Тени былого - Хейер Джорджетт. Страница 40

– Нет, – ответила она со смешливыми нотками в голосе, – я была бы рада.

– Моя дорогая, у меня нет иного желания, кроме как угождать вам.

– Мне кажется, – сказала она, – что теперь другая заняла в вашем сердце место, которое мне никогда не принадлежало.

– Тут вы ошибаетесь, Дженни. У меня нет сердца, – ответил он.

Наступило молчание, которое нарушило появление лакея.

– Ваша светлость, фаэтон подан.

– А как вы переправитесь через пролив? – спросил Меривейл.

– На «Серебряной королеве». Она стоит в Саутгемптонском порту. Если только ее не конфисковал Руперт. В таком случае мне придется нанять какое-нибудь судно.

К ним подошел мистер Мэнверс.

– Сударь, я не .желаю оставаться долее с этой рыдающей дамой! – сказал он. – Вам вольно говорить, что мой гнедой вам надоел, но я настаиваю на его немедленном возвращении!

Герцог уже надел плащ с ниспадающими воротниками, а теперь взял шляпу и перчатки.

– Милорд Меривейл будет счастлив помочь вам, – сказал он с проблеском улыбки, низко поклонился им всем и вышел.

Глава 19

ЛОРД РУПЕРТ ВЫИГРЫВАЕТ ВТОРУЮ ПАРТИЮ

Леони проснулась, тяжело дыша. Ее одолевала тошнота, и несколько минут она пролежала с закрытыми глазами в полубессознательном состоянии. Мало-помалу она преодолела остатки наркотического дурмана и попыталась сесть, прижимая ладонь ко лбу. В растерянности она огляделась и увидела, что лежит на кушетке в незнакомой комнате, где кроме нее нет никого. Но затем память начала возвращаться к ней.

– Tiens! [82] – сказала она, поглядев в окно. – Где же я? Место мне совсем незнакомое. А там дальше море. – Она с недоумением глядела на портовую улицу. – Этот человек напоил меня чем-то скверным, я помню. И наверное, я заснула. Где этот подлый граф? По-моему, я укусила его очень больно и знаю, что лягала его. А потом мы приехали в гостиницу… где она была? В милях и милях от Эйвона. Он принес мне кофе. – Тут она хихикнула. – А я выплеснула его ему в лицо. Какими ругательствами он сыпал! Потом он принес еще кофе и заставил меня выпить. Фу! Он сказал – кофе? Свиное пойло! А что потом? Peste, больше я ничего не знаю. – Она обернулась, посмотрела на часы на каминной полке и нахмурилась. —Mon Dieu, что это такое?

Она подошла к часам и впилась в них взглядом.

– Sotte! [83] – заявила она им. – Как вы можете показывать полдень? Он в полдень заставил меня проглотить это мерзкое свиное пойло. Tu ne marches pas [84].

Ровное тиканье убедило ее в обратном. Она наклонила голову набок.

– Comment? Voyons [85], я этого не понимаю. Вот если только… – Она сделала большие глаза. – Я уже в завтра? – спросила она с изумлением. – Да, я в завтра. Этот человек меня усыпил, и я проспала весь день и всю ночь! Sacre bleu [86], но как я на него зла! Я рада, что укусила его. Он, конечно, намерен меня убить. Но почему? Может быть, явится Руперт и спасет меня? Но, думаю, я спасу себя сама, а Руперта ждать не буду, потому что не хочу, чтобы этот граф меня убил. – Она задумалась. – Но, может, он не хочет меня убивать. Но если не хочет… Grande Dieu, неужто он похитил меня из страсти? Нет, не то – он же думает, будто я мальчик. И, думаю, он меня совсем не любит. —Ее глаза лукаво заблестели. – А теперь я убегу!

Однако дверь оказалась запертой, а окна были слишком узкими. Блеск исчез из глаз, круглый подбородок упрямо выдвинулся вперед.

– Parbleu, mais c'est infвme! [87] Он посмел меня запереть! У, как я сердита! – Она прижала палец к губам. – Будь у меня кинжал, я бы его заколола, но кинжала у меня нет, tant pis [88]. Так что же? – Она помолчала. – По-моему, я боюсь, – призналась она. – Я должна бояться этого злодея. Пожалуй, будет лучше, если я буду спать и спать.

