Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 109

— Уж там вас никто не побеспокоит, госпожа Камея.

Видимо, согласившись помочь приятелю принца Вилита, она всё же не смогла отказать себе в удовольствии унизить самозванку, объявившую себя внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, поместив её там, где в богатых домах обычно держат рабов. Вот только Ника находилась не в том положении, чтобы привередничать. Однако и оставлять подобного рода выпад без ответа тоже не следовало, чтобы собеседница окончательно не обнаглела.

— Подобная доброта делает вам честь, госпожа Аттика, — ядом, который попаданка вложила в свой голос, можно было убить слона или даже не слишком крупного динозавра. — Клянусь Анаид, я этого никогда не забуду.

По лицу содержанки промелькнула тень озабоченности, но тут же исчезла, лишь в глубине глаз затаилась странная обеспокоенность. Благожелательно кивнув, она продолжила отдавать распоряжения:

— Незала, помоги госпоже Камеи разместиться, принеси что-нибудь поесть и выполняй все её распоряжения. Госпожа Камея очень устала и хочет отдохнуть, застели ей постель.

— Всё сделаю, как вы прикажете, госпожа, — заверила невольница.

— Да! — спохватилась Аттика. — Никому не говори, что она у нас в гостях.

— Поняла, госпожа, — поклонилась рабыня и обернулась к Нике. — Пойдёмте со мной, госпожа.

— Постойте! — вскричал вдруг до этого молчаливо наблюдавший за их ядовито-вежливой перепалкой Сциний. — У меня же для вас письмо, госпожа… Камея!

Воздев очи горе, он досадливо развёл руками.

— Совсем забыл с этими… неприятностями!

Молодой человек отвязал от пояса кошель и вытащил оттуда папирусный свиток, перевязанный узкой коричневой ленточкой.

— Вот возьмите.

Чувствуя закипающие на глазах слёзы, Ника крепко сжала губы, и осторожно взяв белый цилиндрик, убрала его в корзину.

— Спасибо, господин Сциний. Передайте…, что я очень благодарна, но, к сожалению, у меня не было возможности написать… Возможно, в следующий раз.

— Понимаю, госпожа, — кивнул собеседник. — И… он тоже поймёт.

Опустив веки, девушка разогнала наползавшие слёзы и требовательно посмотрела на замершую с полуоткрытым ртом рабыню.

— Пойдёмте, госпожа, — засуетилась та.

— И Льбине скажи, чтобы не болтала! — крикнула вдогонку Аттика.

— Всё передам, госпожа, — пообещала Незала уже из прихожей.

"Значит, в квартире живут трое", — машинально отметила беглая преступница, быстро шагая за женщиной.

Из прихожей они попали в просторную комнату, где стоял обеденный стол из тёмно-вишнёвого дерева и три широких, застеленных циновками ложа.

Мягкий ветерок колыхал на распахнутых окнах полупрозрачные занавески из келлуанского льна, под ногами поблёскивала яркая мозаика, почему-то изображавшая разбросанные по зелёной траве обглоданные косточки, яблочные огрызки, рыбьи скелеты и прочие объедки.

Несмотря на усталость, девушка нашла в себе силы удивиться столь странному художественному вкусу папика Аттики, машинально отметив, что росписи на стенах смотрятся гораздо аппетитнее. Там росли усыпанные плодами яблони, змеились виноградные лозы с преувеличенно крупными гроздьями, порхали бабочки и какие-то непонятные пичужки.

Отодвинув в сторону прикрывавший проход синий занавес с широкой жёлтой каймой, служанка впустила гостью в спальню госпожи.

Полуприкрытые ставни смягчали яркий солнечный свет, позволяя хорошо рассмотреть стоявшие вдоль стен сундуки, маленький двустворчатый шкаф, резную деревянную лавку, табурет, кресло без спинки и широченную кровать со смятым одеялом и парой небрежно брошенных цилиндрических подушек.

Как и принято у богатых радлан, стены и здесь украшали росписи, но уже не гастрономического, а эротического характера. Обнажённые нимфы убегали от каких-то длинноносых карликов в смешных колпачках и с выдающимися мужскими достоинствами. Среди деревьев миловались влюблённые парочки, а с потолка, улыбаясь, смотрела на всё это безобразие какая-то женщина в развевающемся на ветру длинном платье, очевидно, изображавшая богиню любви Диолу.

