Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1 (СИ) - Тигиева Ирина. Страница 34
- Ты забываешься,- ледяным тоном отчеканил Толлак.
От удара Доминик отшатнулся назад и замер, будто пытаясь вернуть самообладание. Я ожидала, что теперь он разнесёт Толлака на части. Но Доминик лишь пригладил встрёпанные волосы и со смирением, какого я никогда у него не слышала, произнёс:
- Прости меня, Толлак. Я был неправ.
Полуобернувшись ко мне, он едва заметно прикрыл один глаз и насмешливо напутствовал:
- Постарайся не пораниться, chérie. Кто знает, кого ещё может привлечь запах твоей крови.
И я осталась с Толлаком один на один… Сбитая с толку неожиданным поведением Доминика, я с немым вопросом уставилась на светловолосого вампира, от равнодушия которого не осталось и следа.
- Почти пять столетий,- хрипло прошептал он,- почти пять столетий я ждал этой минуты. Твоя кровь не имеет цены. Ты – сокровище, драгоценность…
От выражения его лица меня бросило в дрожь, и я впервые пожалела, что рядом нет Доминика. Избегая резких движений, словно в присутствии хищного животного, я осторожно поинтересовалась:
- Почему ты имеешь над Домиником такую власть?
- Разве это власть? Это ничто по сравнению с тем, что дашь мне ты!
Мне стало совсем не по себе. Толлак медленно приближался, а я пятилась, пока не наткнулась на кресло, потеряла равновесие и свалилась в него. Толлак тут же вырос рядом.
- Доминик назвал тебя добычей, но явно не собирался убивать. Почему?
- Может, у него ко мне тот же интерес, что и у тебя.
- Сомневаюсь. Причина должна быть другой.
Я нервно дёрнула плечами.
- Он хочет меня обратить.
- И почему это до сих пор не произошло?
- Он обещал ждать моего согласия.
- Обещал?- светлые брови вампира поползли вверх.- Забавно.
- Что здесь забавного?
Толлак задумчиво изучал меня несколько секунд.
- Что ты о нас знаешь?
- Немного,- нехотя призналась я.
Вампир сложил на груди тонкие руки.
- Ты говоришь с существом, силу которого не оспорит никто в этом мире, и, поверь, лишь очень немногие могут похвастать этим в другом. Подобные мне могущественны, бессмертны, неуязвимы. В этом наша сила. Но в этом же и наша слабость.
Мгновенно оказавшись возле камина он пошевелил кочергой обгоревшие поленья и продолжил:
- Человеческая история написана кровью. Периоды мира и благоденствия оставили в ней пустые страницы. Власть великих всегда была основана на силе, питаемой страхом. Но, скажи, что происходит, если страх исчезает?
- Революция?..
Толлак усмехнулся.
- Как это по-человечески. Революция – лишь смена одного страха другим. Когда же страх уходит совсем, вместе с ним уходит и возможность власти.
Он яростно отбросил кочергу, и она с грохотом покатилась по полу.
- О, я познал могущество! Передо мной склонялись головы, не склонявшиеся даже перед богами. Но мне было этого мало, я искал беспредельной, вечной власти. И думал, что нашёл её, обретя бессмертие. Слабые смертные человечки действительно боготворили меня, но другие мне подобные… Ведь они так же могущественны, как и я, так же сильны, так же бессмертны. Но если бы мне, единственному из всех, удалось нарушить древний зарок. Если бы мне стало известно, почему нам предписывается уничтожать "стоящих меж двух миров", но при этом строжайше воспрещается пить их кровь…
Он снова направился ко мне, и я торопливо поднялась с кресла.
- Твоя кровь – ключ ко всему. Я никогда не был высокого мнения о Доминике, но сейчас готов благословлять его недалёкость!
Инстинкт самосохранения бешено забил тревогу. Схватив с тумбочки тяжёлый мраморный подсвечник, я запустила им в Толлака. Но подсвечник как будто прошёл сквозь вампира и врезался стену, возле которой тот только что стоял… А Толлак уже материализовался передо мной.
- Твоя кровь…- его голос перешёл на шёпот.- Что бы я не отдал за неё!..
