Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 21

Попаданка с нарастающим раздражением подумала, что она для них всего лишь редкая диковина, что-то вроде двухголового телёнка из петербургской кунсткамеры или артист из урбы Гу Менсина.

"Если замуж за принца выйду, эти рожи часто видеть придётся, — мысленно фыркнула она, благодарно улыбаясь на очередную лживую похвалу. — Только, может, разговаривая с настоящей принцессой, они, по крайней мере, будут лучше притворяться?"

Внезапно сгрудившаяся вокруг толпа резко растаяла. Оставив девушку в покое, дамы разноцветным табунком устремились куда-то в сторону дворца.

Госпожа Фабия, вскочив, и, поправляя лёгкую полупрозрачную накидку, объяснила спутницам причину переполоха.

— Вышла госпожа Медья Тарквина Улла.

"Надо взглянуть на потенциальную родственницу", — направляясь вслед за сенаторшей, усмехнулась про себя Ника.

Новым центром притяжения её недавних слушательниц оказалась невысокая плотная женщина лет двадцати восьми с острым носиком и глубокими, близко посаженными глазами под густыми, аккуратно подщипанными бровями. В причудливо уложенных чёрных волосах сверкали обрамлённые золотом и серебром драгоценные камни. На высокой груди поверх зеленовато-синего платья красовалось жемчужное ожерелье, а обнажённые по плечи руки украшали тонкие витые браслеты с рубинами.

На покрытых яркой помадой чётко очерченных губах застыла приклеенная улыбка, но взгляд прямо-таки излучал скуку.

Одна из её сопровождающих, наклонившись к уху, украшенному длинными золотыми серёжками, что-то прошептала, косясь на приближавшуюся супругу сенатора Фабия и её спутниц.

В глазах младшей невестки императора вспыхнул интерес.

— Кто это с вами, госпожа Фабия? Я их не знаю.

"Ну да, — мысленно фыркнула Ника. — А то та белобрысая тебе не о нас нашёптывала".

— Здравствуйте, ваше высочество, — поклонилась сенаторша. — Это супруга регистора Трениума — госпожа Пласда Септиса Денса и её племянница — госпожа Ника Юлиса Террина, внучка сенатора Госпула Юлиса Лура.

"Сейчас и эта заявит, что обо мне судачит весь Радл", — только и успела подумать девушка, как принцесса тут же подтвердила её предположение.

— Та самая госпожа Юлиса, о которой все только и говорят, — спросила она с наигранной благосклонностью.

— Вряд ли, ваше высочество, — поклонившись, возразила Ника. — Столица Империи слишком велика, чтобы говорить только обо мне.

— Ну как же, госпожа Юлиса? — с легко угадываемой издёвкой удивилась сиятельная собеседница. — Эффектное появление через столько лет, блестящая речь в Сенате, а потом ещё и героическая схватка с людокрадами.

— Людям свойственно преувеличивать, ваше высочество, — покачала головой девушка. — В Радл я отправилась по воле отца, в Сенате лишь отвечала на вопросы, а с разбойниками справилась только по воле бессмертных богов.

— Неужели сам Питр покарал негодяев своими молниями? — полупрезрительно фыркнула стоявшая за спиной императорской невестки молодая женщина с причёской в виде множества мелких кудряшек. — Или, может, лучезарный Нолип спустился с небес в своей колеснице.

С жадностью следившие за разговором дамы угодливо захихикали.

— Увы, — не обращая внимания на смех, картинно развела руками Ника. — Я не удостоилась подобной чести. Но у небожителей и без того есть способы вмешаться в жизнь смертных. Древний либрийский герой Ариллах не видел на поле битвы Анаид, но именно по воле бессмертной богини стрела противника поразила его в единственное незащищённое заклятием место.

— Вы читали "Песни о Дирианской войне"? — удивилась Медья Тарквина Улла.

— Это одна из моих любимых поэм, ваше высочество, — с трудом удерживаясь от злорадной улыбки, ответила девушка, не забыв мысленно поблагодарить Наставника за то, что тот не только заставил её прочесть длиннющий свиток с этим произведением, но и требовал подробного пересказа.

