Рождественский кинжал - Хейер Джорджетт. Страница 9

– Но он же убит! – взвилась Паула. – Дядя уже давно говорил, что оставит мне много денег. Мне они все сейчас не нужны. Меня устроит пара тысяч, и, в конце концов, что эта сумма значит для дяди Ната?

Ройдон от этих слов пришел в смущение, сильно покраснел и притворился, что очень обеспокоен тем, насколько надежно закреплены подсвечники.

Но ничто не могло остановить Паулу. Она продолжала мерить шагами комнату, произнося скучный монолог, который слушал один Джозеф. Стараясь утихомирить племянницу, он сказал, что хорошо понимает ее чувства, и ударился в воспоминания о том, как нервничал, готовясь выйти на сцену в роли Макбета в Мельбурне.

– Давайте, давайте, Джо! Вы никогда не играли Макбета, – подначивала Матильда.

Джозеф воспринял это достаточно спокойно, но настаивал на том, что переиграл все великие трагические роли. К несчастью, он не заметил, как в комнату вошла его жена. Матильда сразу же призвала ее опровергнуть эту явную ложь.

– Не помню, чтобы Джо когда-нибудь играл Макбета, – спокойно ответила Мод. – Мой муж всегда был хорош в комедиях.

Все сразу же представили себе Джозефа в роли первого могильщика, даже у Паулы дрогнули в улыбке губы. Мод же, не замечая произведенного ею впечатления, вспомнила множество мелких ролей, которые принесли успех Джозефу, и бросила туманное обещание поискать тетрадь с вырезками – она ее куда-то засунула.

– Еще одна книга, которую надо стащить и тем самым избавиться от нее, – достаточно громко заметил Стивен прямо в ухо Матильде.

Та вздрогнула, потому что не слышала, как он вошел в комнату. Молодой человек стоял прямо за ее спиной, руки в карманах, во рту трубка. Он выглядел насмешливым и довольным, жизнь играла в глазах, а губы сложились в чуть заметную улыбку. Хорошо зная Стивена, Матильда предположила, что он возбужден ссорой, возможно со своим дядей.

– Ну и дурак же ты, – резко сказала она.

Стивен слегка поднял брови.

– Почему?

– Ты поссорился с Натом.

– А, это! Я всегда с ним ссорюсь.

– Но ведь ты, скорее всего, наследник.

– Я знаю...

– Нат тебе об этом сказал? – удивилась Матильда.

– Нет. Я был проинструктирован дорогим дядей Джо.

– Когда?

– Вчера вечером, когда ты ушла к себе.

– Стивен, тебе Джо сказал, что Нат сделал тебя своим наследником?

Он пожал плечами.

– Ну, не совсем так прямо. Хитрые намеки, подмигивания и толчки в бок.

– Я думаю, что он знает. Ты должен последить за собой. Я не удивлюсь, если Нат передумает.

– Ты права, – равнодушно ответил Стивен. Мисс Клар почувствовала внезапный укол отчаяния.

– Тогда зачем ты его раздражаешь?

Стивен вынул трубку изо рта и принялся раскуривать ее снова.

– Господь с тобой, я не раздражаю его! Он просто не любит Валерию.

– А ты? – не удержалась Матильда.

Он посмотрел на нее, явно довольный ее смущением.

– Очевидно.

– Извини! – коротко сказала Матильда и в раздраженном недоумении принялась поправлять свечи на елке. Никогда нельзя до конца понять Стивена. Он, может быть, влюблен в Валерию; может быть, влюбленность уже прошла; может быть, он просто упрямится. Неужели он так глуп, чтобы из-за своего ослиного упрямства выпустить из рук состояние? Ни один мужчина не может быть настолько глуп, цинично решила Матильда. Она искоса взглянула на Стивена и подумала: «А он может. Он в таком состоянии, что может сделать любую глупость. Как мои бультерьеры: лают, кусаются, ищут ссоры, всегда уверены, что должны лезть в драку, даже если другие собаки настроены миролюбиво. О Стивен, почему ты такой осел?»

Матильда снова взглянула на Стивена, на этот раз открыто, потому что его внимание было обращено не на нее. Он смотрел на Валерию, которую Джозеф увлек к окну. Стивен не улыбался, но, как казалось Матильде, наслаждался какой-то тайной мыслью. Она подумала: «Нет, ты не осел. Не уверена, что ты не сам дьявол во плоти. Холодный, с извращенным чувством юмора. Хотела бы я знать, что ты думаешь! « Потом в ее голове пронеслась мысль: «Зачем я только приехала сюда?!»

