Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 64

Вот только раньше он успевал уворачиваться от летящих предметов, но сегодня, оглушённый услышанной новостью, растерялся и пострадал.

Акций машинально потёр ушибленное предплечье, возблагодарив небожителей за то, что государыня не запустила в него чернильницей. Тогда и туника, и плащ оказались бы безнадёжно испорчены.

Прекрасно изучив нрав опальной императрицы, опытный царедворец ясно понимал, что та разозлилась не на шутку. Даже высказав всё, что думает об охранителе своего здоровья, она не успокоилась, а лишь слегка притушила пылавшее в её душе раздражение.

Врачеватель предчувствовал, что впереди у него очень тяжёлые дни. Теперь царственная пациентка начнёт цепляться к каждому невпопад сказанному слову, ругаться и капризничать по любому поводу и даже без него. Если же Констант Великий, разозлившись, всё же решит выставить законную супругу из столицы, положение её лекаря станет и вовсе незавидным. До последнего времени она винила в своих несчастья злую разлучницу Сарину Госгулу, красотой и молодостью приворожившую её похотливого муженька. Но в случае изгнания из Радла за неподобающую кандидатуру в невесты младшего сына, должность главного злодея в сердце Докэсты Тарквины Домниты вместо любовницы мужа вполне может занять он, Бар Акций Новум. А так недолго и без тёплого места остаться.

Окончательно раздурившись, императрица вполне способна выгнать его несмотря на связывавшие их романтические отношения. Но даже если царственная любовница перебесится и сменит гнев на милость, оставив себе прежнего охранителя здоровья, из столицы, скорее всего, действительно придётся уехать.

Теперь, после объявления Ники Юлисы Террины самозванкой, Констант Великий наверняка прекратит недавно возобновлённые контакты со своей законной женой, от чего рухнут надежды на возрождение политического влияния императрицы и её родственников, поскольку в глазах государя и имперской аристократии данная девица считалась креатурой именно этой политической группировки.

Подобная перспектива категорически не устраивала Бара Акция Новума, поэтому, торопливо шагая по галерее, он напряжённо размышлял над тем, как решить сразу три проблемы: сохранить свою должность, остаться в Радле и помирить с мужем свою главную пациентку. Ответ напрашивался сам собой: устроить свадьбу племянницы регистора Трениума с принцем Вилитом.

Вот только Докэста права, говоря о том, что сенаторы не станут мешкать и сразу же после оглашения послания консулов Канакерна приговорят Юлису к позорной смерти на колу. Так же лекарь соглашался со своей любовницей в том, что император, скорее всего, не вмешается и не отменит приговор.

Царедворец пока даже не задумывался над тем: кто подменил злосчастное письмо? Все его мысли занимали более насущные вопросы: поиск доказательств происхождения госпожи Юлисы и способа её спасения от неминуемой смерти.

Если с первым вопросом всё более-менее ясно, хотя и очень дорого: надо просто послать человека в Канакерн, то вот как сделать так, чтобы девушка дождалась его возвращения с западного побережья — пока не понятно.

Перебирая в уме различные варианты возможных действий, лекарь с сожалением понял, что в одиночку ему со всем этим просто не справиться, а единственным человеком, на чью помощь он мог рассчитывать в данном деле, являлся его высочество принц Вилит Тарквин Нир. Юноша, кажется, всерьёз увлечён племянницей регистора Трениума, иначе не приложил бы столько усилий для того, чтобы уговорить мать предложить эту девушку отцу в качестве своей невесты.

Врачеватель знал, что младший сын императора с самого утра отправился на Ипподром покатать госпожу Юлису на колеснице. Первый раз услышав об этом, Акций посчитал подобный способ времяпрепровождения довольно странным, хотя возлюбленная Вилита — особа тоже в высшей степени необычная.

Когда Мел Крис Спурий открыл ему дверь мастерской, охранитель здоровья государыни уже знал, что делать.

Без колебаний отложив в сторону трактат Герноса Нидосского, царедворец взял небольшой кусочек папируса, торопливо написал несколько строк, и присыпав чернила мелким песочком, пристально посмотрел на возившегося у рабочего стола помощника.

