Кафе на Мировом дереве (СИ) - Соколова Надежда. Страница 12

Как и ожидалось, Ронтар моему дерзкому общению с клиентами не обрадовался, откровенно покрутил пальцем у виска, но к Источнику подпустил.

— Только сполосни, слышишь, Лика?

Естественно слышу, не глухая. Смысл так громко рычать?

— Бумагу у них возьми. Карис тебе образец даст. Пусть все заполнят. И амулет при себе держи.

— Который дракон подарил? — уточнила я, наливая в чистый заварник с чаем кипяток из чайника.

— Да. Он, в случае чего, не только мебель защитит, но и одну безголовую подавальщицу. Фифа, блин, нашлась. Могла и потерпеть их руки. Подумаешь, проблема. Угрожать она им вздумала.

На этот раз я все же промолчала. Руки терпеть я, конечно, не собиралась, но и угрожать оборотням было большой глупостью с моей стороны.

Впрочем, как любил говаривать мой папа, все мы задним умом крепкие. Так что приходилось расхлебывать самой заваренную мною же кашу.

У «моего» столика столпился народ: мужчины и женщины всех возрастов, отдыхавшие до этого по всем залу, собрались возле соотечественников и нетерпеливо ждали моего появления. Похоже, бесплатные представления любили не только на Земле.

— Сначала бумагу, — Карис внимательно проследил, как клиенты, хмыкая и перемигиваясь, ставят свои размашистые подписи на бланке, и кивнул мне.

Я послушно разлила в приготовленные чашки чай. Тот клиент, что предъявлял претензии моему поведению, лихо подмигнул мне, предвкушающе оскалился и одним махом выдул горячий чай. Народ затаился, даже будто забыл, как дышать надо. Тот же Карис цвет сменил, стал чуть ли не фиолетовым. Одна я стояла истуканом и понять не могла, чего именно они все ждут.

— О, чертик, — послышалось, наконец, — розовенький такой.

— Первый пошел, — обреченно вздохнул Карис.

Да уж, похоже, кого-то накрыли неслабые галюники.

— Какой чертик. Кракен это. Лови гада. Он мне зуб задолжал.

— Русалка! Баба!

— Чешуя! Чешую собирай!

— Русалка, русалка… Где там русалка… Змей то. За хвост его лови, сволочь такую! Уйдет же!

Через несколько минут в зале не осталось ничего не перевернутого. Стулья, столы, барная стойка — все было вверх тормашками. Ронтар, Карис и Ларуна прятались в кухне. Меня, в наказание за длинный язык, выставили наружу.

— Амулет сам по себе не сработает. Его кто-то держать должен, — злорадно сообщило начальство, решительно закрывая дверь в кухню.

Там, около той двери, я и осталась, буквально корни пустила в пол, расширенными от изумления и ужаса глазами наблюдая, как взрослые мужики, частично перекинувшись в волков и рысей, под ободряющие крики гоготавших соплеменников стараются разнести зал кафе.

Сердце грохотало, как сумасшедшее. Потные руки крепко сжимали кругляшок-амулет.

«Один стул в висок, и я на том свете», — то и дело проскальзывала перепуганной белкой мысль.

На полу вертелась, попадая под ноги всем и каждому, посуда: граненые стаканы, графины, тарелки, миски. Благодаря амулету все осталось целым, кроме моих нервов, конечно.

— Весело у вас тут, — я подпрыгнула на полметра, наверное, и вскрикнула от испуга.

— Я такой страшный?

— Ты такой тихий, — огрызнулась я и только потом взглянула на говорившего.

Ну конечно, кто еще это мог быть. Только инкуб. Везет мне, как утопленнице.

Глава 8

Темно-вишневые глаза с длинными густыми ресницами, черными, как уголь, смотрели насмешливо. Казалось, нового гостя ни на секунду не побеспокоил бардак в зале. Стул над головой пролетел? Да и пусть. Не на макушку же опустился. Рядом заорал, как резаный, оборотень, заставив меня в очередной раз подпрыгнуть? Так кто ему доктор? Его высочество инкуб даже не пошевелился. Вот же выдержка железная! Мне бы такую! И, главное, в такой пыли костюм с иголочки. Ни залома, ни пятнышка. Идеально. Все в этом типе идеально.

— И долго ты тут собираешься статую изображать?

