Шеф-повар Александр Красовский (СИ) - Санфиров Александр. Страница 10

— А почему вы о досрочной пенсии не сказали? — улыбаясь, спросил я.

Женщина звонко рассмеялась.

— А ты интересный мальчик, — продолжая улыбаться, сказала она. — Смысла нет, о пенсии рассказывать, никому из вас она пока не интересна. Кроме тебя больше никто этим вопросом не задавался. Так понимаю, что в милицию ты не пойдешь?

— Правильно понимаете, — ответил я. Мы распрощались, я отправился к паспортистке за документами.

— Для чего тебя в одиннадцатый кабинет вызывали? — пристали ко мне обе спутницы сразу.

— В милицию звали работать, — вздохнул я.

— Ты согласился?

— Нет.

— Ну и зря, надо было соглашаться, — в один голос заявили мама с дочкой.

— Блин! Да что же это такое! Все хотят за меня решить, куда идти и что делать. А вот хрен вам всем, буду поваром и точка, — думал я, направляясь с Людой в сторону загса.

Галина Михайловна давно нас оставила, умчавшись в свою пекарню, как будто там без нее не справятся.

В загсе никаких неожиданностей не произошло. Скучающая в тесной комнатушке пожилая женщина дала нам бланки заявлений. Подозрительно глянула на меня и, пробормотав:

— Совсем ведь мальчишка, — потребовала паспорта.

— Регистрация брака будет второго июля в 11 часов, прошу не опаздывать. Если вдруг передумаете, прошу сообщить заранее, — сухо сообщила она, отдавая назад паспорта.

Когда мы вышли на улицу, Люда с радостным визгом кинулась мне на шею. Видимо, поцелуям у дверей загса никто не удивлялся, поэтому на наши объятия никто не обращал внимания.

Закончив с поцелуями, мы отправились в сторону дома.

Я потянул Люду в сторону спальни. Но та покачала головой.

— Мама скоро придет, надо обед разогреть. Можешь переодеться, если хочешь.

— Вот так и обламываются мечты, — подумал я, скидывая в спальне пропотевшую рубашку и одевая свежую. Какая-то несообразность царапнула глаз, когда я посмотрел на себя в зеркало. Глянув внимательней, я понял, что кубики пресса выделяются рельефней, чем было несколько дней назад. Но после того, что случилось со мной, ранее это была такая ерунда, что я даже не заморачивался этим обстоятельством.

Тем не менее, покрасовался еще немного, напрягая мышцы и поворачиваясь в стороны. Еще не так давно смотреть на себя было не очень приятно. А кому приятно на себя смотреть в семьдесят лет?

— Собой любуешься? — раздался насмешливый голос Люды. — Тебе армия на пользу пошла, вон мышцы, какие нарастил.

Она подошла ближе и положила ладонь мне на грудь. Я привлек девушку к себе и начал целовать.

— Ладно, я согласна, пошли скорей, пока мама не пришла, — зашептала она мне в ухо, щекоча его горячим дыханием.

На обед теща так и не появилась, молодец, понимающая женщина. Поэтому мы пообедали без нее, а немного погодя отправились снова в город. Надо было зайти в больницу, в отдел кадров, а также в автошколу, узнать, сколько будет стоить учеба.

В отделе кадров моему визиту особо не обрадовались. В принципе, местная кухня была понятна. Если бы Люды не было рядом, мне просто сказали, что свободных ставок санитаров нет. Но Люда была со мной, и такого при ней говорить было нельзя. Ведь она и ее коллеги катались вдвоем с водителем, а ставки санитаров занимали левые люди.

Поэтому завкадрами отфутболила нас к главному врачу.

Дальше я действовал уже из спортивного интереса.

— Люда, не вздумай ему говорить, что собираешься увольняться через месяц. Лучше вообще молчи, говорить буду я, — первым делом пришлось предупредить девушку.

Главный врач сухощавый лысоватый брюнет лет сорока встретил нас приветливо. Усадил за стол и внимательно выслушал.

Он тоже бы с удовольствием послал бы меня в известное место, и если бы знал, что Люда будет увольняться, так бы и сделал. Но не получилось. Пришлось ему, сделав приличное выражение лица, поставить визу на моем заявлении: «Принять на работу».

