Пудра и мушка - Хейер Джорджетт. Страница 24

– Филипп, как тебе показался Париж? – сменил тему разговора сэр Моррис.

– Словами не расскажешь, сэр! Мои чувства к Парижу и к моим парижским друзьям невозможно передать, это надо осязать!

– Я так и думал. Но, в конце концов, все дороги ведут к дому.

– Хотелось бы, однако, чтобы эта дорога оказалась как можно длинней, – ответил Филипп. – Когда я соберусь обратно, тебе обязательно нужно будет поехать со мной, отец.

– Боюсь, что для этого я стал слишком стар, – сказал сэр Моррис и извиняюще улыбнулся.

– Слишком стар? Абсурд! Маркиз де Шато Банво потребовал от меня клятвы, что во второй раз я без тебя не приеду. Тебя ужасно хочет видеть де Ришелье. Да Бог знает сколько еще людей…

– Де Ришелье? Где же ты с ним встречался, мой мальчик?

– В Версале. Он был очень любезен со мной, узнав, что я твой сын.

– Еще бы. Так, значит, ты бывал и в Версале!

– И довольно часто.

– Филипп, я в самом деле начинаю верить, что ты превратился в настоящего повесу. И что же тебе особенно понравилось в Версале?

– Всего не перечислишь, – ответил Филипп.

– А женщины?

– Что за любопытство! Конечно, но никогда ничего серьезного.

– У маленького Филиппа совсем нет сердца?

– Кто вам сказал такую чушь? – Филипп даже воинственно подвинулся вперед.

– Саттерсвейт написал нечто в этом роде.

– Маленький Филипп с разбитым сердцем? Им всем безумно хотелось разузнать, кто же эта неизвестная!

– Значит, твое сердце по-прежнему принадлежит Клеоне? – сэр Моррис бросил на сына проницательный взгляд.

– Только ей, – просто ответил Филипп.

– Я рад. Я очень хочу, чтобы вы поженились, Филипп.

– Сэр, я имею точно такие же намерения.

Глава XIV

НЕОБЪЯСНИМОЕ ПОВЕДЕНИЕ ГОСПОЖИ КЛЕОНЫ

– Франсуа, там кто-то внизу желает видеть мсье. Франсуа стряхнул пылинку с белоснежных кружев на рукаве.

– Кто это?

– Кажется, это отец мсье, – мрачно ответил Жак. Франсуа резко одернул кружева.

– Отец мсье! Сию минуту, бегу.

Он мгновенно выскочил за дверь и пулей слетел вниз по лестнице в библиотеку. Его стремительное появление даже несколько напугало сэра Морриса. Он поднял свой лорнет, чтобы получше разглядеть это миниатюрное создание. Франсуа отвесил низкий поклон.

– Мсье, любимая хозяин Франсуа изволят иметь дело с парикмахером. Не соизволит ли мсье подниматься в комнату хозяин?

Сэр Моррис улыбнулся и перешел на французский, чтобы не мучить бедного лакея.

– Конечно. Вы мне покажете дорогу?

Лицо Франсуа расплылось в блаженной улыбке.

– О, мсье говорит по-французски! Если мсье последует за мной?

– Мсье последует, – кивнул сэр Моррис и поспешил за Франсуа в роскошную спальню Филиппа. Франсуа мгновенно поднес ему стул.

– Мсье не будет сердиться, если придется немного подождать? Мсье Филипп будет очень скоро. Мсье понимает, ведь это визит парикмахера!

– Серьезная причина, – согласился сэр Моррис,

– О да, мсье. Я – камердинер мсье Филиппа!

– И вас зовут Франсуа, я угадал?

– О да, мсье. Неужели мсье Филипп говорил обо мне? – он посмотрел на сэра Морриса с неподдельным любопытством.

– А как же! Он мне много про вас рассказывал, – заулыбался сэр Моррис.

– Он, должно быть, говорил, что я… маленькая мартышка?

– Он никогда не говорил подобных вещей, – заверил его сэр Моррис. – Он говорил, что приобрел настоящее сокровище в лице своего камердинера.

– Что вы говорите! – Франсуа потер свои пухлые ладошки. – И он ничуть не ошибся, мсье. Я очень хороший камердинер… О! Действительно, очень хороший!

Он просеменил к кровати, подобрал сатиновый жилет и любовно повесил его на спинку стула.

– Это жилет мсье Филиппа, – прощебетал он.

– Я вижу, – сказал сэр Моррис. – Мой сын так поздно валяется в постели?

