Секундо. Книга 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна. Страница 40

— А почему закрывается лавка? — спросил тот, что выше. — И что, уж и купить ничего нельзя?

Брюкт подошел к дверям и запер их на внушительную щеколду. Потом повернулся к посетителям, слегка поклонился и с толикой насмешливости заявил:

— Да будто вы сюда за покупками пришли. А тайный разговор с ненужными свидетелями вам ведь ни к чему?

— Какой догадливый! — тот, что пониже, с длинным острым носом, указал служке: — Брысь отсюда! Живо!

Парень сам не заметил, как открыл щеколду и оказался стоящим перед лавкой. И ведь даже позволения хозяйского уйти не получил, чего с ним отродясь не бывало! Это кто же такие пожаловали, что он с одного слова им повиновался? Колдуны, что ли?

Встал рядом с толпившимися неподалеку любопытствующими и принялся рассказывать, как его послала госпожа Брюкт предупредить сына о появлении ищущих его аристократов. Быть в центре всеобщего внимания ему льстило, и он по-воробьиному выпячивал впалую грудь, добавляя в свой рассказ все новые и новые подробности, делавшие его почти героем.

Брюкт задвинул за служкой щеколду и исподлобья взглянул на по-хозяйски расположившихся в лавке господ. Тот, что пониже, вопросительно посмотрел на высокого красавца, получил разрешающий кивок и начал:

— Откуда ты знаешь девку, которую увез элдормен Аверн?

Купец подобрался. Да это эмиссар из тайного сыска, а вовсе не аристократ. Кто еще стал бы встревать в такое мутное дело?

Осторожно осведомился:

— А кто вы, люди добрые, будете? Кому попало такие вещи ведь говорить не след. Я законы знаю.

Высокий прошелся по лавке, рассматривая выставленный на полках товар, будто разговор его вовсе не интересовал. Второй небрежно присел на край стола и заявил так просто, будто о цене на безделушку торговался:

— Я элдормен Ветте, глава тайного королевского сыска, — второго гостя представлять не стал.

Он сказал это так, что купец сразу понял — не врет. За свою жизнь он научился отличать прощелыг, прикидывающихся честными людьми, от порядочных людей. Так вот, этот говорил чистую правду!

Побледнев, склонился в низком корявом поклоне.

— Рассказывай. Да ничего не пропускай! — пригрозил элдормен. — Не то очутишься сам знаешь где.

— Да чего мне рассказывать? — Брюкт горестно вздохнул, будто наяву увидев невероятные глаза девчонки. — Рассказывать-то нечего. — И принялся вспоминать:

Поехал он как-то ранним утром несколько месяцев назад на окраинную улицу городского посада по делам. Возле самого перелеска встретил хрупкую девчонку в скромном сером платье, повязанную по-крестьянски голубым платком.

Шла она в тени, стараясь не выходить на солнечные места. Это показалось ему подозрительным, и он, спешившись с лошади, проследил за девчонкой до старого домишки на самой окраине. Насколько он знал, домик давненько уж пустовал.

Люди к домишке не подходили, он считался проклятым, его предыдущую хозяйку сожгли на городской площади за колдовство да ворожбу. Кто в такое жилище на трезвую голову сунется? Да никто! И вдруг ни с того, ни с сего, этот опасный домик обзавелся жиличкой.

Кто она и откуда? Небось, тоже колдунья какая-нибудь, это только они друг друга не боятся. Решил потихоньку расспросить соседей, но осторожно, чтоб лишнего внимания не привлекать. Поспрашивал всех окрест, но девчонку даже и не видал никто, что было дюже странно, ведь ходила-то она средь бела дня по посадской улице, а там пусто не бывает, кто-то да должен был заметить да поинтересоваться, кто она и откуда.

Решил действовать нахрапом. Как-то ночной порой перелез через хлипкую ограду, пошатался вокруг дома, понаблюдал. Поняв, что девчонка живет одна, забрался через окно в заднюю часть дома. Прошел в горницу, где и застал ее спящую.

— Разбудил, посмотрел ей в глаза и понял, что пропал, — что глаза у девчонки были синими, говорить не стал, знал, чем грозит ему недоносительство. — Вот никогда не верил, что такое бывает. Напугать хотел, чтоб не шлялась одна где попало, а влип сам по самую маковку. Принялся ухаживать, а она одно твердит: чтоб я к ней дорогу забыл и никому про нее не говорил. Что она проклята и что с ней меня ждет несчастье. Но кто влюбился, разве обращает внимание на глупые бабьи отговорки? Вот и я не обращал.