— Господин Крис, подойдите пожалуйста. Мне надо вам кое-что сказать.

Явно удивлённый и встревоженный подобным началом разговора, молодой человек осторожно опустился на край табурета.

— Я сделал что-то не так, наставник? — дрогнувшим голосом спросил он, с беспокойством вглядываясь в сумрачное лицо собеседника.

— Вот уже восьмой год, как я обучаю вас многотрудному искусству врачевания, — торжественно заговорил тот. — Сполна используя свой недюжинный талант и проявляя завидное трудолюбие, вы многого достигли за это время, превратившись из испуганного мальчишки в достойного почитателя Пелкса. Вы научились готовить разнообразные снадобья, различать симптомы наиболее распространённых заболеваний и даже делать операции…

— Наставник! — вскочив, взволнованно вскричал молодой человек, беззастенчиво прерывая только начинавшего свою прочувственную речь оратора. — Неужели вы хотите меня прогнать?!

— Да нет конечно! — досадливо поморщился от подобной беспардонности царедворец. — Я хочу попросить тебя исполнить одно опасное поручение.

— Говорите, что нужно! — секунду подумав, решительно тряхнул темно-русыми кудрями тот. — Клянусь Пелксом, я всё сделаю, если это только в человеческих силах.

Какое-то время лекарь пристально рассматривал своего юного помощника. Расхваливая его многочисленные достоинства, он нисколько не кривил душой. Паренёк действительно усердно занимался, а кое-какие шалости, которые тот себе позволял, учитель снисходительно списывал на молодость. Случалось ученику выполнять и некоторые деликатные поручения наставника, хотя столь опасную миссию Акций собирался поручить ему впервые.

— Нужно как можно скорее попасть на Ипподром, — решившись, деловито заговорил охранитель здоровья государыни. — И передать это письмо…

Он протянул собеседнику кое-как свёрнутую полоску папируса.

— Его высочеству принцу Вилиту. Но только тогда, когда он будет один. Ну или с госпожой Юлисой. Учти это!

— Я понял, наставник, — кивнул Крис.

— А лучше…, - тяжело вздохнул врачеватель. — Если бы тебя вообще никто, кроме них, не видел.

— Это как? — озадаченно вскинул брови юноша.

— Ну-у-у…, - замялся царедворец, прекрасно осознавая, как трудно будет помощнику следовать его совету. — Попробуй перехватить их колесницу где-нибудь на дорожке?

Парень растерянно захлопал ресницами.

— Я так говорю потому, — принялся терпеливо разъяснять придворный. — Что после этого тебе придётся покинуть Радл и как можно быстрее.

— Что?! — ещё сильнее удивился молодой человек. — Уехать из города?

— К сожалению, да, господин Крис, — подтвердил наставник. — Оставаться здесь вам будет слишком опасно.

С неожиданным трудом он поднялся на ноги, и ссутулившись, направился к стоявшему у дальней стены зала сундуку, разрисованному либрийскими геометрическими узорами.

— Остановитесь в Бенере, — сказал лекарь, поднимая тяжёлую крышку. — А я буду всем говорить, что вы отпросились у меня навестить родственников.

Хранитель здоровья государыни достал небольшую, тяжёлую шкатулку из тёмно-вишнёвого дерева с отделкой из черепаховых панцирей, открыл её извлечённым из кошелька плоским ключиком и отсыпал в торопливо подставленные ладони ученика щедрую пригоршню золотых монет.

— На первое время тебе хватит, — усмехнулся врачеватель. — Если, конечно, не спустишь всё сразу на игры и дорогих шлюх.

— Благодарю, господин Акций, — пролепетал помощник, поражённый неслыханной щедростью царедворца.

— Без моего приглашения не появляйся в Радле по меньшей мере год, — глядя, как юноша торопливо пересыпает монеты в кожаный мешочек, продолжал инструктировать лекарь. — Если его не последует — устраивайте свою жизнь самостоятельно, господин Крис.

— Я понял, наставник, — кивнул молодой человек, набрасывая на плечи длинный тёмно-серый плащ.