Мне стало по-настоящему страшно. Это не было похоже ни на полусерьёзные нападки Доминика, ни на сдержанные намёки Арента. Лицо Толлака подёргивалось, разноцветные глаза пылали, зубы оскалились. Он походил на злобное мифическое существо. Я пятилась и пятилась от него, панически соображая, что предпринять, как вдруг в голове пронеслись напутственные слова Доминика. Чуть не падая, я метнулась к окну и, прежде чем Толлак успел мне помешать, изо всей силы ударила в него рукой. Стекло разлетелось вдребезги, из порезов брызнула кровь… и Толлак устремился ко мне…
Но коснуться меня в этот раз ему было не суждено. Перед глазами тенью мелькнула тёмная фигура, и Толлак кубарем покатился по полу. Тут же неуловимым движением вскочив на ноги, он, рыча от бешенства, бросился на того, кто ему помешал. И оба вихрем понеслись по комнате, то исчезая, то появляясь, опрокидывая всё, что попадалось на пути. Меня чуть не прикончили массивные старинные часы – рука Доминика дёрнула меня в сторону в последний момент, предотвратив их столкновение с моей головой…
- Знал, что могу положиться на твою догадливость,- прошептал Доминик мне на ухо.
Я вяло отстранилась и, стащив с шеи шарф, прижала его к порезам. Арент появился очень вовремя. Отшвырнув светловолосого вампира к каминной решётке так, что она прогнулась внутрь и несколько горящих угольков высыпались на пол, он молниеносно вцепился в его горло. Но тот ловко вывернулся, мгновенно оказался на ногах, и оба замерли, буравя друг друга свирепыми взглядами. Толлак нарушил молчание первым.
- Что означает твоё появление, Арент? Какое дело связывает тебя с этой смертной?
- Кем ты себя возомнил, что смеешь задавать мне вопросы?
Узкое лицо Толлака приняло убийственное выражение, в глазах мелькнула угроза, и Доминик расхохотался.
- Клянусь небом, так я не развлекался давно! Идея столкнуть вас лбами была и впрямь превосходной!
Я шагнула к Аренту, но Доминик схватил меня за руку и дёрнул назад.
- Тебе придётся очень горько пожалеть обо всём, Доминик,- процедил Арент.
Толлак, вернувший себе равнодушный вид, задумчиво разглядывал их обоих.
- Кажется, я начинаю понимать…- его глаза остановились на Аренте.- Значит, слух не врёт, ты избавился от него. А эта смертная… Как же я жалею, что пощадил тебя тогда!
С Арента его глаза разного цвета перебежали на меня, и в них мелькнуло отчаяние.
- Оставь свои сожаления при себе,- в голосе Арента зазвучали стальные нотки.- И запомни: если твой завистливый разномастный взгляд снова обратится на неё, тебя постигнет та же участь, что и моего умудрённого веками наставника!
Не добавив ни слова, Арент исчез. Доминик сверкнул Толлаку полной яда улыбкой и обхватил меня за плечи, собираясь последовать его примеру. Но Толлак вдруг быстро заговорил:
- Даже твоему легкомыслию не чуждо честолюбие, Доминик! Подумай о причинах, побуждающих Арента так дорожить этой смертной! Ты знаешь, где найти и меня, и ответы на многие вопросы. Что до тебя, моя дорогая, ты всегда желанный гость в Орнесе. Здесь в Норвегии тебя…
Доминик не стал дожидаться конца фразы. Через доли секунды мы уже стояли посреди гостиной с белым диваном. Мои порезы продолжали кровоточить. Вытащив из шкафчика пару льняных салфеток, я размотала пропитанный кровью шарф и, морщась от боли, прижала салфетки к покалеченной руке. Доминик недовольно покачал головой.
- Я ведь сказал "пораниться", а не вскрыть себе вены.
- Мне было не до подобных тонкостей после того, как ты оставил меня один на один с этим психопатом,- огрызнулась я.- Или не заметил, что он собирался меня прикончить? И вряд ли гуманным способом…
- Арент бы этого не допустил.
- Где вот только его носило до того, как я почти сняла с себя кожу…
- Ты ведь не думаешь, что он следует за тобой, точно вторая тень? Наверняка у него есть дела поважнее. Твоя кровь – другое дело. Он чувствует, когда она пролилась, и, разумеется, стремится выяснить, почему.
После недавнего появления Арента я уже начала подозревать нечто подобное.