Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 11

Рано утром баржа тронулась с места, и воды Гаронны понесли их вперёд. Путешествие получалось вполне приятным. Никто не обращал внимания на дочь сеньора, но она получила завтрак, обед и ужин. А на ночь всех высадили на берег. Требовалось дать побегать животным, приготовить запас еды для пары следующих дней.

Владелец баржи с тревогой поглядывал на тучи, слюнявил палец, выставляя его под ветер, и переговаривался со своим помощником. Если бы Катерине не было страшно, то она посмеялась бы над ужимками капитана. В воздухе парило и будет гроза! Судя по тому, что дышать тяжеловато, то надо готовиться к короткому ливню с молниями и похолоданию, а утром будет погожий день, только доживёт ли она?

А может, грохнуть Отиза? Придушить его она не сумеет, зарезать тоже не в её силах, да и этого кабана надо пополам рубить, чтобы наверняка, а вот если ткнуть ему спицей в ухо и прямо в мозг? Тогда подозрений не будет, мгновенная смерть!

А если нет?

Были случаи, когда люди с топором в башке «скорую» вызывали и доктора, глядя на таких пациентов, замертво падали с разрывом сердца!

И где ей спицу взять? Но самое ужасное не в отсутствии инструмента, а в том, что с её менталитетом современного человека отнять чужую жизнь - это значит поставить крест на своей.

Кто знает, как она повела бы себя в драке, защищая себя, но хладнокровно подкрасться и... Чёрт бы побрал этого Отиза! Ну почему он попался на её пути?!

Придётся бежать в грозу, в никуда, и всё же надеяться на чудо. Оно что -то задерживается, а времени дожидаться его нет.

Катерина с тоской посмотрела на сундук, в котором лежало её платье. Сеньору не понравилось, как оно сидит на ней, если под него пододевать две нижние рубашки, камизы. В принципе он прав, но её платье легко стиралось и не мялось, а выданная ей нарядная котта с сюрко тяжеловаты, крепко впитывают запах тела и пота, а уж стирать -одна морока!

- Спрячьтесь! - велел ей Отиз, показывая на натянутые на шестах тряпки, изображающие шатёр. Сойдя с баржи на землю, Катю потащили за собой и устроили ей уголок.

Катерина, не особо понимая, с чего это все засуетились, выполнила приказ. Через минуту на место стоянки въехали конные и для неё всё переменилось.

Она увидела рыцаря в полном облачении*. (прим.авт. - латы будут чуть позже по времени, а пока толстая кожа, железные нашивки, кольчуги) Только его лицо не было закрыто и ей одного взгляда на него хватило, чтобы больше не было сомнений, верное ли она принимает решение или нет, надо ли на что-то решаться или подождать. Сейчас её как толкнули к действию!

Она сделала шаг назад и, приоткрыв заднюю стенку «шатра», выскользнула, маленькими шажками удаляясь в сторону от своих сопровождающих, пристально следящих за всадниками.

«Свои» её не видели, так как всё их внимание было устремлено на новых действующих лиц, а вот сам рыцарь и его люди заметили её. Она встретилась глазами с ним и моляще сложила руки, безмолвно прося её не выдавать.

О чём он подумал? Вызвала ли она у него сочувствие? Он задержал на ней свой взгляд и тем самым невольно выдал бы её, если бы Отиз не рявкнул:

- Кто вы? Почему нарушаете наш покой?

- Я Бертран де Бланшфор! * Вы на моих землях! Назовитесь!

(Прим. авт. - Бертран де Бланшфор - великий Магистр ордена тамплиеров. На этот момент ему примерно 34 года, а магистром он будет приблизительно в 47 лет. Бедолага, наверное, в гробу перевернётся, что из него сделали главного героя женского романа!)

- Дестют де Отиз! Я следую домой из Тулузы!

- Почему не остановились на ночь в монастыре? Он всего в лье* отсюда.

(прим. авт. Льё(лье) - старинна французская единица измерения расстояния. Сухопутное лье - 4444,4 м или 4,16 версты)

Катя услышала про монастырь и взяла эти сведения на заметку.

«Лье, наверное, равна русской версте, - подумала она, - а верста* вроде около двух с половиной километров! Вполне досягаема!»

