Опасный маскарад - Хейер Джорджетт. Страница 10

Голубые глаза сверкнули, подбородок слегка вздернулся.

– Ты сомневаешься во мне? Merci du compliment! [14]

Прюденс не дрогнула.

– Вот-вот, вылитый старый джентльмен. Красивый жест!

Подбородок юноши опустился, губы на мгновение сжались, а затем расплылись в улыбке.

– Ты и святого сведешь с ума, Прю. Почему мы должны отступать?

Воспоминания о ночных сомнениях проносились в голове Прю.

– Это дурацкий трюк. Ты становишься обманщиком.

– Я стал им в тот момент, когда впервые напялил на себя эти чертовски неудобные юбки, дорогая. Я достойно ответил?

Невозможно выразить все эти туманные идеи в простых словах.

– Думаю, что да, – медленно ответила Прюденс. – Знаешь, я сама себе перестаю нравиться.

Робин взглянул на нее и обнял за талию:

– Одно твое слово – и я увезу тебя во Францию и мы со всем этим покончим.

– Мой милый Робин! Нет, я выбрала эту дорогу, и мы останемся здесь.

– Мне кажется, что дело идет к концу. Смотри на все легче, моя дорогая. Да, это обман, но мы никому не делаем зла.

Прюденс была настроена скептически.

– О, ты думаешь о малютке Грейсон? Не сомневайся во мне.

– Я не сомневаюсь. Но она думает, что ты женщина, и есть вещи, которые она может сказать, но которые тебе не полагается слышать.

– Думаешь, я не смогу остановить ее? Разговоры-то ведь буду вести я. Не тревожься.

– А если она узнает правду?

– Я не боюсь этого.

Похоже, больше сказать было нечего.

– В таком случае мы доведем дело до конца. Что ж, я довольна.

Глава 6

МИСТЕР И МИСС МЕРРИОТ ПРИНЯТЫ В СВЕТЕ

Миледи Лоуестофт не преувеличивала, когда говорила, что на ее рауте будет весь свет. Она знала, что весь свет – это высший свет, а он благосклонно относится к ее милости. Миледи сияла от счастья, видя свои салоны переполненными. Внизу были накрыты столы со всевозможными угощениями: воздушные пирожные и миндальный ликер, непривычная французская стряпня и превосходное бургундское покойного сэра Роджера, засахаренные фрукты всех мыслимых сортов и французское шампанское, искрящееся в бокалах. Была и особая комната для игры в карты. Желающие могли спастись от болтовни и звуков скрипок в верхнем салоне и обнаружить здесь развлечение в виде игры в кости. Миледи была большой любительницей азартных игр, однако обязанности хозяйки держали ее в главных комнатах, где люди входили и выходили, собирались в группы, чтобы побеседовать, и снова расходились. Они приветствовали вновь прибывших или благосклонно соглашались насладиться игрой скрипачей, которые вовсю старались в глубине комнаты.

Робин, в обличье мисс Мерриот, держался поближе к миледи. Он был в платье «цвета розы». Ожерелье сверкало на его белой груди, руки украшали браслеты. Если в его внешности и можно было к чему-то придраться – так это к рукам. Ямочки и округлости, которые считаются непременным атрибутом женской красоты, здесь – увы! – отсутствовали. Зато больше никакого изъяна обнаружить было нельзя. Светлые волосы были собраны в высокую прическу, щедро напудрены и украшены драгоценностями. Лицо было белым и розовым, как у каждой девушки, а голубые мечтательные глаза под тонко подведенными бровями и прямой носик могли стать предметом зависти для любой красавицы. Черная ленточка вокруг шеи подчеркивала сливочную белизну кожи. Талия, благодаря усилиям Джона, достаточна стройна, а ножка, выглядывавшая из-под подола юбок в цветочек, достаточно мала, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Может быть, для такой изящной леди она и была великовата, но высокий каблук скрадывал ее истинные размеры.