— Как же тогда боги помогли вам спастись от людокрадов, госпожа Юлиса? — вновь подала голос кудрявая дама, которую попаданка уже окрестила про себя "овцой".

— По их воле у меня в руках оказалось оружие, — глядя на принцессу, пояснила Ника. — Нож, с помощью которого я разрезала верёвки и убила негодяев.

Произнеся последние слова, она зыркнула на говорливую даму так, словно примерялась, как бы половчее полоснуть её кинжалом поперёк наглой рожи.

— Наверное, при вашем росте это было не так уж и трудно, — с ядовитой любезностью заметила невестка императора.

Зрительницы, с неослабным вниманием наблюдавшие за их диалогом, не могли не среагировать на столь остроумный и болезненный выпад принцессы в сторону своей собеседницы. Большинство из дам промолчали, ограничившись мимолётной улыбкой, но кое-кто захихикал, прикрывая рты ладошками.

На окаменевшем лице Пласды Септисы Денсы застыла неживая, словно приклеенная улыбка, а расширенные от ужаса глаза перебегали с племянницы на принцессу и обратно.

"Ах ты стерва!" — мысленно выругалась попаданка, изо всех сил сохраняя на лице мягкую, снисходительную улыбку.

— Рост тут ни при чём, ваше высочество. Всё дело в заступничестве небожителей. С их помощью и карлик может одолеть великана.

Ход оказался беспроигрышным. Публично ставить под сомнение могущество высших существ никто из собравшихся вокруг не решился.

— Похвально, что живя среди дикарей, вы не забыли наших богов, — с холодной улыбкой почти процедила сквозь зубы сноха императора.

— Только надежда и вера в их заступничество помогли нам с отцом пережить разлуку с Радлом, — со столь же фальшивой патетикой заявила девушка. — А золото останется золотом даже в мусорной куче.

— Вам лучше знать, — фыркнула принцесса, вновь вызывая угодливое хихиканье дам. — В отличие от вас, я в отбросах не разбираюсь.

— С кем только не приходилось встречаться, ваше высочество, проделывая столь долгий путь, — ханжески вздохнула Ника.

Раздражённо передёрнув плечами, Медья Тарквина Улла открыла рот, явно намереваясь выдать очередную колкость, но рёв труб заставил её заткнуться, а собеседница так и вовсе вздрогнула от неожиданности.

Вероятно, в иной обстановке подобная реакция вызвала бы новый приступ обидного смеха над неуклюжей племянницей регистора Трениума, но сейчас дамы, моментально позабыв о ней, дружно устремились к высоким дверям, возле которых застыли два легионера в золочёном вооружении.

Легко перекрывая ропот приглашённых, норовивших протиснуться как можно ближе ко входу во дворец, загремел мощный, хорошо поставленный голос.

— Его величество император Констант Тарквин Лаврий Великий!

Украшенные золотом и слоновой костью створки с чуть слышным скрипом распахнулись наружу, заставляя попятиться самых нетерпеливых гостей.

Из ярко освещённого прохода торжественно выступил высокий, прямой, как палка, старик в багряно-красной шёлковой тунике и плаще из такой же ткани.

Тот час же все собравшиеся на веранде, за исключением легионеров, склонились в глубоком, почтительном поклоне. Перед тем, как опустить взгляд на серые плиты пола, Ника боковым зрением успела заметить, что её любимые родственники сумели-таки подобраться довольно близко к государю, но она сама отнюдь не стремилась привлекать его внимание.

Послышался негромкий стук.

Не в силах справиться с обуревавшим её любопытством, девушка, чуть повернув голову, искоса глянула на папашу Вилита, сразу же отметив, что своим лицом, на котором застыло выражение самодовольного величия, император сильно походил на какого-то то ли французского, то ли итальянского актёра.

От всей его задрапированной в красное фигуры веяло внутренней силой и убеждённостью в праве повелевать. Даже зажатый в руке посох с драгоценным камнем на навершии явно служил не для помощи при ходьбе, а виделся дополнительным символом власти, таким же, как лёгкий золотой обруч в виде переплетённых дубовых листьев на всё ещё густых седых волосах. Ещё одним знаком его величайшего положения являлся массивный золотой перстень с вырезанной на камне печатью.