Любовь на коротком поводке (СИ) - Горышина Ольга. Страница 3
Зато теперь все изменится. Всю свою прошлую никчемную жизнь с Валеркой я забуду и начну новую, счастливую, с собакой… Сучкой. С кобелями я завязала. Даже четвероногими. Хватит! Нашел другую — скатертью дорога и пыль столбом под козлиными копытами! Любовь зла. Значит, пошла она… на… Эта любовь!
Глава 3 "Дорога из желтого кирпича"
— Ну, что молчишь? — выдала Инга, усевшись против меня с утренней чашкой кофе. — Все о своей собаке думаешь? Заведи френчи. C овчаркой к тебе никто на пушечный выстрел не подойдёт. Не понимаешь, что ли?
Мать смотрела с вызовом, хоть и посмеивалась. Спасибо хоть бутерброд с маслом дала, а больше в меня из-за нервов ничего бы и не влезло!
— А вот и заведу! — огрызнулась я, отгрызая корочку у поджаренного хлеба.
— Заведи лучше новую работу и мужика. С собакой. Они нынче любят мопсов диванных заводить. Не страшно.
Сейчас устроиться можно, если только продавцом в магазин. С сентября начну рассылать резюме. Чего уволилась до срока? Да задолбалась циферки чужих денег вводить. Видимо, бухгалтерия совсем не моя работа. Хорошо, что через три года это поняла, а не за год до пенсии, так ничего толком и не заработав.
Средства на булку с маслом, конечно, есть — таргетирую потихоньку и фотошоплю — пока учусь, за копейки. Сущие. Комнату на них точно не снимешь, чтобы потом не голодать. Впрочем, мать гонит вон по другой причине, чтобы оделась прилично и накрасилась. Нет, униформа мне не пойдёт. Проверено по школьной форме. Да и рядом ни одного нормального магазина все равно нет, а тратить половину зарплаты на общественный транспорт — увольте. Так что в удовольствие посижу дома. За интернет и коммуналку все же плачу я. Не совсем уж иждивенка.
— Может, тебе в автосалон устроиться? — не успокаивалась мать. — Туда мужики чаще заглядывают.
Но не на меня же им заглядываться!
Я одарила ее испепеляющим взглядом — достала с мужиками. Даже больше, чем с деньгами.
— Мила, в твоём возрасте без денег и мужика можно сдвинуться. А ты, гляжу, уже на грани со своей овчаркой!
Я молчала — нельзя сейчас вспылить. Орать друг на друга будем вечером. Сейчас Инга должна свалить на работу. А потом свалю я — за овчаркой.
— Мам, я, наверное, фригидна. Вот совсем без мужика не страдаю.
А хотелось сказать — будто хоть один мужик принес тебе счастье! Может, у нас с тобой вот такая карма… безмужиковская… Может, у кого-то и жук — таракан, но мне своих в голове хватает. Откормленных. Других мужиков в постель пускать не собираюсь! В ближайшее время уж точно!
— Пока, пока…
Это я в смысле «чао-какао», хотя не было ни того, ни другого. Был крепкий чёрный кофе после бессонной ночи. Будь что будет! Хуже уже все равно некуда. А так приходишь домой, и животина тебе радуется. Впрочем, из дома уходить не получится. У собаки ведь развита тревожность. Какое красивое слово…
Теперь тоже буду направо и налево говорить: у меня развилась тревожность от общения с противоположным полом. Если спросят, хотя вряд ли… Я буду двадцать четыре часа сидеть с собакой, иначе та… Страшно подумать, что может случиться, останься эта немецкая Агата одна. Так что лучше не думать вообще… О плохом. У нас все будет хорошо. С кем-то же у меня должно быть все хорошо. Почему бы не с собакой?
С погодой вот не заладилось с самого утра. Или с рождения. Лучше надо выбирать его место. Будет дождь. Впрочем, смотреть в питерское небо еще хуже, чем слушать прогноз погоды. Ля ля ля, тополя… Тополей, впрочем, почти нет. Вырубили. Как нет и жары. Еще не июль и даже не начало лета. Май-ай, ай, ай…
Это я попала кроссовкой в выбоину на асфальте. Какое счастье, что я не на каблуках. И вообще не в том наряде, в котором встречают мужчину своей мечты… Вот иду такая вся в линялых джинсах и мятой футболке под ветровкой — нет, ветровка-то у меня хорошая, зеленая, финская… А тут он, на Порше, мимо со свистом в свой шалаш…
У меня все в этой жизни мимо. Только всякие козлики о мои ноги спотыкаются, хотя я никому не ставлю подножек. Просто шагаю быстро. Потому что опаздываю. У кого-то под ногами дорога из жёлтого кирпича в Изумрудный город, а у меня то яма, то канава… Так что для езды на тарантасе по колдобинам вид что доктор прописал. Как и для встречи с собакой мечты. Ну да, у всех бывают дурацкие мечты. Почему я должна быть исключением?
Я исключение только из правил любви. Ну так что ж? Все закономерно… Принцев мало, на всех не хватает. До нас доходят не то что их кони, а их ослы… скрещенные с козлами! Мутанты двадцать первого века… К ним, родимым, относятся и водители автобусов, которым впадлу лишнюю секунду подождать скачущую с кочки на кочку даму непреклонного возраста.
На этом отшибе ничего другого не дождёшься. В течении часа. Ни одной маршрутки, понятное дело. А у меня договоренность забрать собаку в определенное время. Некрасиво будет. Я не немка, но опаздывать не люблю. Как и сорить деньгами, но это не тот случай.
Достала из кармана телефон, вызвала приложение Убер и на те… Через две минуты вас подберут. Отлично… Кто? Макс, БМВ темно-серого цвета, регистрационный номер такой-то…
Стою на месте. У обочины, слежу на экране за движущейся точечкой, трясу телефоном в руке — или это он сам подпрыгивает от бегущих по пальцам нервных вибраций. Хоть десять минут, а с комфортом прокачусь — только б не совсем развалюха оказалась…
Провожаю глазами одну похожую машинку, вздыхаю, жду другую, попроще… Но первая вдруг начинает сдавать назад. Серая? Да, серая. Темная? Да, темная. Но модель, мать вашу, последняя! Кому-то на чашечку кофе налички не хватает?
Глава 4 “Максим Владимирович”
Стою в столбняке. Могу лишь ненакрашенными ресницами хлопать. И смотреть, как медленно опускается стекло.
— Мила, вы ехать собираетесь?
Максу лет так… Тридцать. Им всем тридцать, пока нет седин. В белой рубашке, при галстуке… На руке обязаны быть айфоновские часы — но у меня так мельтешат перед глазами ресницы, что ни черта не вижу. Почему не двигается язык, не знаю. Просто киваю. И снова не делаю шага к машине.
— Сейчас…
Хотелось добавить — сейчас в себя приду…
— Мила, счетчик в такси тикает. Впрочем, вы небось не застали такое…
Ему сорок? Нет, не может того быть!
Фу, я сумела двинуть ногой и даже рукой. Открыла дверь и села. Даже пристегнулась без команды. Язык почти ожил. Во всяком случае, горел — на нем крутился вопрос: какого… вы, милый, в Убере подрабатываете?
Ответ про кофе меня вполне устроит. Только озвучьте его… Для начала, впрочем, надо задать этот самый вопрос. А дар речи ко мне в ближайшее время, похоже, не вернется.