Во славу человечности! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 67

Она главенствовала в доме альфы города — и ей это позволяли! Она просто взяла власть и управляла всеми находящимися в помещении. По её команде все встали, чтобы «растрясти животики», сели, чтобы «восполнить потерянное и уважить заботливого хозяина».

Организованно освободили стол, чтобы варить шоколадный напиток и после дегустировать всем известные продукты с таким видом, как будто увидели их в первый раз. Все пробовали ежедневную еду и оценивали её по-новому, смотря глазами Анны.

Он готов был удавить хозяина, когда у того не нашлось никакого музыкального инструмента. Ему очень хотелось послушать, как она играет на нём или поёт. И как же ему было жаль, когда вечер закончился! Гости ещё остались, но она ушла, и у него на душе стало пусто. Снова разболелась рана, он стал раздражительным. Поднялся и, провожаемый настороженными взглядами, вышел.

Развалился на кровати, и хотел было вернуть себе настроение, думая о ней, но только всё испортил. Вспоминая вечер, он отчётливо понял, что она общалась со всеми, улыбалась всем, задорно сверкала своими необычными глазами, смеясь, хлопала в ладоши, даже сама держала чашечку, поднося её ко рту хозяина — не для него.

«Хищница! Всех поймала в свои сети!»

Всю ночь ему снились её глаза, которые насмешливо смотрели на него. Он хотел было поймать её нечёткий образ, приказать, чтобы была рядом, но мерзавка таяла, а он каждый раз хватал пустоту под обидный смех Семича и Черена.

С каждым проезжаемым городом условия путешествия для Ани менялись в лучшую сторону. Если было солнечно, то она усаживалась в небольшую бричку, мягко пружинящую на неровностях дороги. Следом ехала утеплённая крытая повозка, которую вполне можно было бы назвать каретой, если бы у ней были рессоры, как у брички. Завершала Анин обоз телега с корявой крышей, груженная приобретённым или подаренным скарбом. Телегу и повозку тащили лошади, а вот Аню продолжали везти Сид с Кливом, её персональные рикши.

День ото дня становилось теплее, появлялось больше зелени, что очень радовало девушку, но других поводов для радости не было.

Она успокоилась, почувствовала себя значительно увереннее, но всё больше ощущала себя в роли клоунессы. В городах, останавливаясь в домах знатных волков, она неминуемо становилась центром, украшением торжественных обедов или ужинов. Она целенаправленно завоёвывала симпатии высшей прослойки клана Чёрных волков, но невольно всё чаще задумывалась: зачем она это делает? Страха, что Гор поступит с ней ужасно, больше не было.

Риз тайком шепнул, что вожак дал ей полную свободу действий. Она не сразу поверила, но каждый прошедший день подтверждал это. Конечно, всякое может случиться, но если не нарываться, то она займёт своё место в обществе Чёрных; только получалось, что она отвоевала себе пространство праздничного генерала.

Может, и неплохо? Во всяком случае, это безопасно! Кому помешает обаятельная, говорливая человечка? Вот только многолетняя привычка всё подмечать никуда не делась. Да ладно бы всё видеть, так руки чешутся решать проблемы!

Почему вдруг хозяйственные беры стали вторым сортом? Всех кошачьих хотят определить чуть ли не в публичные дома! Лисов считают прохиндеями, и они находятся на грани исчезновения.

Что это за расизм? Кто не волк, тот букашка! А уж застольные разговоры о том, у кого масть чернее — у того предки знатнее, вообще приводили в изумление!

Для государства, состоящего из множества покорённых кланов, где звериная часть — не всегда волк, такое отношение к своим поданным губительно. Что же касается простых оборотней, работающих на земле, то с подобным ужасом Аня ещё не сталкивалась. Полное беззаконие, и тут уже неважно волк ты или другой зверь!

На землях, приближенных к долине, можно было что-то менять, так как простые оборотни могли отличать хорошее от плохого, размышляли, сравнивали, к чему-то стремились, жадно хватались за предоставленные возможности… Здесь же — полный мрак!

