Вдова поневоле - Хейер Джорджетт. Страница 43

Джон и Ники вернулись, когда уже начали сгущаться сумерки. Лорд Карлион как раз велел подать экипаж. Румяные и растрепанные, братья были довольны проведенным временем, обнаружив, что воздушный змей находится в прекрасном состоянии. Они очень сердились на своего покойного кузена за эгоизм, который заставил Эустаза много лет назад не разрешать им запускать его. Джон довольно неуважительно заявил, что тогда они могли по-настоящему наслаждаться этими детскими забавами. Узнав, который час, он сразу стал серьезным и извинился за то, что оставил Элинор одну с горой бумаг.

– Но мне показалось, что будет лучше, если я присмотрю за Ники. Никогда не знаешь, что с ним может случиться в следующую минуту, – объяснил Джон. – К тому же я не верю, будто в этом полуразвалившемся доме может быть спрятан важный секретный документ. В Хайнунсе сейчас осталось только то, что, по-моему, следовало бы сжечь много лет назад.

– Знаешь, я начинаю склоняться к мысли, что ты прав, – кивнул Эдуард Карлион, печально созерцая огромную кучу ненужных бумаг на полу. – Но как бы там ни было, работа должна быть закончена. Найду я в Хайнунсе что-нибудь ценное или не найду, но я обязан довести дело до конца. Миссис Чевиот, прошу вас, не утомляйте себя больше этими бесплодными поисками. Завтра я окончательно вернусь. Так что вам вовсе необязательно сегодня доставать еще какой-нибудь ящик или заглядывать в новые шкафы.

Эдуард Карлион и Джон уехали. Джон сообщил, что должен завтра отправиться в Лондон, но постарается вернуться в Сассекс на похороны. Когда они выходили из дома, в холл вбежал Баунсер, сильно запыхавшийся и весь в грязи. Мисс Бекклс вскрикнула от ужаса и бросилась за тряпкой, которой принялась вытирать лапы пса, нежно поругивая его. Баунсер немедленно напустил на себя покорный вид, строя из себя собаку, незаслуженно подвергающуюся пыткам, но когда его отпустили, он три раза обежал вокруг комнаты на самой высокой скорости, отчего все коврики взлетели вверх. В конце концов Баунсер запрыгнул на диван и уселся, ухмыляясь и тяжело дыша. Так он сидел до тех пор, пока его оттуда не согнал хозяин.

Ночь прошла без происшествий.

На следующее утро в Хайнунс приехал лорд Карлион. Он позволил Ники заманить себя на чердак и произвел там решительную чистку, которая могла бы быть еще более, решительной, если бы мисс Бекклс не поднялась на чердак с тарелкой печенья (она почему-то была уверена, что джентльмены постоянно должны подкрепляться) и не спасла из кучи вещей на полу, предназначенных его светлостью к уничтожению, несколько старых платьев из прочной парчи. Бывшая гувернантка объяснила милорду, что эта парча прекрасно режется. Еще она спасла от уничтожения огромную подушечку для иголок и булавок и глиняный кувшин, которого так не хватало миссис Барроу. Мисс Бекклс нашла завернутые в бумагу булавки, пусть и немного поржавевшие, конечно, но зато вполне пригодные для работы, и книгу под названием «Советы по дому», которая содержала много ценной информации, такой, например, как способ удаления с ткани пятен с помощью полыни, или безотказный способ уничтожения сверчков с помощью шотландского табака.

Пока мисс Бекклс находилась на чердаке, Элинор в сопровождении Баунсера вышла в сад, чтобы отдать садовнику некоторые распоряжения. Она попыталась уговорить его заняться, выкорчевыванием сорняков, которыми заросла дорога к дому.

В этот момент в ворота въехал наемный экипаж, из которого вышел коренастый мужчина, похожий на торговца. Элинор подошла к нему и поинтересовалась причиной приезда в Хайнунс. Миссис Чевиот удалось в самый последний момент схватить Баунсера, который намеревался отхватить у гостя половину лодыжки.

Обиженный таким приемом, незнакомец отбросил всякие попытки быть вежливым и показал Элинор очень длинный и подробный список долгов мистера Чевиота, которые, не преминул во всеуслышание заявить господин, он собирается немедленно получить. В противном случае незнакомец пригрозил наложить арест на имущество в обеспечение выплаты долгов. Узнав, что его должника нет в живых, непрошеный гость растерялся, но после непродолжительной паузы, во время которой он изумленно смотрел на Элинор, заявил, что его это не удивляет, и все равно потребовал денег.