Кроме завешанного прохода, в комнате имелась и настоящая дверь. За ней находился короткий коридор, заканчивавшийся серым занавесом, из-за которого приятно пахло съестным.

Свет сюда попадал из двух узких проёмов с отодвинутыми шторами.

— Сюда, госпожа, — кланяясь, пригласила невольница, направляясь к кухне.

Проходя мимо первого из проходов, девушка увидела небольшое вытянутое помещение с простой деревянной лавкой, двумя большими глиняными кувшинами и внушительной лоханью литров на сто-сто пятьдесят. На натянутой верёвке висело банное полотенце.

"Не так хорошо, как у Константы, но не так плохо, как у Трезы", — устало усмехнулась про себя Ника, оглядывая комнату, оказавшуюся ненамного больше соседней. Без банных принадлежностей, зато с корзинами, горшками, ларями и широкой лавкой, прикрытой тощим матрасом с тряпичным свёртком вместо подушки.

Плотно прикрытые жалюзи не пропускали достаточно света, чтобы убедиться в отсутствии на полу мусора, а на стенах потёков. Да и запах здесь стоял гораздо приятнее, чем в комнате жадной проститутки. Оставалось надеяться, что кровососы здесь тоже отсутствуют или их хотя бы поменьше.

Заметив в дальнем углу старенький, но вроде бы ещё крепкий табурет, девушка пересекла комнату, и усевшись, взялась складывать накидку.

— Незала, принеси мне ночной горшок и воды умыться.

— Сейчас, госпожа, — буркнула рабыня, буквально выплюнув последнее слово.

Не обращая внимание на её дешёвое фрондёрство, уставшая до изумления Ника с тоской рассматривала начисто лишённый двери входной проём, прошептав одними губами:

— Да, здесь, как не изгаляйся, всё равно не закроешься.

Со стороны кухни донеслось недовольное женское брюзжание:

— Кого там ещё дриниаты принесли?

— Гостья у нас, Льбина, — с глумливым смешком отозвалась Незала. — Любовница господина Сциния, племянничка нашего хозяина. Он её обрюхатил и к нашей вертихвостке привёл.

"Аттика тут явно не в авторитете, — автоматически отметила беглая преступница, потирая усталые глаза. — Судя по всему, здесь даже рабыни папика, вот её ни во что и не ставят".

— О боги! — почти басом отозвалась незнакомая невольница. — Куда катится мир? Как же мог господин Сциний такое сотворить? С виду такой приличный господин из знатного рода, красавчик…

"А что? — усмехнулась про себя девушка, машинально вслушиваясь в разговор. — Не самая плохая легенда. И главное — всё объясняет".

— Видно, мог, — со значением подтвердила служанка, шикнув на голосистую собеседницу. — Да тише ты! Аттика велела о ней помалкивать. Видно, Сциний девку здесь от родни прячет.

Местные рабыни перешли на шёпот, прерываемый короткими, но эмоциональными междометиями.

Гостья хотела встать и выйти в коридорчик, где наверняка лучше слышно, о чём болтают эти сплетницы, но передумала. Нервное напряжение последних дней схлынуло, уступая место нараставшему безразличию. Какая разница, о чём они там треплются? Долго здесь всё равно не прожить. Уж слишком ненадёжное укрытие. Или Вилит отыщет более подходящее место, или её здесь найдут. Весь вопрос: когда?

Ника достала из корзины нож и старенькую накидку. Подаренное госпожой Константой платье лежит в сумке на животе и его пока лучше не трогать, а вот покрывало надо отдать служанке, чтобы выстирала. Оно может ещё и пригодиться. Кроме вещей, в кузовке оказалось письмо принца и купленные на базаре продукты, которые Ника выложила на крышку ларя.

Наконец-то вернувшаяся Незала с громким стуком поставила на пол столь необходимый гостье предмет.

Та встала, выпрямилась, и шагнув к невольнице, посмотрела на неё сверху вниз.

— Ещё раз заставишь меня ждать, я тебе уши отрежу. Поняла?

Несмотря на явное смятение от подобного наезда, крепкая и на вид сильная женщина криво усмехнулась.

По измочаленным мышцам беглой преступницы словно пропустили электрической ток. Она сама не поняла: откуда взялись силы в измученном усталом теле? За долю секунды перед мысленным взором промелькнули лица Тризы, Грея, первой принцессы, высунувшегося из окна налётчика. Теперь вот ещё и эта мерзавка. Сознание захлестнула волна бешенства.