Аня купила и отдала одной семье мешок зёрен пшеницы, чтобы им было что сажать, но они, не думая о будущем, устроили пиршество и съели их, через два дня снова догнали её повозку, чтобы опять просить о милости. Второй раз она ничего не дала им и была зло обругана, пока просители не получили по загривкам. Боясь окружающих Аню оборотней, они всё же не сдержались и выплеснули на неё свою ненависть, считая её виноватой в том, что напрасно побежали за ней.

— С ними надо быть жёсткими, — укоризненно заметил ей Риз.

Аня с ним не спорила, произошедшее слишком очевидно показало неправильность её поступка, но она заметила ему:

— Знаете, по-настоящему счастливым можно быть только среди других счастливых, пусть даже умеренно довольных жизнью, иначе вы удивитесь, как быстро уходят ваши собственные счастливые мгновения. Вот эти, жадные до безумия, ожесточившиеся до потери себя оборотни, составляют ведь основную часть общества. Как же можно жить среди такой озлобленной массы?

— Не понимаю я вас, — буркнул оборотень.

— У меня кусок в горло не лезет, когда на меня смотрят дети голодными глазами.

— Вы очень впечатлительная, но взгляды голодных воинов вас не смущали в первые дни нашего пути.

— Вы правы. Когда у самой в животе пусто, то становишься эгоистом. Но сейчас я могла бы что-то сделать, есть небольшие возможности, желание, но… Простите, не слушайте меня, что-то я не о том…

Аня запуталась. Она ведь находится в стане врагов, к чему все эти попытки наладить чужую жизнь? Но невольно напрашивается вопрос: а кто тогда друг? Серые, откупившиеся ею? Лейны? Которые скоро забудут её или с любовью напишут о ней красивую историю, превратив в легенду?

Как оказалось, никому она не нужна!

Только вожаку Чёрных зачем-то понадобилась. Она его видит мельком, но знает, что он часто наблюдает за ней. При его приближении, везущие её Сид с Кливом сразу же приобретают горделивую осанку, и уши у них разворачиваются в сторону альфы. Другие волки тоже реагируют на близкое присутствие вожака, но не так явно.

Аня с сожалением и обидой оглядывалась на свою прошлую жизнь, которая ей нравилась и так внезапно оборвалась. Она понадеялась, что за время пути сумеет как-то перенастроить себя на позитивный лад и, учтя ошибки прошлого, сможет занять активную позицию среди чёрных волков, но пока всё складывается не так, как желается. Ей досадно, что она становится не тем, кем ей хотелось бы, но ведь многое в её руках!

Надо попробовать пообщаться с неуловимым Гором, понять, что он за оборотень. И ещё, неплохо бы ограничить времяпровождение с Семичем. Этот оборотень нравится ей, но им никогда не быть парой! Отношения «юная девочка и папочка» Аню никогда не привлекали. И дело даже не в разнице в возрасте, суть в том, что у этого оборотня за плечами уже огромный баул специфического жизненного опыта, которым он никогда с ней не поделится. А у Ани другой багаж за плечами, и она тоже не чувствует, что может быть с ним откровенной.

Можно было бы рискнуть, попытаться сойтись, если бы душа пылала чувствами к нему, но мягкого притяжения с её стороны слишком мало для преодоления препятствий, которые она замечает. К тому же со стороны Семича рождается какая-то странная любовь. Он покорён Аней, восхищается ею, вознёс её на пьедестал немыслимой высоты. Ей даже теоретически стоять на нём страшно, а он фанатеет от неё всё больше и больше.

Аня, подумав о Семиче, улыбнулась: всё же приятно, когда есть такой поклонник; и зябко повела плечами — «ну его куда подальше от греха!»

Несколько дней ничего не менялось. Город — праздничный ужин — дорога — размышления — новый город… Вожак был неуловим. А у Ани начали возникать некоторые проблемы. Чем дальше они продвигались по территории клана, тем богаче были встречающие их главы городов, шикарнее застолья и капризнее гости. Аня всё чаще ощущала себя оборванкой, и уже не всегда её внутренняя уверенность помогала ей подать себя с достоинством, да и её размышления о роли «праздничного генерала» не особо вдохновляли.