Шеф-повар Александр Красовский (СИ) - Санфиров Александр. Страница 32

Александр Красовский награждается Почетной грамотой, денежным призом в пятьдесят рублей, а также получает премию в размере двухсот рублей за разработанный рецепт нового торта.

Жюри считает своим долгом отметить хорошую работу заведующей двадцатой столовой в выявлении талантов молодых работников.

Кто занял третье место, я не услышал, потому, что Люда, сидевшая рядом, промахнулась и поцеловала практически в ухо.

— Санчик! Ура! Мы победили, я так за тебя переживала!

Я слушал восторги жены, и мне совсем было не жалко, что рецепт торта уплыл от меня под фанфары всего за двести рублей.

Хотя, в глубине души понимал, что если бы в подвале не была спрятана «небольшая» заначка на двести тысяч, наверно, я считал, что сильно продешевил, отдав рецепт практически за бесценок.

Тут мен кто-то обнял с другой стороны. Повернувшись, я понял, что меня обнимает Ольга Геннадьевна Игноева, заведующая столовой, где я якобы имею честь работать.

— Саша ты молодец, не зря на тебя надеялся наш коллектив, — улыбаясь, говорила она.

— Увидев недовольное лицо Людмилы, заведующая, наконец, отпустила меня и продолжила:

— Вижу, ты со своей девушкой пришел, не познакомишь нас?

— Отчего же, познакомлю, только это не девушка, а моя жена, Людмила.

Люда, познакомься, это заведующая столовой, где я работаю.

— Ой, Людочка! Как я рада с тобой познакомиться, — воскликнула Ольга Геннадьевна. Только тут я понял, что та изрядно набралась за время конкурса.

А поддатая заведующая не умолкала.

— Людочка, если бы ты знала, какой у тебя замечательный муж. Вежливый, аккуратный, знающий. Не скажешь, что ему двадцать лет. Наши девочки от него все в восторге.

— Хм, а вот это уже лишнее, — подумал я. — Нет, женщины если не навредят, явно чувствуют себя не в своей тарелке.

Наговорив таких комплиментов, Игноева гордо удалилась, оставив мою жену в прескверном настроении.

— Как просто, оказывается, изменить настроение, не сказал ни единого плохого слова, талант, ничего не скажешь, — подумал я об Ольге Геннадьевне с неким уважением и сообщил Люде, что нам пора и честь знать.

Та, погруженная в свои мысли, навеянные словами заведующей, кивнула головой, и мы направились в гардероб, одеваться. Как никак на улице стоял приличный мороз.

Прогулка по вечернему городу несколько успокоила ревность Люды, поэтому, подходя к общежитию, мы уже довольно мирно беседовали о всякой ерунде.

Подойдя к крыльцу, мы увидели, что около него идет бойкая торговля елками.

Глянув друг на друга, рассмеялись, оба сразу решили, что нам срочно необходимо купить елку. И тут же приобрели небольшую елочку за один рубль.

Елочных украшений у нас не имелось, поэтому пришлось сбегать в магазин и купить конфет. Так, что к вечеру у нас стояла праздничная елка, увешанная конфетами.

На ближайшие два дня у Люды были отгулы, а меня вообще освободили до Нового года от занятий, так, что мы уже начинать праздновать уже сегодня.

Тем более, Люда получила свою зарплату семьдесят четыре рубля и сейчас гордо ее демонстрировала.

Мне, же по итогам конкурса было обещано двести пятьдесят рублей, но, как говорится, дорога ложка к обеду, а когда мне вручат премию, оставалось только догадываться.

В принципе, деньги на встречу Нового года у меня были, поэтому я особо не волновался по этому поводу.

Люда сбросила с себя денежные вопросы сразу после свадьбы и никогда не интересовалась, сколько денег осталось у нас до получки. Иногда со смехом рассказывала о реакции своих коллег па работе на такое дело.

— Людка, ты с ума сошла! разве можно мужику деньги доверять? Девочки, вы только гляньте, эта простофиля почти всю зарплату мужу отдает, в первый раз такое чудо вижу!

— На мое же очередное предложение взять полностью контроль над деньгами на себя, она всегда отвечала категорическим отказом.

