокоен. Мужчина то и дело поглядывал на наручные часы, сверяясь со временем, будто куда-то торопился в перерывах между тем, как вел с Дугласом незатейливый разговор. Ему была известна тайна о том, что произошло в общежитии тем злосчастным вечером. Он замял дело, утаив его обстоятельства от Гудвина, но не подозревал, что Дуглас первым обо всем узнал.

С Дугласом её связывало чувство, утаенное от остальных. Никто по-прежнему не знал, что они оставались соседями. Казалось, со времени его приезда в город прошла целая вечность, а не каких-то четыре месяца, искорени всё изменившие. Рози сама по себе оставалась его тайной, повисшей за столом недосказанностью.

И только Гудвин оставался слеп ко всему. Он ничего не знал, не понимал и не замечал. Казалось, если бы он лично стал свидетелем всего, то всё равно не смог бы увидеть того, что лежало бы на самой поверхности. Слишком глупый, чопорный и эгоистичный. Ему было безразлично всё, что не касалось его самого.

— Кажется, я слышал несколько треков по радио. У неё довольно специфичный стиль, — с видом знатока решил вставить своё слово и Стэнли.

— Вкус в музыке часто определяет личность самого человека, — произнесла с укором Кэрол. — Мы то, что мы любим.

— Тогда Рози должно быть любит вишневые пироги и мужчин постарше, — бросил Киллиан, прежде чем прыснуть от смеха, прижав ко рту сжатую ладонь.

Волна насмешки накрыла всех, кроме двоих. Рози вдруг подняла глаза на Дугласа, который спрятал взгляд в тарелке. Он пытался сохранять безмятежный вид, что давалось с трудом, поскольку чувствовал себя, по большей мере, неловко. Рози продолжала прожигать его насквозь взглядом, даже когда он осмелился посмотреть на неё в ответ. Они не сумели остаться незамеченными. Кэрол изобличила их, а потому для привлечения внимания к себе, прочистила горло и продолжила делиться собственными музыкальными вкусами.

Рози больше не привлекали к разговору. Откинувшись на спинку стула, она приняла скучающий вид, более не отрывая глаз от тарелки. Она никого не слушала, ничему не внимала. Ей были отвратительны эти люди, и среди них Рози чувствовала себя не менее отвратно.

Гудвин постучал другим концом столового ножа по бокалу, привлекая к себе внимание, будто просто подняться с места было недостаточно. Прежде Киллиан разлил по бокалам остальных вино, не обделив и Рози. Дуглас что-то шепнул ему на ухо, но она не сумела расслышать что именно. В ответ брат лишь махнул рукой. Она взяла бокал и будто бы нарочно, искоса глядя на Дугласа, отпила вина, прежде чем отец успел заговорить.

— Все знают повод, по которому мы собрались. Он замечательный, хоть тому предшествовали не весьма утешительные события. Меня нарочно обвинили в том, чего я не совершал, и намеревались приговорить к ответственности за это, но правда победила, — нарочито торжественный тон вызывал скуку. Не сводя взгляда с Дугласа, Рози отпила ещё немного, подперев щеку сжатой ладонью. — Случилось празднество справедливости только благодаря мистеру Стэнли и мистеру Рейвенгарду, спасших мои честь и свободу. Поэтому предлагаю выпить за них обоих, — Гудвин поднял в воздухе бокал, прежде чем протянуть его вперед и чокнуться со всеми. Рози была единственной, кто не сделала этого, залпом выпив остатки содержимого, и подставив пустой бокал его для того, чтобы Киллиан налил ещё.

Затем Гудвин начал рассыпаться в хвалебных одах перед Дугласом, который не выносил лести по отношению к себе. Он пытался несколько раз сменить тему, но мужчина возвращался к ней обратно, особенно когда ему начала поддакивать Кэрол. Стэнли лишь единожды хмыкнул, прежде чем погрузиться в собственные раздумья, Киллиан, как обычно, не мог удержаться от едва уместных комментариев. И только Рози всё было невыносимо.

Ей были невыносимы разговоры о Дугласе, которого принялись чрезмерно расхваливать. Это обращало на него внимание мимо её воли, заставляло думать лишь сильнее и задумываться о том, кем же он, в конце концов, был. Не поднимая к нему глаз, Рози пыталась убедить себя, что речь шла о ком-то другом, ей совершенно не знакомом, но не могла. Не будь его в этой комнате, не упомяни кто его имени, она бы и без того сразу поняла, что всё это было о нем, поскольку обсуждалась всеми именно та сторона его сущности, с которой была знакома и она сама.

Рози пыталась вспомнить, знала ли иную его сторону, но это было затруднительно среди потока отличительно положительных мнений. Ей казалось, она видела его в минуты уязвимости, но ей могло это только казаться. После всего Рози не могла быть уверена, насколько Дуглас был честен с ней.

— Прекрати, — едва слышно произнесла, обратив к себе лишь внимание Дугласа, который и сам не испытывал большой радости о того, что был предметом обсуждения. Тем не менее, у девушки вид был совсем уставшим. Она скучающе водила вилкой по тарелке, перекатывая маленькую горошину, от которой не отрывала рассеянного взгляда. — Пожалуйста, хватит, — повторила Рози чуть громче, бросив испепеляющий взгляд на отца, который посмотрел на неё в ответ не менее угрюмо.

— В чем проблема? Тебя даже никто не трогает. Ты можешь просто сидеть тихо и не мешать? — прошипел Гудвин, прежде чем пробежался взволнованным взглядом по гостям. Воцарившаяся вокруг тишина давила на слух. Все были сосредоточены только на двоих.

— Я могу просто уйти, чтобы наверняка никому не мешать. Я не хочу слушать о людях, которых даже не знаю, — она вскинула в воздухе руками, иронично усмехнувшись. Дуглас как будто побледнел, прикусив язык. Он вполне заслуживал этого укола.

— Думаю, тебе было бы полезно услышать что-то о людях, сумевших чего-то добиться в жизни…

— Мистер Гудвин, — наконец-то встрял и Дуглас, испытывая неловкость из-за того, что стал камнем преткновения между отцом и дочерью. Дело по большей части было и не в нем вовсе, но осознание этого не приносило облегчения. Напротив, обстоятельства связывали ему руки, и он не мог вмешаться иначе. — Не стоит.

— И какого чёрта она здесь делает? Она даже не принимала участие в деле, — Рози отодвинула стул, нарушивший неприятный скрип половиц. Ей даже не нужно было указывать на Кэрол, покрасневшей за секунды, чтобы все перевели своё бдительное внимание на неё.

— Ты маленькая неблагодарная заноза! Сядь немедленно на место! — Гудвин поднялся с места следом за дочерью. — Что с тобой не так?