Мой (с)нежный барс (СИ) - Ваниль Мила. Страница 28

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Один, два… Это невыносимо! Три, четыре… Любовь делает нас счастливыми? Пять… Рмырз! Шесть… Попробуй, оттолкни ее теперь. Семь. И каждый раз, пока она не поймет, о чем просит. Восемь, девять, десять.

- Алана, ты хочешь…

- Нет, погоди! – Она перебила его, выставив вперед руки. – Я попробую объяснить. Хорошо?

- Конечно.

- Ты справедливо упрекнул меня в том, что я – эгоистка. Ты помог мне бежать, из жалости. Ты заботился обо мне, как… как… - Алана на мгновение прикрыла глаза, но все же произнесла: - Как о своей жене. Не знаю, Шади, почему я так чувствую. – Она сделала ударение на слове «так». – Я ничего не знаю о любви. Прости, если тебе это неприятно.

Все так. Чувства ее не обманывали, он не хотел пугать ее раньше времени, но о любовницах так не заботятся.

- А я… А от меня одни неприятности, - продолжала она. – Как спасти, куда пристроить… Я стала причиной твой ссоры с Солой. Из-за меня вас теперь ищут, как преступников. Я хотела бы все исправить. Уйти, чтобы Сола могла остаться. Вернуться к тетушке Хлое и попросить дядю все уладить. У него есть власть, есть знакомства, он может помочь. Не перебивай, пожалуйста!

Ох, как хочется! И перебить, и… и… больно отшлепать по попе! Чтобы раз и навсегда выбить эту жуткую склонность к самопожертвованию!

- Мне есть, чем заплатить за это. Если есть наследство – я отдам его тетке добровольно. Если его нет – выйду замуж за того, на кого она укажет. – Алана облизала губы и смахнула с ресниц слезинку. – Я хотела бы так поступить, но я не уверена, что это сделает тебя счастливым.

Кусать хвост перед Вишенкой – очень стыдно. Шади вцепился в него рукой и сжал до боли.

- Знаешь, почему я ушла? Дело не в том, что я поверила Соле. Я чувствовала ее ревность, ее желание сделать мне больно. Но я захотела все исправить… Не только Сола была настроена против меня, тогда мне казалось, что и Чорри тоже. А я не хотела, чтобы ты ссорился с командой.

Так недолго и хвост сломать! Шади слушал, затаив дыхание, и с нетерпением ждал, чем еще удивит его Вишенка.

- Я думала, что смогу устроиться, найти работу, вернуть тебе деньги. Слишком самоуверенно для человека, никогда не жившего самостоятельно. Но я была уверена, что поступаю правильно, что без меня вам всем… и тебе тоже… будет лучше. А стало только хуже. Если бы я не стала жертвовать собой, ничего бы не случилось. Ты бы вернулся, мы бы поговорили, Сола осталась бы на корабле, вы не стали бы преступниками. Я совершила чудовищную ошибку, желая помочь.

Алана зябко повела плечом и обхватила себя руками. Шади не двинулся с места. Осталось немного, совсем чуть-чуть, и он согреет свою девочку. Сейчас нельзя помешать.

- Поэтому я не буду просить дядю о помощи. Я поняла, что чувство вины – плохой советчик. Если бы я послушала тебя, то не пришлось бы платить такую суровую цену за это знание. Но я поняла и кое-что еще… Тебе это не понравится.

Она потерла пальцами виски, как будто у нее болела голова. Плюнуть на все? Шади больше не мог смотреть, как страдает его Вишенка. Это не-вы-но-си-мо!

- Я не хотела говорить, потому что не хотела вынуждать… Я не хочу жалости! – Ее глаза вспыхнули гневом. – И не хочу, чтобы это прозвучало, как ультиматум.

- Просто скажи, Вишенка, - попросил Шади. – Обещаю, что не буду злиться.

- Я люблю тебя.

Шади чуть не задохнулся, а она продолжила, не дав ему опомниться:

- Я понимаю, что упустила все свои шансы. И, возможно, после того, как меня касался другой мужчина, мой запах теперь не столь… привлекателен…

- Твой запах сводит меня с ума.

Алана недоверчиво на него посмотрела.

- Вишенка, у нас никогда не будет детей.

- Шади, ты… ты же можешь стать альфой не только для меня… - пробормотала она едва слышно. – И у тебя будут дети. А у меня выбор невелик, либо никогда не будет детей, либо никогда не будет и детей, и тебя. Я не смогу полюбить кого-то другого.