— Нет, уж, взялся за это дело, пусть так и остается. Мне очень нравится. Тем более что они у нас в тумбочке лежат. Если надо возьму, сколько нужно

Глава 16

И все-таки моя милиция меня нашла.

Отшумел Новый год. Мы с Людой провели его в клубе железнодорожников. Был бал-маскарад, буфет. Естественно, праздник не обошелся без Деда Мороза и Снегурочки. И молодежь и люди в возрасте увлеченно кричали:

— Елочка зажгись!

Натанцевавшись до упаду и слегка хмельными, мы заявились домой в четыре утра.

Мне много пить было нельзя. Первого января у меня была рабочая смена в такси. Поэтому я сразу рухнул в постель, хотя жена, увидев, что соседи еще празднуют, требовала продолжения банкета.

Проснулся без будильника около часу дня, голова почти не болела. Небольшая вялость прошло после сытного обеда. Борщ с пампушками великое дело после алкоголизации.

Когда появился в таксопарке и зашел в диспетчерскую, там меня встретила встревоженная Наталья Сергеевна, наш диспетчер.

— Саша, тут к нам милиция приехала. Опрашивают всех водителей, кто работал 6 октября в ночную смену. Ты тоже фигурируешь в их списке. Так, что зайди в седьмой кабинет, там следователь работает.

— А что собственно случилось, чего им надо? — полюбопытствовал я.

— Да, ну их! — махнула рукой диспетчер, — Ребята говорят, что спрашивают, не возил ли кто каких-то зэков в Сулажгору.

Я уже давно решил для себя, что отрицать ничего буду, на стоянке я был не один, так, что кто-нибудь из моих коллег вполне мог заметить, что сладкая парочка уселась в мою машину.

А вот рассказывать, что я заходил в дом, или тем более у меня в машине был оставлен портфель с деньгами, было бы не просто глупо, а очень глупо.

Если бы мне действительно был двадцать один год, не исключено, что следователь смог меня разговорить, или хотя бы заподозрить, что я что-то скрываю. Но мне то нынче далеко за семьдесят, и подобных встреч с правоохранительными органами у меня было множество. Последние годы работы врачом перед пенсией были напряженными, в том числе из-за усилившейся активности следственного комитета. Его следователей обуяла жажда деятельности, они дружно пытались раскрыть кровавые преступления «убийц в белых халатах». И в результате получить за это новое звание, цацки на грудь и денежный приз. Поэтому два, а то три раза в год меня допрашивали по самым разным поводам от того, как я оплачивал работу кочегаров в больнице, или почему повез больного в машине скорой помощи, а не вызвал реанимацию из города. Да и в суде приходилось частенько бывать, бодаться то с налоговой службой, то еще с кем-нибудь.

Так, что сейчас у меня не было особого волнения перед очередным допросом.

Когда я уселся на стул около кабинета, на его двери висела картонка с надписью «Не входить».

— Ишь, ты, даже с собой надпись возят, — подумал я.

Ждал я недолго, буквально через пару минут из кабинета вышел очередной таксист, вспотевший пожилой мужчина. Кроме того, что его кличут Василичем, больше я ничего о нем не знал.

Он зыркнул на меня и шепнул одними губами, — Парень, много не болтай, — после чего пошел в сторону выхода.

Немного погодя из дверей вышел тощий небритый тип в помятой пиджачной паре, мало похожий на следователя, и пригласил меня зайти.

— Ну, рассказывайте Красовский, как вы дошли до такой жизни, я вас внимательно слушаю, — сказал он, дыхнув на меня несвежим перегаром, и скривился. Видимо, голова без опохмела болела прилично

— Тоже Новый год встречал, перебрал, бедолага, — подумал я сочувственно.

— А что рассказывать? — спросил я, принимая позу максимальной открытости.

Слегка откинулся на спинку стула, руки спокойно положил на стол и вопросительно уставился на следователя.

Следователь тяжело вздохнул:

— Не юродствуй, Красовский, тебе не идет. Следствием установлено, что шестого октября к тебе в машину сели два пассажира, которых ты отвез в Сулажгору. Было такое?

— Так точно, было, товарищ следователь, — несколько суетливо заговорил я.