(прим. авт. Верста - 1,066 км. Значение на протяжении времени существенно менялось. Так что Катя путается)

Она осторожно пятилась спиной, не забывая поглядывать под ноги и за окружающими.

Ей удалось достаточно отойти, чтобы кусты прикрыли её, и можно уже было развернуться, бежать, но тут один из всадников заржал, показывая на неё рукой:

- Утекла ваша девка!

Катерина замерла. Ей бы посмотреть в лицо того урода, что её рассекретил, запомнить и отомстить, но она обомлела от страха. Расплата за её поступок - смерть. Отиз, как и его люди, сочтут её отступление предательством. Никто не найдёт слов в её защиту. Если бы сеньор был родным отцом, то посадил бы её под замок, но в её случае она развязала ему руки. Эту истину она увидела в лицах сопровождающих её воинов. Им было бы интересно посмотреть, как её будет наказывать их хозяин и желательно позрелищнее.

Что зацепило рыцаря, раз он, рискуя, отделился от своих людей, проскакал по поляне к Катерине? Быть может, безотчётный ужас, отразившийся на её лице? То, как она побелела, а глаза её выразили столько эмоций, что затронули его сердце?

Даме, скорее всего, миновало двадцать лет, но она прекраснее всех юниц, которых он видел, и она сразу обратила на себя его внимание. Она ему глянулась с первого взгляда, и он бы хотел её рассмотреть. Ни одна дева не вызывала у него желание разглядывать её. Всё, что нужно было, он видел сразу, и детали не имели значения, а от этой Бертран с трудом отлепил свой взгляд, чтобы оценить обстановку.

У него не вызывало сомнений, что дева знатна и находится в беде. Услышав имя Отиза, подозрения лишь усилились. Этот сеньор трижды выгодно женился, и все его жены умирали, не дожив до восемнадцатилетия. Это не редкость, но не три раза подряд! У Бертрана у самого жена перешла в иной мир при родах, и он больше не вступал в брак. Слишком больно смотреть, как юное создание теряет краски жизни, ходя с раздутым животом, а потом в муках умирает. Ещё об Отизе болтали, что он любитель спорить, играть, на деньги, и за это его на год отлучали от церкви.

Де Бланшфор видел, как девушка отходила от импровизированного шатра в зону безопасности. Это хорошо. Возможно, ему даже не придётся открыто вмешиваться и устанавливать справедливость. Но тут раздался глумливый голос новичка Ноэля.

«Запорю придурка!»

Карьера ловкого и бойкого крестьянского сына Ноэля в качестве воина завершилась в тот момент, как он раскрыл рот без разрешения рыцаря. По молодости лет и большой значимости среди деревенских он думал, что готов и способен нести службу при рыцаре, но те, кто крутился при хозяине с малолетства, не приняли его в свой круг, считая выскочкой, и он сам на удивление быстро освоился, считая, что ничего сложного в службе нет. Знай, гордо езди на коне за господином и собирай деньги!

Люди Отиза ничего не могли сделать против облачённого в доспехи рыцаря, к тому же он был не один, но их хозяин считался сеньором не из робких, и он встал на пути железа, обнажив свой меч.

- Это моя дочь и я в своём праве владеть ею.

- Нет! Не правда! Его дочь опозорила себя, сбежав с деньгами и наёмником. Я принадлежу другому роду! - громко выкрикнула Катерина, чтобы все её хорошо слышали и узнали в её речи чужестранку.

- Она безумна. Её приданое не помогло получить согласия графа Тулузского на брак, и она не в себе. Я везу её в монастырь для лечения, - не обращая внимания на Катины слова, твёрдо произнёс Отиз.

- Я со своими людьми продвигалась на святые земли, но после нескольких нападений осталась одна и люди Отиза нашли меня. Я слышала, как ему сказали, что его дочь обнаружена мёртвой, а ему надо было везти её в качестве невесты графу Тулузы! Он воспользовался тем, что я немного похожа на убитую, хоть и старше, и...

Катя увидела дёрганное движение одного из людей Отиза, блеск летящего в неё ножа и резко развернулась боком. Отскочить она не успевала, но мозг быстро рассчитал, что этого хватит, чтобы избежать столкновения с опасным предметом. Оставалось рассчитывать, что глазомер не подвёл.