Сильвестр - Хейер Джорджетт. Страница 30

– Мне все равно, как вы ко мне обращаетесь, но умоляю вас, не сворачивайте ради меня шею индейке! – воскликнул Сильвестр, бросив успокаивающий взгляд на Фебу, которая была готова расхохотаться, хотя и понимала, что смех явно не к месту.

– Ну что вы! – великодушно заявила мисс Скейлинг. – Индейку-то мы и другую заведем, а вот герцоги под каждым кустом не валяются. Так говорит мама.

Сделав это мудрое умозаключение, девушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь с таким грохотом, что он заглушил смех Фебы.

– Вы просто невыносимы! – заметил Сильвестр. – Неужели вам неизвестно, что над деревенскими жителями нельзя смеяться?

– Меня рассмешило выражение вашего лица, когда она сказала, будто герцоги важнее индюков! – объяснила Феба, вытирая глаза. – Вам когда-нибудь доводилось слышать подобный комплимент?

– Нет, никогда. Все это, конечно, весьма лестно, но мне все же не хотелось, чтобы из-за меня убивали ту индейку.

– О, вы можете заплатить мисс Скейлинг, чтобы она купила себе другую птицу. Можете не сомневаться, она останется довольна.

– Но ничто не заставит меня съесть птицу, которую еще теплой сунули в котел! – покачал головой герцог Салфорд. – И что такое свиная требуха?

– Это внутренности свиньи, – объяснила Феба и вновь рассмеялась.

– Господи, помилуй! Надеюсь, небеса смилостивятся над нами, и снег прекратится, прежде чем дело дойдет до свиной требухи. А пока суть да дело, кто будет резать этих цыплят: я или вы?

– Только не я! Пожалуйста, разрежьте сами! – ответила девушка, садясь за стол. – Вы себе даже представить не можете, как я проголодалась!

– Могу, потому что сам умираю с голода. Интересно, куда подевалась почти половина этой птицы? А, наверное, ее отнесли молодому мистеру Орде. Кстати, как у него дела?

– Судя по всему, очень даже неплохо, но доктор велел Тому не вставать неделю. Не знаю, как мне удастся удержать его в постели так долго. Он умрет от скуки.

Сильвестр согласился со словами мисс Марлоу, подумав, однако, что Том окажется не единственным, кому длительное пребывание в «Голубом вепре» покажется страшно скучным.

Ужин прошел в полном молчании. Сильвестр устал после долгого и тяжелого дня, а Феба вела себя осторожно и старалась не заводить разговор на опасные темы, которые могли бы повлечь за собой щекотливые вопросы. Герцог Салфорд за столом ни о чем ее не расспрашивал, но все же его интерес к приключениям Фебы был гораздо сильнее, чем ей показалось. Сломанная нога Тома Орде и сильный снегопад скорее всего заставят путешественников надолго задержаться в «Голубом вепре». Сильвестр постарался, чтобы положение, в котором очутилась Феба, было лишено очевидной двусмысленности, но он прекрасно понимал, что благородный человек в подобной ситуации должен сделать все, чтобы помешать побегу девушки из дома. Девятнадцатилетний юноша, выросший в деревне, может не осознавать той двусмысленности, которая таится в таком бегстве, но Сильвестр чувствовал себя опытнее молодого мистера Орде и мог, по собственному мнению, точнее оценить ситуацию. Он считал, что обязан поговорить с Томом.

У герцога не было ни малейшего желания обсуждать этот вопрос с Фебой. При любых обстоятельствах разговор оказался бы очень нелегким, и наверняка не принес бы никаких положительных результатов. От былой застенчивости мисс Марлоу не осталось и следа и, по мнению герцога, было просто неприлично спорить так дерзко, как она.

После ужина Феба поднялась к Тому и тот поделился с ней своими умозаключениями по поводу сложного положения, в которое она попала.

– Феба, помнишь, перед ужином мы говорили о том, что герцог не собирался делать тебе предложение, верно? В таком случае получается, что всякая необходимость ехать в Лондон отпала сама собой. Какие же мы балбесы, что раньше до этого не додумались.