Купец разгорячился, принялся бегать по лавке, нелепо взмахивая руками, стараясь успокоить раненую душу.

— А дальше что? — красавец не вытерпел заминки в разговоре.

— А дальше я ее попросил моей женой стать, хоть и понимал, чем рискую. Но уж без нее и жизнь мне была не мила. А она ни в какую. Ну, я как-то утром к ней вломился и сказал, чтоб выбирала — быть ей моей законной женой или полюбовницей. Но она все равно моей будет. Она в слезы и бежать. Я за ней. Шустрая такая, верткая, не догнать. Метнулась на рынок, там людей много, спрятаться хотела. Вот там ее и увидел элдормен Аверн. Если б не его охрана, нипочем бы Амирель не отдал.

Принц иронично усмехнулся. Колдунья? Он видел колдуний, которых обвиняли за насланные болезни или падеж скота, ну и за привороты. Но никто из них от привороженных ими мужиков не убегал, наоборот, откровенно пользовались мужской слабостью. Или он таких, как эта странная Амирель, не встречал? Интересно будет на нее посмотреть, когда ее отберут у элдормена Аверна.

— Кто она и откуда, не узнал? — глава тайного королевского сыска был куда практичнее.

— Нет. — Купцу явно не хотелось доносить о своей зазнобе. — Спрашивал у нее, она не говорила. Но она образованная, писать-читать умеет, у нее книги в домике были и бумага с перьями писчими. И вела себя так, будто не из простых. Может быть, она и впрямь благородных кровей? Тогда понятно, почему в мою сторону и глядеть не хотела. А больше я ничего о ней не знаю.

Кивнув, элдормен кинул купцу золотой, тот машинально поймал его и небрежно бросил в ящик с деньгами. Потом пришибленно спросил у господ:

— А что с ней будет? Если осудить за что думаете, то я выкуплю. Что хотите за нее отдам. Только чтоб моей была.

Принц сделал шаг к выходу, предоставив право отвечать на вопрос главе тайного королевского сыска. Тот неопределенно ответил:

— Ничего обещать не могу. Посмотрим. Если не колдунья, то отчего так быстро охмурила элдормена Аверна? — Встрепенувшись, спросил: — Кстати, ты здесь синеглазой особы не видал или не слышал чего? Говорят, она где-то тут бродит, в Авернбурге или поблизости.

Брюкт дико на них посмотрел, что-то невнятно промычал и отвернулся, уронив голову на грудь. Поняв, что больше от него ничего не дождутся, мужчины вышли. Ветте провел принца в неприметный серенький домик за городской ратушей. К удивлению Торрена, это оказался тайный сыск Авернбурга.

Элдормен наскоро переговорил с эмиссаром и доложил принцу:

— Ничего толком сказать не может. Ни он сам, ни его осведомители ее не видали. По слухам, она была где-то здесь, но кто ее видел — непонятно.

— А не может ли быть эта Амирель, на которую запал этот простофиля Брюкт и на которой решил жениться ваш родственник, той самой разыскиваемой нами синеглазой девицей? — предположил Торрен.

Глава тайного королевского сыска поднял голову к небу, задумчиво посмотрел на пробегавшие по нему темные снеговые тучи.

— Не думаю, чтоб Герд столь вопиюще относился к своему долгу. То, что он обязан непременно доложить в сыск о виденных им синеглазых особах, он прекрасно знает. И своим долгом дворянина пренебрегать не станет. Он знает, что ему грозит за отступничество.

— Ну, раз вы считаете, что это не она, то так оно и есть, — принц не стал опровергать слова элдормена. — Вы свою родню знаете лучше меня.

Он замолчал и с коварством ухмыльнулся. Вот он-то ни за что бы не стал сообщать в тайный сыск, встреть он на месте элдормена такое сокровище. Для начала бы выяснил, на что девица способна, а потом извлек бы из этой встречи всю возможную для себя пользу.

Закончив дела, они вскочили на оставленных возле ратуши коней и направились обратно к замку Аверн. Железные подковы высекали голубоватые искры, ударяясь о камень дороги. Из-за окружающих скал дробный цокот множился, возвращаясь бесконечным эхом, и казалось, что к замку направляется целая армия. Ветер стих, позволяя снегу беспрепятственно засыпать дорогу и мешая скакать коням.