Его манеры были безупречны. Отступив немного подальше, Прю критическим оком наблюдала за ним. Робин несколько раз до этого переодевался в дамский костюм, но никогда не носил его так долго. Она научила его всему, чему могла, и все-таки опасалась промаха. Ей пришлось признать, что она недооценивала его. В самом деле, он словно создан для этой роли. Его реверансы – просто шедевры грации, а манера, с какой он подавал руку молодым щеголям, – верх артистизма. Прюденс сотрясал внутренний смех. Казалось, он инстинктивно знал, как следует играть веером и как раскидывать свои широкие юбки в реверансе. Очевидно, он не нуждался в особом присмотре. Его сестра отвела глаза от него, думая, что многое бы дала, чтобы слышать, что же такое он говорит прекрасной мисс Каннинг, стоявшей рядом. Если только он удержится от озорства, можно ни о чем не беспокоиться. Прюденс повернулась и подошла к миледи Лоуестофт, оживленно беседующей с мистером Уолполом, который жил чуть ли не за утлом и, разумеется, явился позже всех.

Миледи отвела элегантного мистера Уолпола подальше от Прюденс и, наконец, сдала его на руки своему дорогому другу Джилли Уильямсу, который стоял у огня, мило беседуя с едва проснувшимся мистером Сельуином.

Шурша шелками, миледи вернулась к двери, так как по лестнице все еще поднимались гости.

Она шепнула Прюденс:

– Я увела его подальше. Очень проницателен, милочка! Ты просто не поверишь. Я боялась, что он будет проявлять чрезмерное любопытство... Ах, мадам! – Она приветствовала реверансом новую гостью и через секунду уже обменивалась остротами с милордом Марчем, этим мрачным пэром.

Джентльмен, только что представленный Прюденс, предложил ей партию в пикет. Она спокойно взглянула на него и выказала полную готовность. Ей было довольно и минуты, чтобы понять, что она – тот самый ягненок, которого наметили для заклания. Что же, покажем джентльмену, на что мы способны.

В игорной комнате было несколько мужчин, одни бросали кости, другие праздно наблюдали, несколько человек играли в ландскнехт. Прюденс уселась вместе с сэром Фрэнсисом Джоллиотом за стол подальше от двери и с полным спокойствием приняла размер ставок. Ставки были приличные, но ей уже приходилось играть по-крупному, поэтому Прю не волновалась.

– Вот игра, которая мне чертовски нравится, – заметил сэр Фрэнсис. – Вы играете?

– Немного, сэр, – ответила Прюденс, демонстрируя некоторое сомнение. Она сбрасывала карты. Сэр Фрэнсис с неизменным добродушием улыбался ей через стол. Он уже сыграл до этого с одним молодым провинциальным джентльменом и уже предвкушал в этот вечер большой куш. Когда игра кончилась, он посочувствовал мистеру Мерриоту и предложил новую партию, на что Прюденс сердечно согласилась.

Она уже поняла, что играет в пикет лучше, чем ее партнер. При достаточном внимании ей удастся самой снять шкуру с волка. Это было бы забавно. Сдавая уже без всякой нерешительности, но и не слишком безрассудно, она выиграла эту партию. Сэр Фрэнсис похвалил ее карту и предложил третью партию.

– Я сдаю! – весело заметил сэр Фрэнсис. – Не думал, что вы оставите даму, раз выбросили червонного короля.

Прюденс чуть нахмурилась.

– Разве я сбросил короля? Вы так быстро играли, что я... я едва успел заметить... – Она не окончила фразу, но сэр Фрэнсис был уверен, что понял ее правильно, и, усмехнувшись, начал исследовать свои карты.

В дверях комнаты остановился новый гость – очень крупный джентльмен с широкими плечами, в камзоле бордового бархата, с красивым, волевым лицом. Глаза под тяжелыми веками обратились на Прюденс.

– Как, это вы, Фэншо! Я думал, вы уехали. Кто-то сказал, что вы в Уич-Энде. – Мистер Траубридж, стоявший неподалеку, подошел к сэру Энтони и протянул ему табакерку. – На кого это вы смотрите? А, протеже миледи Лоуестофт! Его фамилия Мерриот, весьма приятный юноша. Такая внешность должна пленять дам.

– Должна, – ответил сэр Энтони. – А Джоллиот, как я погляжу, времени даром не теряет.

Мистер Траубридж засмеялся. В конце концов, ему-то какое дело?

– Не сомневайтесь в нем. Кстати, у юного Аполлона имеется изумительная сестра. Вы ее видели? Красавица, в вашем вкусе. Она наверху, в гостиной.

– Я уже представлен ей. – Сэр Энтони все еще не спускал глаз с ничего не подозревающей Прю. – Говорите, они из провинции? По виду не скажешь. Наш юный джентльмен за тем столом, – он едва заметно указал на Прюденс, – просто столичный щеголь.