– Нет, мне тоже приходила в голову эта мысль, – кивнула Феба. – Пусть герцог Салфорд и не представляет особой опасности, но я все равно полна решимости уехать к бабушке. Меня пугает не только мама, Том, хотя я прекрасно знаю, как она рассердится на меня после этого бегства. Все дело в том, что когда человек убегает из дома, он уже не может вернуться назад! Понимаешь, даже папа не настолько сильно любит меня, чтобы защитить и поддержать. Ведь я так умоляла его о помощи! После того, как он пригрозил рассказать обо всем маме, если я не приму предложения Салфорда, я посчитала себя свободной от всяких родственных уз. В Остерби я никому не нужна.

– Но ты ошибаешься, Феба, – возразил Томас Орде. – Не забывай, что ты еще несовершеннолетняя, а лорд Марлоу – твой отец. Леди Ингхэм не имеет права приютить тебя против его воли.

– Не имеет. И может, если он по-настоящему захочет, чтобы я вернулась, я с удовольствием вернусь. Но я уверена, что папа не захочет моего возвращения. Если удастся уговорить бабушку разрешить мне остаться у нее, думаю, он будет рад этому не меньше мамы, ведь это избавит их от меня. Единственное, из-за чего он может немного пожалеть о моем отсутствии, так это лошади, поскольку конюх ненадежен, а за конюшнями больше некому присматривать.

Том не знал, что ответить на эти слова. Он считал ее поступок вполне разумным, пока ей угрожало принудительное замужество. То, что она бежала из дома не столько из-за страха перед Сильвестром, а сколько из-за обид и притеснений, которыми была полна ее жизнь в Остерби, не приходило ему в голову. Теперь эта мысль вызвала у юноши легкое потрясение, и он уже не одобрял поступок Фебы. С другой стороны, Том прекрасно понимал, какой невыносимой станет жизнь девушки, если ее заставят вернуться в Остерби. Он слишком сильно любил Фебу, чтобы бросить ее на произвол судьбы.

– Феба, я провалил все дело из-за своей бестолковости и неповоротливости, но если я еще могу чем-то помочь, можешь не сомневаться, я это сделаю.

Феба тепло улыбнулась юноше.

– Не вини себя. Во всем виноват тот противный осел! Если нас не найдут до твоего выздоровления, ты купишь мне билет, и я все-таки поеду в Лондон в карете. Но об этом говорить пока еще рано.

– Да, это будет возможно, когда растает снег. И во всяком случае…

– Во всяком случае, надеюсь, ты не думаешь, будто я брошу тебя в таком положении? Я не настолько бездушна! И не уговаривай меня, Том! Я думаю, что как только снег начнет таять и дороги вновь станут проходимыми, герцог Салфорд уедет в Лондон. Как, по-твоему, он сможет отвезти мое письмо бабушке?

– Феба, – неожиданно поинтересовался Том. – Он что-нибудь говорил? Я имею в виду твое бегство из дома.

– Нет, ни слова, – покачала головой девушка. – Правда, здорово?

– Не знаю. Мне кажется… По-моему, ему все это кажется чертовски странным. Он не рассказывал, что произошло в Остерби после того, как они обнаружили твое бегство?

– Нет, но я его и не расспрашивала.

– О, Боже! Надеюсь, он не думает… Слушай, герцог не говорил, он не собирается заглянуть ко мне после ужина?

– Нет. А ты хочешь поговорить с ним? – полюбопытствовала Феба. – Я пришлю его к тебе, если только он еще не отправился проверять лошадей. Герцог пообещал поставить им в случае необходимости свежие примочки.

– Феба! – не выдержал Том Орде. – Ты заставила герцога Салфорда идти смотреть лошадей? Это уже переходит всякие границы! Ты обращаешься с ним, как с лакеем.

Мисс Марлоу невольно захихикала.

– Правда? Ничего, это только пойдет ему на пользу, но я его не заставляла. Герцог сам предложил сходить на конюшню, чем здорово меня удивил. Зачем ты хочешь повидаться с ним?

– Это мое личное дело! Кейгли обещал заглянуть, прежде чем идти спать. Я попрошу его передать мою просьбу герцогу. Ты можешь больше не спускаться. Понимаешь, Феба?

– Я и не собираюсь, – ответила девушка. – Так хочется спать, что глаза сами закрываются… Знаешь, что сделал этот ужасный человек? Никогда не догадаешься! Он заставил Алису Скейлинг отдать свою комнату Кейгли, и поставить для нее складную кровать в моей комнате. Он даже не поинтересовался, что я об этом думаю. И все только потому, что гордость не позволяет ему, чтобы Кейгли спал в его комнате. Сочинил, правда, будто бы боится заразиться, но я-то знаю истинную причину.