Ночная смена. Двойной тариф (СИ) - Дашкова Ольга. Страница 33

Пальцы Влада скользят по раскрытому лону, трогая только половые губы.

— Дьявол, хочу вылизать эту девочку, сука…как ты набухла…Герман, смотри, блядь, я щас кончу.

Полина хочет кончить сама, тело крутит болезненным спазмом, ей надо лишь несколько прикосновений к клитору и чуть больше вибрации.

— Дьявол, не могу больше.

Влад откидывает телефон, так и не выключив запись, его член уже скользит по губам Полины, она открывает рот, сразу глубоко принимая его. Влад чуть наклоняет ее голову, делает движения, достает головой до самой гортани. Полина сжимает грудь, щипая сама себя за чувствительные соски, чтоб хоть как-то снять свое возбуждение.

Но вот вибрация внутри нее усиливается, а клитор сначала вылизывает чей- то язык, а потом закусываю губы. Она моментально срывается в свой долгожданный оргазм, пытается вывернуться, но ее с силой удерживают на месте. Герман продолжает ласкать ее клитор, продлевая ее оргазм.

Полину колотит в сильнейшем экстазе, сжимаются мышцы ануса и влагалища. Влад ослабляет проникновение, но когда девушка утихает, продолжает иметь ее ротик.

— Кончаю, блядь, кончаю….мммм….прими все, глотай, глотай девочка.

Полина расслабляет горло, насколько это возможно в таком положении, чувствует, как теплые тугие струи спермы заполняют ее гортань, сглатывает, еще и еще. Влад гладит ее по щекам, внутри все еще вибрируют шары, а Герман нежно целует в живот.

Полина еле подняла голову от подушки и посмотрела в сторону открытой двери спальни. Откуда-то тянуло холодом, укрылась одеялом по самые плечи, снова закрыла глаза. Наверное, Герман опять курит, но дымом не пахло. Резко села, оглядываясь по сторонам.

Она была одна.

Совсем одна.

Кроме нее в квартире никого нет, Полина это чувствовала. Снова уже потерянным взглядом обвела комнату, смятую и пустую постель. Тихо легла на бок, поджав под себя ноги, провела рукой по холодной простыне, прикусывая до боли губу, чтобы не заплакать.

Эта была самая безумная ночь в ее жизни. Все началось с ее арсенала секс-игрушек, как сказал Влад. Первый, такой острый оргазм на языке Германа с кончающем ей в рот Владом. А потом пошло чистое сумасшествие. Горели мосты, рушились барьеры и стирались границы всего недозволенного.

Герман тогда резко перевернул ее, ставя на дрожащие колени, вынул виброшарики и резко вошел, почти на всю длину, отчего Полина закричала на всю комнату. Влад не дал ей упасть вперед, она вцепилась в его плечи, царапая кожу, а он, приподняв за подбородок ее лицо, начал целовать, глуша крики.

Из-за пробки в попке Полина стала еще уже, Герман скрипел зубами, чувствовал, как его член плотно обхватывают стеночки влагалища. Притянул на себя, обхватив талию, в висках пульсировала кровь, член болезненно дернулся. Мужчина начал кончать, не ожидая от самого себя, что все произойдет так быстро.

По бедрам Полины потекла сперма, Герман кусал шею, до синяков впиваясь в бедра пальцами. Влад, придерживая ее, ласкал грудь, отчего девушка не знала, куда себя деть, ее переполняли эмоции и ощущения. Этот дикий секс с Германом, резкий, импульсивный, до боли, он словно выпускал зверя, который рвал на части ее тело, даря при этом невероятные острые оргазмы.

Невероятный Влад, с его откровенностью и пошлыми комментариями. Всегда прямо говорящий, что он хочет, как он хочет и как он будет ее иметь.

Эта ночь — одна нескончаемая поездка на американских горках. Мужчины брали ее слова и снова. Возносили на небеса удовольствия, роняя в пропасть порока, и Полина отвечала им тем же. Затем были тягучие ласки, ее тело обтерли влажным полотенцем, член Влада заменил анальную пробку, смазав предварительно обезболивающим гелем. Он брал ее в попку, на боку, а Герман ласкал грудь, не позволяя Полине трогать себя. Она долго кончала анально, билась в конвульсиях в руках двух мужчин, не ожидая такого от своего тела.