- Это ты сейчас так говоришь.

Она улыбнулась дрожащими губами.

- Да я знала, что ты откажешься. Ты прав, Шади, вернуть доверие нелегко.

- Я не отказывался.

- И не соглашался. Шади, я просто сказала правду. Это не прихоть и не желание понежиться в твоих объятиях.

- Нечто большее?

- Да. Я не могу объяснить. Это… здесь… - Она положила руку на область сердца. – И здесь… - И постучала пальцем по лбу. – Но я попробую… научиться…

- Чему, Вишенка?

- Жить без тебя.

- Не надо.

Шади обернулся в барса и прыгнул к ней, осторожно повалил на кровать, запрыгнул сверху, удерживая между лапами. Вишенка взвизгнула от неожиданности и обняла его за шею, погружая пальцы в густую шерсть.

- Шади… Ша-а-ади… - Кажется, ей нравилось произносить его имя, она словно пробовала его на вкус, смаковала. – Это «да»?

Вместо ответа он стал вылизывать ее лицо – тщательно и сосредоточенно. Вишенка жмурилась от удовольствия и начесывала ему шею и уши. Она больше не требовала ответа, расслабилась в его объятиях, перестала дрожать и бояться. Ее эмоции стали чистыми и светлыми, как солнечный день. Что ж, он готов рискнуть. Все, о чем она говорила – правда. И вернуть доверие будет нелегко.

Одежда мешала, запах Солы, хоть и слабый, тоже. Свое сокровище нужно отмыть, накормить, а потом они продолжат разговор.

24. Условие

Шади так и не ответил согласием. Или решил, что и так все ясно? Алане хотелось определенности, она еще плохо понимала язык жестов.

Почему Шади перекинулся в барса? Это какой-то знак или он не хочет близости? В объятиях огромного кота уютно и тепло, но это ее совершенно не возбуждает. Да и он, к счастью, не делает попыток овладеть ею в зверином теле.

Зачем, едва перекинувшись обратно, Шади потащил ее в душ? Отмывать чужие запахи? Ладно, его право. Но почему, доведя до исступления и ее, и себя, он не позволил ничего лишнего? Хотел испытать ее терпение? И свое заодно. Алана при всем желании не могла оторвать глаз от его возбужденного члена, а сама едва держалась на ногах после тщательного намыливания, которое больше напоминало извращенную ласку.

- Я знаю, куда мы отправимся, - сказал Шади, расчесывая Алане волосы.

Он усадил ее на подушку между ног, позволив надеть одежду Солы.

- Куда? – насторожилась Алана.

Неужели он так и не отказался от плана поселить ее на какой-нибудь тихой планете?

- Гурибби. Слышала о такой планете?

- Н-нет…

- Галактика Центурион не входит в коалицию, и межгалактической полиции там нет. Значит, мы сможем спокойно высадиться и пройтись по магазинам.

- О-о-о… А-а…

- Ага, - поддразнил ее Шади. – Должен же я выполнить обещание. У тебя даже… трусов своих нет.

Алана фыркнула.

- Сиди смирно, Вишенка, - попросил он. – Я давно не плел косы, выйдет криво.

- Косы?

- Что-то вроде… Жаль, нет ничего, чтобы украсить, но пока и так сойдет.

- У вас так принято?

- Девочки любят… Вообще, они сами, но ты пока не умеешь, не Солу же просить.

- Это важно?

- Это красиво. Может быть, тебе понравится. Может, нет. Выбор за тобой. – Шади помолчал и добавил: - Если ты обрежешь волосы, мне будет неприятно.

- А потом куда? – не выдержала Алана. Про цвет волос она спросит позже, краска не вечна. – Где ты меня оставишь?

- Нигде.

- Но… А как же база?

- Поговорим об этом после того, как поедим. Готово, можешь встать.

Алана прилипла к зеркалу, рассматривая прическу. Ей таких замысловатых узоров никогда не повторить! Ничего, будет учиться.

- Мне нравится, - сообщила она Шади.

Чорри покормил их на камбузе. Шу крутился рядом, пока его не отослали за Солой. Алана с аппетитом уплетала оладьи с вареньем, после полуфабрикатов и вынужденной голодовки домашняя еда казалась ей нектаром богов. Чорри выставил на стол с десяток баночек и уболтал попробовать варенье из каждой. Шади посмеивался, но не мешал. Он уничтожал стейки и решал текущие вопросы.