— Пока эти, — кивок в зал, — не уйдут.

Инкуб усмехнулся.

— Тогда до утра простоишь.

Я мысленно застонала. Спать хотелось уже сейчас. А ведь от приготовления завтрака вампирам меня никто не освобождал…

— Все вопросы к начальству. Мне сказали амулет держать, я и держу.

— Ах, амулет, ну да, — мой собеседник повернулся к рыскавшим по залу оборотням и произнес всего одно слово. — Боги.

Секунда — и от клиентов остались только редкие клочки шерсти на полу.

— С тебя — ужин со мной, — это уже мне.

Я ошалело кивнула.

— Как ты это сделал?

Этот наглец довольно ухмыльнулся.

— Боги терпеть не могут пьяных. А здесь явно была выпивка, причем крепкая.

«О, да, очень крепкая», — мысленно согласилась я и потянула за ручку дверь на кухню.

Минут через десять, отчаянно зевая, я сидела за столиком напротив инкуба и вяло ковыряла вилкой кукурузную кашу в тарелке.

— И чем я тебе не люб? — хорошо, что я не ела, иначе точно поперхнулась бы и не откашлялась.

— В смысле?

— Ты шарахаешься от меня при каждой встрече.

— В постель перестань тащить, не стану шарахаться.

— А чем плоха постель? — и смотрит, как наивный ребенок, широко раскрыв глаза.

— Издеваешься? — угрюмо уточнила я, мечтая, наконец, лечь поспать, хотя бы пару часиков.

— Нет, серьезно. Тебя не устраивает моя кандидатура, я пытаюсь понять, почему.

И правда. Такой красавчик меня охмуряет, а я, неблагодарная зараза, каждый раз посылаю его куда подальше.

— Я не ложусь в постель с первым встречным.

Да и со вторым тоже. И вообще. Не было у меня еще никого. Не с инкуба же начинать.

— Но мы уже виделись, и не единожды.

Что ж ты упорный такой…

— Может, ты соврешь своим дружкам, что у нас все было, а я подтвержу? — особо не думая, предложила я.

— Зачем? — искренне изумился инкуб.

— Ну как. Ты молодец, переспал с еще одной девушкой. От меня отстанешь. Все довольные.

— Подожди. Ты хочешь сказать, — в темно-вишневых глазах появились красные огоньки, — что я на тебя поспорил, так?

— Похоже на это.

Мозги, ау! Вы когда начнете следить за тем, что беспечно мелет мой дурной язык?

Инкуб разозлился. От него в буквальном смысле слова исходил пар. Ноздри широко раздувались. В глазах уже не огоньки тлели, а пламя бушевало.

— Давно меня никто так не оскорблял. Спор? То есть без спора я не способен очаровать понравившуюся мне девушку?!

Я благоразумно молчала, придерживая свое мнение при себе. После всего, что выдал сегодня мой язык, на губы пора вешать амбарный замок. И ключ от него потерять. Во избежание, так сказать.

Стул резко отлетел в сторону. Мой собеседник подскочил, прошипел что-то под нос и широким шагом направился к выходу.

Я проводила его взглядом, вздохнула, вспомнила о вампирах и поплелась в кухню: готовить.

Освобождая мне пространство у плиты, Ронтар вздыхал так жалобно, будто я собиралась прирезать его единственного наследника.

— Может, я побуду на подхвате, приготовишь ты, а всем скажем, что занята была я?

Ронтар скривился.

— Врать вампирам? Я не самоубийца. Нет уж. Вставай. Твори.

Да как скажете.

Что там любят эти клыкастые? Мясо с кровью, рыбные пирожки, салат с хартаном, аналогом земного чеснока? Ну… Мясо, положим, я кое-как пожарю. Салат тоже порежу. Что там резать-то. А вот пирожки… Тут будет загвоздка…

— Что? — покосился на меня Ронтар. Он отпустил спать Кариса и Ларуну, а сам остался следить за «ходячим бедствием», то бишь за мной.

— Я не умею делать тесто. И печь.

Мученический вздох. Поднятые к потолку глаза. Не надо так долго и тщательно исследовать побелку. На ней нет никого и ничего. Подумаешь, я созналась в своей безрукости. Как будто до этого у моего начальства имелись хоть какие-то иллюзии на этот счет.