Правду говорят, что нет запретов, есть люди, с которыми мы не можем раскрыться. Она раскрылась, она доверилась этим мужчинам, только с ними можно все.

Только им можно все.

Полина сбилась со счета своим оргазмам и количеству поменянных поз. Их руки были везде, их губы не оставили без внимания ни один участок тела. Она, кажется, навсегда запомнит вкус их членов и спермы. Было все, как в ее снах, но в сотни раз круче.

Остро.

Больно.

Невероятно.

Перевернулась на спину, посмотрела в потолок. Мышцы болели, между ног саднило, но это было ничто в сравнении с тем, что сейчас происходило в ее душе. Непрошеные слезы потекли из уголков глаз по вискам. Хотелось завыть, закричать, уткнуться в подушку и дать волю слезам.

Но Полина лишь проглотила тот ком истерики, что стоял в горле, поднялась, не смотря на себя в зеркало, в котором всю ночь отражались тела двух мужчин, берущих одну женщину. Прошла до окна, резко распахнула плотные шторы. В глаза ударил яркий солнечный свет, девушка прикрыл их рукой.

Чистое морозное небо, ярко-голубое, холодное, как глаза Германа. Отчего-то именно это сравнение пришло на ум. По нему именно сейчас самолет чертил ровную белую линию.

Циклон ушел.

Небо открыли.

Вся улица была занесена снегом, он искрил на солнце, ослеплял. Все правильно, так и должно быть. А чего она ждала? Стало жутко холодно, обняла себя руками, посмотрела на пол, у кресла валялась светлая рубашка Германа, именно в ней он пришел в ее дом.

Полина минуты три просто смотрела на нее, потом медленно присела, взяла, поднесла к лицу, глубоко вдохнула. Аромат морской свежести и чуть уловимые нотки цитруса прошлись по рецепторам, тяжело вздохнула. Надо бы пойти принять душ, одеться, прибраться, но ничего не хотелось. Совсем ничего.

Накинула рубашку на себя, застегнула две пуговицы, она была велика, но Полине еще так хотелось почувствовать его присутствие. Как там говорят: “Мужская рубашка на голом женском теле — это флаг на завоеванной крепости”. Что ж, так оно и есть.

На кухне был бардак, машинально заправила и включила кофеварку, хотя кофе не хотелось. Недопитый коньяк, на подоконнике недокуренная пачка сигарет Германа и приоткрытое окно, из которого тянуло холодом.

Покрутила пачку в руках, достала одну сигарету, странная, почти черная. Покрутила в пальцах, закурила, не делала этого почти три года. Крепкий дым наполнил легкие, оседая никотином на губах. Одна вредная привычка ей не помешает. Да и перед кем строить из себя правильную? Поздно уже.

Труднее всего было ни о чем не думать, но мысли кололи острыми шипами, причиняя боль. Они уехали, просто ушли, прикрыв дверь, не было сил даже пойти проверить замок. Ушли так же, как и пришли в ее дом, без предупреждения. Навалилась такая апатия и безразличие, которого у Полины не было давно. Но ведь сама себя отпустила, перестала бояться запятнать моральный облик и выглядеть шлюхой.

Несколько затяжек на пустой желудок, и голова уже идет кругом, за окном ярко светило солнце, запахло кофе. Эти мужчины, как тот циклон, прошлись по ней ураганом.

На холодильнике громко зазвонил телефон, Полина даже вздрогнула от испуга.

— Да.

— Полина, господи, я звоню со вчерашнего вечера! Почему не отвечаешь? Что случилось? С тобой все хорошо?

Илонка тараторила, не останавливаясь, не давая Полине вставить и слово.

— Я уже хотела приехать, но Назар капризничает, а Назаров пропадает на работе. Бесит аж, с этой перестрелкой всех ментов на уши подняли, и мой там же. Полина, ну чего ты молчишь?

— Тебя не переслушать, ты слова сказать не даешь.

— Так я волнуюсь, ты знаешь, я могу быть неадекватна в этот момент. Что случилось? Козлина Валентин сказал, что ты заболела, хоть он успокоил меня. Я, конечно, не хотела звонить, но пришлось перешагнуть через себя ради любимой и единственной подруги.

— Ты звонила Валентину?

— Да, а что?

— Нет, ничего.

— Ты правда заболела? Простыла?

Полина выпустила струю дыма в окно, Илонкин голос успокаивал, давал связь с миром, а то на самом деле почти на двое суток выпала из жизни.