Просто хочу (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 40

Мне было плевать на все: на газетчиков, на имидж, на брошенную посреди дороги машину. Лишь бы с Софи и ребенком все было хорошо.

Я видел, как её везли в палату. Я знал, что все кончено, ребёнка больше нет. Я опоздал. Я ошибся. Я лично посадил Соню в фирменный скоростной экспресс, и сам же разобрал рельсы на его пути. Всё полетело под откос. Там же сейчас лежало моё порванное в клочья сердце.

Соня, прости меня, если сможешь.

И…тоже, прости меня.

Я закуривал все новые и новые сигареты, то плавя до фильтра, то бросая после первых затяжек. Мерил шагами задворки больницы. Я постоянно то запускал руку в волосы, то потирал лицо, смахивая с него невидимую пелену в надежде, что это страшный сон, и я вот-вот проснусь.

Всё плохо.

Всё просто отвратительно.

Неужели, я в одиночку смог сотворить всё это? Господи, чем я думал?!

— Кристофер, я думаю, тебе стоит пойти к Софи. Когда она проснётся, именно ты должен быть рядом.

— Папа… — я вцепился в отца взглядом больной побитой собаки.

— Я знаю, сынок. Это всё ужасно, нам всем очень горько, но все уже произошло. И теперь имей мужество пройти через это. Софи намного хуже, чем тебе. Помимо душевной боли, у нее и физической предостаточно. Сейчас не время себя жалеть, просто иди и будь рядом.

Отец положил свою руку мне на плечо. Лучше б по морде съездил.

Тихонько войдя в палату, я посмотрел на спящую Софи. Бледная, как смерть, веки припухшие, губы в трещинах, волосы разметались по подушке в беспорядке. Казалось, даже во сне ей было больно.

Я не отвернулся, не в силах смотреть на нее, уставился в окно.

На улице кипела жизнь: люди, машины; все куда-то спешили. В этой суете совершенно незаметна чужая боль — её обычно затаптывают ногами. Жизнь продолжается.

Меня разъедало изнутри чувство потери. И не только настоящей, но и будущей — я теряю её, я теряю Теперь она, скорее всего, вернется в Россию. А я опять не хочу ее отпускать.

Повернувшись, я встретился с глазами Сони. Не знаю, как долго она наблюдала за мной — взгляд не выражал никаких эмоций.

— Привет, малыш, — идиотская фраза, но я и есть идиот.

— Зачем ты здесь? — голос хриплый, чужой.

— Как ты себя чувствуешь? — мы игнорировали вопросы друг друга, на которые не было ответов.

— Крис, не нужно…Ты не обязан тут торчать, — начала она.

— Софи, пожалуйста, успокойся. Я знаю, что делаю. Я хочу быть здесь, с тобой.

— Зачем?

— Малыш, послушай. Я понимаю, как тебе больно. Но мы вместе сможем это пережить. Жизнь продолжается и …

— Заткнись, Мэйсон! Можешь теперь с чистой совестью и свободной шеей катиться к своей голливудской красотке. Боже, если бы ты оставил меня в России, то мой ребенок был бы жив.

ЧТО? Что она сейчас сказала? Во мне все просто закипело.

— Что ты несешь? Забываешь, что это был так же и мой ребенок? — я сжал зубы.

— Не смей… — заорала Соня, — Можешь радоваться! Сбылась твоя мечта!

Радоваться? Да она спятила совсем!

— Ты хоть соображаешь, что говоришь? Разве это моя мечта? Разве я собирался на аборт?

Софи открыла рот, но ничего не сказала. Только смотрела на меня. Долго. А потом закрыла лицо руками.

Минута тишины. Я растерялся от стыда за свою несдержанность, а потом услышал всхлип. Соня, зажмурив глаза, роняла слёзы себе на грудь.

Меня начало тошнить от омерзения к самому себе. Я бросился к ней, обнял и прижал к груди. Она не сопротивлялась, просто рыдала, уткнувшись мне носом в рубашку.

— Прости меня, малыш, — зарываясь носом в её волосы, я гладил Софи по спине — Я ничего не хочу больше на этом свете, чем знать то, что ты когда-нибудь простишь меня. Я все сделаю, Софи. Любое твое желание, только скажи мне. Всё, что хочешь.

Она тут же затихла, замерла и проговорила:

— Я хочу больше никогда не видеть тебя.

Я сжал губы. Это конец.

Сам себе отрезал пути к отступлению. Мне ничего не оставалось, как сдержать данное слово.

