Кафе на Мировом дереве (СИ) - Соколова Надежда. Страница 17

Остаток дня прошел без происшествий. Я отдыхала в своей комнате, возилась с мантикорой, которую решила назвать Витой, набиралась сил перед завтрашним рабочим днем. Что-то подсказывало мне, что так просто местный народ от дара пегаса не отделается.

— Вот, — утром Ронтар первым делом вручил мне список, — выучи наизусть. Может, хоть как-то вред от твоей магии уменьшим.

— Скажи прямо: от меня самой, — фыркнула я и села в уголок с чашкой горячего отвара из шиповника, изучать написанное. У меня в ногах улеглась Вита с куском мяса. В общем, все были при деле.

Долго просидеть не удалось: зазвенел колокольчик, и в зале появились трое эльфов, двое гномов и четыре дриады. Все они решили позавтракать именно в нашем кафе. Я, конечно, верила в совпадения, но не в данном случае…

Ронтар, косо посматривая на нас с Витой, встал к плите. Ларуна и Карис отправились принимать заказы.

Внезапно у меня в буквальном смысле слова зачесался язык. Я открыла было рот, что спросить у Ронтара, что происходит, и слова полились сами собой:

Ложка выпала из рук начальства и с грустным звуком тренькнула на полу.

— Началось, — простонал обреченно Ронтар, — Лика, ну почему прямо сейчас?! На сковородке гренки для всех трех рас! И как теперь понять, кого и когда заденет твоя магия?!

Глава 11

Эльфы от непонятных гренок отказались, выпили травяной чай с пирожными, рассеянно поблагодарили Ларуну и благоразумно удалились. А вот гномы и дриады решили испытать судьбу. Карис стребовал с них подписи под документом, уверявшим весь свет, что клиенты употребили необычный продукт в здравом уме и твердой памяти и претензий к возможным последствиям не имеют, и поставил на столики заказанный завтрак, включая несчастные гренки.

Некоторое время ничего не происходило. Я усердно мыла посуду, молилась местным незнакомым богам и надеялась, что сказанное мной станет обычным стихотворением, без всякого магического влияния. Увы, боги, как и один зловредный пегас, имели на этот счет свое мнение.

— Они танцуют, — с обреченным видом доложила зашедшая в кухню Ларуна.

— Так музыки же нет, — не поняла я.

Ронтар вздохнул, наверное, в сотый раз после знакомства со мной:

— Если гном приглашает девушку на танец, значит, он делает ей предложение руки и сердца.

— И что в этом плохого?

— То, что дриады замуж не выходят. Они ненавидят мужчин.

Упс.

— То есть… Когда они придут в себя…

— Скорее всего, придут в себя они «глубоко женатыми», — ехидно сообщил появившийся в кухне Карис. — Хорошо еще, если обойдется без ляльки в животе. Я как-то слабо представляю себе потомка дриады и гнома.

— Аборт? Ну, изгнание плода? Что? Что вы так смотрите?

— Гном не позволит своей женщине совершить убийство наследника, — сообщил мне Ронтар.

— Что за глупости? — я закончила мыть посуду, вытерла руки первым подвернувшимся полотенцем. — Какой такой своей женщине? Они съели гренки в кафе, случайно поженились, что теперь, жить вместе до конца жизни? Вы же сами сказали, что дриады — мужененавистницы? Развестись, и дело с концом.

Меня не поняли. Карис покрутил пальцем у виска, Ларуна посмотрела с жалостью.

— Из какого дикого мира ты попала к нам, Лика. Ты так рассуждаешь, словно у вас не соблюдают таинство брака.

Я открыла рот и сразу же его закрыла. Бесполезно. Спорить с этой троицей — то же, что пытаться доказать сектантам, что они неправы.

— Хорошо, — сменила я тему, — дальше что? Я имею в виду, гномы потанцевали с дриадами, я вымыла посуду, Вита снова проголодалась. Что нам всем делать дальше?

— Гномы с дриадами, пока мы тут спорили, успели отправиться к храму всех богов. Ты садишься за чистку овощей для вечернего банкета. А твоя зверюга, — Вита показательно зарычала и ощерила клыки, Ронтар возвел глаза к потолку, — покормлю я тебя, нахлебница.

Банкет прошел без особых проблем, может быть, потому, что ничего важнее чистки овощей мне на этот раз не доверили. Мы с Ларуной прилежно работали подавальщицами в зале, обносили пришедшие отмечать какой-то национальный праздник семьи гарпий и горгулий, потом споро убрали за ними многочисленную посуду и с чувством выполненного долга разбрелись по комнатам.

Накормленная объедками с праздничного стола, Вита сыто икала под боком. Сначала мне это мешало, затем усталость взяла свое, и я, положив руку на бок питомицы, провалилась в царство Морфея.

Мне снова снился сон, в этот раз не настолько ужасный, как предыдущий. Я вернулась домой, стояла на пороге и наблюдала, как рыдает, покачиваясь на стуле, мама, как папа, бледный, с кругами под глазами, курит одну сигарету за другой, забыв о категоричном запрете врачей, как Лариска, от которой я никогда не слышала ни одного ласкового слова, со всхлипами целует мою фотографию в черной рамке.

Похороны. Мои похороны. С этой мыслью я вынырнула из сна и забилась в истерике. Не помню, кричала я или плакала, что именно говорила и говорила ли вообще, но очнулась я в объятиях инкуба. Он ласково, как малого ребенка, укачивал меня, прижав к груди, нашептывал ласковые слова, просил успокоиться. Рядом тихо подвывала, словно собака, перепуганная мантикора.

— Ну-ну, Лика, нельзя так пугать, — криво улыбнулся он, заметив, что я пришла в себя, — я чуть от ужаса не умер, когда меня накрыло твоими эмоциями.

В другой момент я обязательно огрызнулась бы, сообщив, что отсутствие «жучка» на мне спасет Дитора от такого наплыва чувств. В другой момент, да, но не сейчас. Я молча потрепала по холке ластившуюся ко мне Виту. У меня не осталось сил, чтобы что-то объяснять.

— Дай мне ладонь и посмотри в глаза, — полуприказ-полупросьбу я выполнила безропотно, не особо вдумываясь в сказанное. Теплая ладонь Дитора легла на мои холодные пальцы. Сам инкуб на несколько секунд замер.

— Хочешь, я внушу им, что ты уехала в длительную командировку? — неожиданно спросил он.

— А ты сможешь? — я изумилась тому, насколько хрипло прозвучал мой голос.

— Смогу, — снова эта кривая улыбка. — Горе ты мое. Угораздило же меня… — Дитор не договорил, потрепал меня по волосам, приказал. — Спи, — и исчез в ночи, видимо, снова порталом.

Как ни странно, я действительно уснула и проспала до утра безо всяких снов.

Проснулась я измученная и опустошенная. Ночное происшествие выбило из меня дух, и я ощущала себя этаким воздушных шариком, из которого выпустили воздух.

Вяло потрепав по холке желавшую ласки Виту, я нехотя поплелась в душ, стараясь не думать о приснившемся.

Слова полились сами, едва я включила воду и встала под ее прохладные струи.