– Ах, нет же, мсье! Как можно так подумать о мсье Филиппе! Это потому, что пришли парикмахер и портной, сразу! Они очень расстроили мсье Филиппа своей непонятливостью. Он объяснял им почти целый час, а они так и не поняли, чего от них хотят. – Франсуа многозначительно посмотрел на сэра Морриса. – Они решительно ничего не поняли! Такие тупые! Естественно, мсье Филипп пришел в ярость!

– Мсье Филипп не хочет быть похожим на остальных? Франсуа сиял. Он был готов раскрыть любые тайны, чтобы выставить своего хозяина в лучшем свете:

– Конечно, мсье. Мсье Филипп должен иметь все по своему вкусу.

В этот момент в комнате появился Филипп, облаченный в роскошный шелковый халат. Выглядел он крайне разгневанным. Но когда увидел отца, сразу успокоился. – Это вы, сэр? Я не заставил вас долго ждать?

– Пустяки, минут десять, не более того. Вы расправились с вашим портным? Филипп рассмеялся.

– Почти! Франсуа, оставь нас.

Франсуа поклонился и покинул спальню с видом человека, обремененного кучей всяких дел. Филипп присел за туалетный столик.

– Что скажете насчет моего уникального Франсуа? – спросил он.

– Меня чуть удар не хватил от его внезапного появления, – улыбнулся сэр Моррис. – Маленький чертенок.

– Зато ему нет равных. Вы встали нынче рано?

– Филипп, уже полдень! Я успел навестить Клеону. Филипп взял пилочку и принялся осторожно чистить ногти.

– Как она?

– Филипп, я очень обеспокоен.

– Неужели? – Филипп принялся еще более сосредоточенно наводить блеск на ногтях. – Чем же?

– Я не могу понять ее, бедняжку! Готов поклясться, что она умирала от тоски, пока тебя не было. Филипп быстро посмотрел на отца.

– В самом деле?

– Я думал так, по крайней мере, дома. Черт возьми, я даже в этом не сомневался! Но сейчас… она так изменилась. – Он насупился и посмотрел на сына. Тот по-прежнему пыхтел над своими ногтями. – Она пребывает в прекрасном расположении духа, говорит, что каждая минута ее пребывания здесь полна радости. Пока я там был, принесли сразу три послания от ее поклонников. Она была в восторге! Когда же я заговорил о тебе, она не выказала ни малейшего интереса. Как ты сумел довести ее до такого состояния, Филипп?

– Я предстал перед ней в том обличье, в каком она хотела меня видеть, вот и все. Я решил проверить ее и изобразил типичного воздыхателя. Поначалу это ее удивило, потом рассердило. Меня это обнадежило. Я подумал: «Я не нравлюсь Клеоне в новом своем качестве, возможно, она предпочитает меня таким, каков я есть на самом деле». Я подождал леди Малмерсток. Клеона была поблизости. Она была, как вы справедливо заметили, совершенно другой. Я предположил, что она притворяется; позже я изменил свое мнение. Она смеялась и флиртовала со своим поклонником, но была совсем не против, когда я восхвалял ее красоту, она требовала прочесть ей обещанный мадригал. Когда я это сделал, она была очень довольна. Затем она поинтересовалась у тети, не считает ли та меня страшно ветреным созданием. Потом подошел молодой Винтон, который, насколько я понял, влюблен в нее по уши. Она улыбалась ему, как это и положено. С того момента она не проявляла более никаких чувств. Она мила с любым, кто к ней обращается, я – не исключение. Вы говорите, что не понимаете ее? Я тоже! Она больше не та Клеона, которую я знал, и совсем не та, что я люблю. Она ничем не отличается от Клотильды де Шошерон. Очаровательная и остроумная. В таких мужчины влюбляются без ума, но на таких никогда не женятся. – Филипп говорил ровно и спокойно, без напыщенности и волнения.

Сэр Моррис наклонился вперед, положив руку на колено.

– Филипп, но это же совершенно не тот тип женщины! Вот чего я никак не могу взять в толк! Филипп безразлично пожал плечами.

– Вы говорите, не тот? Я определенно начал в этом сомневаться. Она и раньше флиртовала… с Банкрофтом, например… – Это только чтобы позлить тебя! – Возможно. Но теперь она не ставит целью вызвать во мне ревность. Я это знаю точно.

– Тогда, если причина в другом, я вообще ничего не понимаю.

– Не исключено, что ей просто-напросто все это нравится. Ей доставляет огромное удовольствие исключительное внимание к собственной персоне. Возможно, что и во мне она любила преданность и почитание, но никак не меня самого.