Поблагодарив, мы отправились обратно к кадровичке. Та удивленно глянула на подпись главнюка после чего взяла у меня паспорт, военный билет и трудовую книжку и приступила к оформлению.

— Саша, ты так внушительно разговаривал с Евгением Федоровичем, что я испугалась, его у нас все боятся, даже главная сестра перед ним на цырлах ходит — уже на улице призналась мне Люда. — Я тоже так хочу научиться.

— Какие твои годы, милая, научишься, — ответил я с улыбкой.

— Не смейся, несчастный! — Люда замолотила меня по спине своими кулачками. — Мы с тобой с одного года.

Мне очень хотелось сказать, что ты, милая, через несколько лет свой возраст, вслух называть не будешь. Но удержался, зачем портить настроение девушке, годы и так бегут очень быстро.

Время подходило к четырем часам, но я решил зайти еще в местный ДОСААФ и уточнить насчет учебы в автошколе.

К моему счастью, группа платников еще не была укомплектована, поэтому я был встречен доброжелательно. От начальника автошколы, видимо бывшего гаишника несло, как от пивной бочки, но он вполне здраво рассказал, что, когда и как. Оказалось, что учеба стоит сто шестьдесят рублей и продлится ровно пятьдесят дней. На вопрос, можно ли будет иногда пропустить одно два занятия, Петр Ильич оценивающе посмотрел на меня и буркнул:

— Договоримся.

Домой мы возвращались в отличном настроении. Люда, из-за написанного заявления в загс. А я из-за того, что удалось сделать все запланированное. Идти токарем на судоремонтный завод, как предложил тесть, мне было не с руки. Там пришлось бы сразу встать за станок и давать план, а какой из меня участник соцсоревнования, если я забыл даже как включить этот станок, не то, что за ним работать.

— Может мне с тобой сегодня в ночь пойти дежурить, — предложил я Люде пока мы добирались до дома. — Сама же слышала, как в кадрах сказали, что я принят на работу сегодняшним днем.

— Сашка, я тебя просто не узнаю, ты два года назад совсем другим человеком был, — удивленно засмеялась девушка. — Мы за сегодняшний день, где только не побывали. И везде ты, как рыба в воде себя чувствуешь. Может, успокоишься на сегодня? Вечер дома посидишь, телевизор посмотришь. А завтра утром я с дежурства приду, можно будет на пляж пойти, такая жара стоит, в речке вода наверно уже теплая. А с понедельника явишься с утра на работу, тогда тебя в график включат.

— Нет, уж, работать, так работать, — заявил я. — Видишь, на здании плакат висит; «Вперед к победе социалистического труда», вот и будем, как комсомольцы, верные делу Ленина, работать на благо народа с сегодняшнего дня.

Люда, засмеялась.

— Я только сейчас вспомнила, как ты рассказывал, что в школе был комсоргом. У тебя складно получается, лучше, чем у нашей Гальки Сидоркиной. Она, как начнет на собрании заикаться, все сразу засыпают.

Я тоже хмыкнул.

— Так, вы ее наверно выбирали по принципу лишь бы не меня. Вот теперь сидите и спите.

— Так и тебе придется ее слушать, — парировала Люда.

— Не придется, — уверенно ответил я. — Не бывает летом комсомольских собраний. Вот осень придет, из отпусков все вернутся, дел домашних убавится, тогда и начнут их проводить. Нас к этому времени здесь уже не будет.

— Понятно, — грустным голосом сказала девушка. — Ты все же хочешь, чтобы мы уехали?

— Хочу, и сейчас объясню почему, — ответил я.

Глава 5

Почти семейная жизнь

Как-то незаметно моя жизнь в Вытегре вошла в спокойную колею. Ну, не совсем, конечно, а так, относительно.

Утро начиналось с пробежки, соседи уже к ней привыкли и не кидали удивленных взглядов на мою долговязую фигуру, бегущую по переулку. Затем еще полчаса разминки и упражнений на разболтанном турнике в палисаднике у дома.

Если у нас был свободный день, мы с Людой, обычно, шли на речку. Там купаясь и загорая, проводили время до обеда.

Погоды стояли замечательные. Конечно, труженикам полей и огородов они такими не казались. Но нам, не обремененным дачами, и огромными огородами с ежедневным поливом, они были в самый раз.