Оскорбленная вдова предложила ему предъявить счет душеприказчикам имущества мистера Чевиота. Когда же несчастный кредитор потребовал у миссис Чевиот выплаты хотя бы части долгов, ссылаясь на бедность, Элинор объявила, что больше не может сдерживать собаку на привязи.

Это грозное предупреждение отрезвляюще подействовало на гостя, который поспешно забрался в свой экипаж и уехал.

Миссис Чевиот поднялась на чердак и сообщила лорду Карлиону, что ей с трудом удалось отразить натиск разгневанного кредитора своего покойного мужа, причем произошло это только что у самых дверей дома.

– Мне думается, это лишь первая из подобных встреч, – невозмутимо ответил лорд Карлион. – Необходимо, конечно, дать в газеты объявление, но скорее всего на него мало кто обратит внимание.

– Прелестно! Значит, я должна привыкать к тому, что ко мне будут приставать кредиторы у дверей моего собственного дома?

– Никак не могу понять, с какой стати вы должны сами отвечать на звонки в дверь? – ответил его светлость вопросом на вопрос. – Барроу сумеет прекрасно отвадить кредиторов.

– Но я в то время находилась в саду и, естественно, сама подошла к незнакомому мужчине узнать, что ему угодно! – с негодованием ответила Элинор.

– Очень опрометчивый с вашей стороны поступок. Ничего, в следующий раз будете знать, как себя вести.

Больше Элинор не удалось ничего от него добиться.

В этот момент, к счастью, ее внимание отвлекла мисс Бекклс, которая показала своей бывшей ученице парчовые платья, спасенные от уничтожения.

– О, я хорошо помню маму в таком платье! – взволнованно сообщила ей Элинор. – У него ведь еще должна быть юбка с кринолином, да. Беки? Прическа должна быть высокой, волосы необходимо украсить венком, перьями или чем-нибудь в том же духе! Меня всегда интересовало, как женщины могли носить такие неудобные платья? Ты только попробуй, какое оно тяжелое!.. Беки, ты права. Для подушек в гостиной нам как раз нужна такая парча. – Девушка удивленно посмотрела на коллекцию пышных, но поношенных нарядов, мебель и всякий хлам.

– Господи, неужели все, что нуждалось в штопке, починке и ремонте, отправлялось на чердак?

– Пожалуй, что так, – печально покачала головой мисс Бекклс. – Вот тебе пример плохого ведения домашнего хозяйства и неумелой экономии. Можешь себе представить, милорд запретил мне спасти от огня этот стул, в котором нужно всего-навсего починить сиденье… Ты только взгляни на этот вертел! Уверена, его можно было бы починить, если бы только его светлость разрешил мне отнести его на кухню.

– Можешь отнести его на кухню, дорогая Беки, – с важным видом произнесла Элинор. – Я разрешаю тебе забирать отсюда все, что хочешь.

– О нет, любовь моя! Если его светлость считает, что эти вещи лучше выбросить или сжечь, не думаю…

– Это мой дом, – высокомерно покачала головой миссис Чевиот, – и можешь передать его светлости, что его это не касается.

– Элинор, любовь моя, ты должна сдерживать свою горячность и не позволять себе говорить то, что не подобает воспитанной леди!

– Добавьте только «и передайте его светлости мои наилучшие пожелания», – подсказал Элинор лорд Карлион. – Вы должны добавлять про «наилучшие пожелания» всякий раз, когда хотите ужалить побольнее.

Миссис Чевиот одарила лорда Карлиона испепеляющим взглядом и с гордо поднятой головой покинула чердак. К ее удивлению, Эдуард Карлион вышел вместе с ней.

– Тот надоедливый кредитор напомнил мне об одной вещи, о которой я должен был давно рассказать, миссис Чевиот, – сказал его светлость. – Может, пройдем в гостиную?

– Интересно, каким ужасным сюрпризом вы намерены удивить меня на этот раз? – подозрительно поинтересовалась Элинор.

– Клянусь честью, никаким! Просто меня осенила мысль, что мне, как душеприказчику завещания вашего покойного мужа, следует дать вам необходимые деньги на подобные случаи.