Снаружи послышались шаги. С быстротой молнии Леони улеглась на кушетку, накрылась плащом и закрыла глаза. В замке скрипнул ключ, и кто-то вошел. Леони услышала голос Сен-Вира.

– Подай завтрак сюда, Виктор, и никого не впускай. Мальчик еще спит.

– Bien, m'sieur.

«Что еще за Виктор? – подумала Леони. – Слуга, наверное. Dieu me sauve [89]».

Граф подошел и нагнулся над ней, прислушиваясь к ее дыханию. Леони попыталась утишить неприятно громкое биение своего сердца. Очевидно, граф ничего необычного не заметил, так как туг же отошел. Вскоре Леони услышала позвякивание посуды.

«Очень трудно слушать, как ест это свиное отродье, когда я так голодна, – размышляла она. – Но я еще заставлю его пожалеть!»

– Когда прикажете закладывать, мосье? – осведомился Виктор.

«Эге! – подумала Леони. – Значит, мы поедем дальше!»

– Спешить больше некуда, – сказал Сен-Вир. – Аластейр, глупый юнец, за нами во Францию не помчится. Подай экипаж к двум.

Леони чуть было не открыла глаза, спохватившись в последний миг.

«Le misйrable! [90] – подумала она с яростью. – Так я в Кале? Нет, это никак не Кале. Может быть, я в Гавре? Не знаю, что я сейчас могу сделать, но, конечно, буду спать и спать. Значит, мы сначала поехали в Портсмут. Думаю, Руперт нас нагонит, если видел, куда мы свернули, но дожидаться его я не стану. Так бы и укусила еще раз этого человека. Diable, кажется, я в большой опасности! У меня внутри такое холодное чувство, и было бы так хорошо, если бы вдруг вошел монсеньор. Это, конечно, глупость. Он не знает, что я попала в беду. А, ба! Это свиное отродье ест, а я умираю с голода! Нет, я заставлю его очень пожалеть!»

– Паренек спит очень долго, мосье, – сказал Виктор. – Наверное, он скоро проснется.

– Не думаю, – ответил Сен-Вир. – Он совсем юнец, а я дал ему большую дозу. Причин тревожиться нет, а для моих намерений удобнее, если он будет спать и дальше.

«Sans doute! [91] – подумала Леони. – Значит, правда он меня одурманил! Настоящий злодей! Надо дышать поглубже».

Время ползло еле-еле, но наконец снаружи послышался шум, и в комнату снова вошел Виктор.

– Карета подана, мосье. Отнести мальчишку?

– Я сам. Ты уплатил по счету?

– Да, мосье.

Сен-Вир подошел к Леони и поднял ее на руки. Ее голова бессильно откинулась.

«Руки и ноги надо свесить вот так! А рот чуть приоткрыть. Ну, вот. Voyons! Я делаю все правильно, умница! Но я ничего не знаю, что будет со мной дальше. А он большой дурак».

Ее вынесли наружу, положили на сиденье кареты, обложили подушками.

– В Руан, – сказал Сен-Вир. – En avant! [92]

Дверца захлопнулась, Сен-Вир расположился рядом с Леони, и карета покатила.

Леони размышляла:

«Все становится труднее и труднее. По-моему, пока я ничего сделать не могу, только спать и дальше, раз он сидит со мной рядом. Скоро мы остановимся сменить лошадей, потому что эти очень скверные, по-моему. Тогда свиное отродье выйдет из кареты. Если поверит, будто я сплю, то, конечно, выйдет, потому что опять захочет есть. Но и тогда мне непонятно, как я спасусь. Буду молиться Воn Dieu, чтобы он показал мне, как это сделать».

Тем временем карета катила довольно быстро, а граф достал из кармана книгу и начал читать, иногда поглядывая на неподвижную фигурку рядом с собой. Один раз он пощупал Леони пульс и, видимо, не встревожился, потому что откинулся на подушки и продолжал читать.

Так они ехали около часа, как вдруг карету подбросило, она накренилась, раздались крики, испуганное лошадиное ржание, и карета медленно сползла в канаву, так что дверца рядом с Леони оказалась на расстоянии вытянутой руки от живой изгороди. Леони отшвырнуло к стенке, Сен-Вир навалился на нее, и она лишь огромным усилием воли удержалась от того, чтобы оттолкнуть его.