Как бы отвечая Матильде, Паула внезапно произнесла:

– О боже! До чего я ненавижу этот дом!

Стивен зевнул.

– Почему? – удивился Ройдон.

Паула вынула окурок из длинного мундштука и бросила в камин.

– Не могу выразить этого словами. Если я скажу, что в этом воздухе витает зло, вы будете смеяться.

– Нет, я не буду, – серьезно ответил драматург. – Я верю в то, что человеческие страсти влияют на окружающую обстановку. Ты очень чувствительна, я всегда это в тебе подозревал.

– Нет, Виллогби, не надо! – вмешалась Валерия, немедленно прервав свое уединение с Джозефом. – Из-за вас я чувствую себя просто ужасно! Мне все время кажется, будто кто-то стоит за моей спиной.

– Какие глупости, молодые люди, какие глупости! – встрял вездесущий Джозеф. – В Лексхэме нет привидений, уверяю вас!

– А, привидения! – Паула презрительно пожала плечами.

– Я всегда считала, – оторвалась от книги Мод, – что игра воображения объясняется нездоровой печенью.

Паулу так возмутила эта медицинская новость, что Матильда, стараясь избежать взрыва, поспешно сказала, что пришло время чая. Джозеф с готовностью поддержал ее и принялся выгонять всех из комнаты под тем предлогом, что надо «умыться и причесаться». Сам же он хотел навести последний глянец на рождественское убранство дома и попросил Валерию помочь ему.

Еще оставались непристроенными два рулона серпантина, большой бумажный колокольчик, ветка омелы и несколько звезд из серебристой фольги. Валерии уже надоели рождественские украшения, и она недовольно проворчала:

– Разве здесь еще недостаточно?

– Осталась лестница, – объяснил Джозеф. – Она выглядит так голо. Я хотел украсить ее до завтрака, но вмешался рок.

– Жаль, что он не вмешался раньше, – бросил Стивен, выходя из комнаты вслед за Матильдой.

Джозеф шутливо погрозил ему кулаком и снова взялся за стремянку.

– Стивен думает, что я ужасный старый вандал. – Он доверительно склонился к Валерии. – Боюсь, старина меня действительно не привлекает. Вы скажете, я простак, но я совсем не стыжусь этого, совсем! Мне нравится, когда вокруг весело и приятно, мне безразлично, построена эта лестница во времена Кромвеля или королевы Виктории.

– Наверное, этот дом очень старый. – Валерия с легким интересом взглянула на кованые перила.

– Да, в своем роде достопримечательность, – подтвердил Джозеф, поднимаясь на четыре ступеньки, которые вели к первой площадке, и стараясь установить на ней стремянку. – Да, похоже, это непросто. Я думал, что, если дотянуться до этой люстры, можно повесить там колокольчик.

– Мистер Хериард, наверное, очень богат, – невпопад брякнула Валерия, следуя ходу своих мыслей.

– Ужасно! – подтвердил Джозеф, подмигивая ей.

– Интересно... – Она заикнулась и слегка покраснела.

Джозеф на мгновение задумался, потом сказал:

– Дорогая моя, наверное, я знаю, что вам интересно. Хотя мне и не очень хочется говорить на эту тему, но я весь день собирался немного потолковать с вами об этом.

Валерия подняла на него вопросительный взгляд.

– Да, пожалуйста! Вы можете говорить со мной о чем угодно, я все понимаю.

Он снова спустился и взял Валерию за руку.

– Полагаю, вы поняли, что я питаю некоторые родственые чувства к Стивену.

– Да, я знаю, вы такой удивительный, – промурлыкала красотка.

Поскольку бесцеремонное отношение Стивена к своему дяде часто доходило до откровенной грубости, это замечание было еще глупее, чем выглядело на первый взгляд.

– Я понимаю Стивена! – Джозеф на глазах перешел от образа игривого дядюшки к образу мудрого наблюдателя жизни. – Понимать – значит прощать.

– Как это верно, – томно вздохнула Валерия и добавила после минутного размышления: – Но разве Стивен, я имею в виду, он что-нибудь?..

– Нет, нет! – поспешно ответил Джозеф. – Но жизнь у старины Стивена нелегкая! Ну, ко мне судьба тоже не была добра, и, наверное, это помогает мне понимать его.