Стук в дверь.

— Сонь, можно? — Кирилл.

— Можно, Кир — Соня отодвинулась от меня, вытерла глаза. — Даже нужно. Кристофер, тебе пора.

Я на секунду задержал на ней взгляд, пытаясь запомнить каждую черточку.

Кир стоял, не закрывая дверь. Я слегка кивнул, соглашаясь с ее решением и вышел.

Через три дня Орлов приехал за ее вещами. Он оставил на столе только снимок с ультразвука. Снимок того, кого уже нет.

Глава 19. Не прощая

Крис

Я сидел в номере и тупо пялился в выключенный телек. Пульт в одной руке, бутылка в другой и плевать, что завтра буду размазан похмельем. Я хреновый несостоявшийся папаша. Такой хреновый, что лично перекрыл кислород собственному ребенку, поломал всю привычную жизнь его несостоявшейся матери.

Что теперь мне остается?

Сидеть, пить и поедать собственный мозг, упиваться собственной дерьмовостью.

Самокритично?

Нет — я в сто раз хуже, чем о себе думаю.

Вот Софи, наверно, сейчас намного ярче обозначает в своих мыслях всю ничтожность и мерзость моей личности.

Хотя, ты льстишь себе, Мэйсон. Как всегда, зациклен на себе. Она не думает о тебе вообще. Она просто мечтает, чтоб ты сдох. Ох, малыш, я бы хотел…

Голову повело, я моргнул и в очередной раз приложился к бутылке, закурил. И в очередной раз за последний месяц мне захотелось встать и постучаться головой об стену.

Нужно отвлечься, иначе я просто сойду с ума. Нужна эмоциональная встряска. В последнее время для ментального шейка я пользовал острый язык Ники. Где там мобильник?

— Здорово, родственница, — промямлил я заплетающимся языком, нарочито растягивая гласные.

— И тебе привет, маленький братец, — звонкий голос Ник сулил мне вынос мозга, чего я собственно и жаждал, — Опять пьешь?

— Ага, ты же знаешь, я скучный и предсказуемый, — я нарывался изо всех сил.

— Слушай, Крис, если тебе паршиво, позвони в секс по телефону. Достал уже, ей богу.

Нет, ну чего она? Совсем не то, что я хотел. Ники теряет хватку.

— Ник, а я тебя люблю, — в ход пошла тяжелая артиллерия.

— Кончай квасить, Крис, — сказала она слишком серьезно, — Этим ты ничего не исправишь.

Вот. Это уже ближе к теме.

— А чем исправлю, Ник? Ты знаешь? Скажи… — задавал я тупые вопросы.

Ничего не исправить. С этим просто нужно жить. Вот только как?

— Кристофер, вот, честное слово, мне тебя уже жалко. Хотя нет… При чем тут я? Ты просто жалок, — Ники опять кололась.

Давай, сестренка, добей меня.

— Ты бы брал пример с Сони. Ей намного хреновее, но она находит силы…

— Ты говорила с ней? — пьяни как ни бывало, я встрепенулся.

— Симулянт гребаный, — гавкнула в трубку Ники, — Ты мне тут пьяную комедию что ли ломаешь? Актерище!

— Нет, Ник, ради бога, скажи, как она? — язык опять слегка споткнулся о зубы.

— Она держится, Крис, не смотря ни на что. Чего и тебе желаю, — Ники сделала паузу, словно решая сказать мне или нет, — А еще у нее выходит книга.

— Чего? — я ошалел.

Вот так новости. О чем книжка? Мэйсон ублюдок?

— Только не говори, что не знал, что она публиковалась. Даже я знала.

Ну вот опять я о себе драгоценном подумал. Ты мудак, Крис. Ты мудаааааак.

— Знал, только забыл.

— Мне иногда кажется, что ты имя свое помнишь только потому, что слышишь его по сто раз на дню, — причесала меня Ники против шерстки.

— Истинно так, сестра моя, — покаялся я, — Так она публикует очерки? Сборником?

— Ну да. Вообще, Кир давно пытался ее вытащить из журнальных публикаций, а тут вся эта шумиха, внимание. Сам понимаешь, оперативно нашлись и спонсоры и приличные издания. Между прочим, не только русские, — сестрица выдавала мне эту информацию с гордостью в голосе.

Кажется, Соня стала для нее чем-то больше, чем жертва моего эгоизма.

— Ну и еще кое-что…

Она прикусила язык, не закончив предложение.