Fair Play (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 21

— Не подумала о чем? — осторожно уточнил Сторм, буквально пыхтя от бешенства.

Уверена, он заранее знал, что ответ доведет его до ручки, но все равно спросил. Наверное, тоже слегка тронулся от всего этого абсурда.

— Мистер Сторм, да вы — гей! — как идиотка, взвизгнула я. — Прости меня, сладкий, я даже и не подумала. Ты — такой милый, чувствительный зайка. Плакал сегодня, да? Я даже не подозревала, что тебя все это так расстроит, крошка… Шах и мат.

— Ты… — он резко отбросил назад руку, сжав ладонь в кулак… Я обалдела, замерла и вытаращилась. Он ударит меня? Проверить это можно только одним способом.

— О, или все-таки мужик? — становилось не очень смешно, но я все равно продолжала по-идиотски лыбиться. — Ну, давай, котенок, докажи это. Ударь, как мужик. Вот сюда, — я сложила губки бантиком и ткнула пальцем в уголок рта, нарочито крепко зажмурившись.

Заклейте мне рот. Что я несу? Я бы уже и сама себе врезала. Мне нужно знать его предел. Ведь мне так нравится, когда он в ярости. Адреналин. Похоть. Страсть. Желание. Боже, Сторм, давай уже, выбей все дерьмо. Не хочу чувствовать это… к тебе. Я ждала удара, как катарсиса, но так и не дождалась. Вместо этого мой рот был атакован его губами. Жесткими. Умелыми. Сладкими. Я охнула от неожиданности, и тут же к губам подключился язык, который ворвался в мой рот. Сторм крепко прижимал к себе мою голову. Было даже немножко больно от того, как сильно он сжимал мокрые волосы у меня на затылке. Но это даже хорошо. Сдуреть, как хорошо. Что со мной не так? Как он это делает? Почему я не хочу, чтобы это прекращалось? Стоп. Надо остановиться. Я попыталась оттолкнуть его, но разве можно сдвинуть гранитный памятник? Получилось только отлепить губы, разорвав поцелуй, выносивший мне остатки мозгов. Дерьмо. Опять его глаза. Все тот же полыхающий огонь. Смело встретив этот взгляд, я поняла, что обратной дороги нет. Даже просто смотреть на него чертовски больно. И унять эту боль можно только одним способом.

— Почему? — еле слышно пропищала я.

— Что? — выдохнул Сторм, лаская теплым воздухом мое лицо. Я словно кролик перед удавом. Это гипноз. Моя рука начала продвигаться вверх, желая потрогать его волосы, почувствовать под пальцами. Мне так нравилось рисовать его растрепанную челку. Ох… Такие мягкие.

— Почему это так хорошо? — я встала на цыпочки, притягивая его голову к себе, раскрывая губы и безмолвно умоляя. Если он меня не поцелует — я умру. Если он не притронется ко мне — я сойду с ума. Если он не возьмет меня… придется самой. Природа подскажет, что да как.

— Черт бы меня подрал, если я знаю, — буркнул Сторм.

Я блаженно застонала, почувствовав, как он стискивает мой зад, крепко прижимая к своему паху. Кажется, не мне одной тут мозги вынесло. Остаток здравого смысла вдруг не в тему шепнул: ты же девственница. Но его голос тут же заглушило безумное желание, потребность. Я хотела впитать в себя всю ярость этого мужчины, почувствовать его неистовство. Единственный способ это сделать — отдаться. Позволить наказать меня, доказать мне. Я отпустила все свои мысли в далекое плавание, заодно посадив на этот корабль и здравый смысл. Буду делать все, что хочу. Я хочу его. Себе. Сейчас.

Я чувствовала, как губы Сторма двигаются синхронно с моими, а наши языки сплетаются. Каким-то образом я умудрилась застонать, не переставая отвечать на его сумасшедшие поцелуи. Мозги отключились и больше не беспокоили меня. Я все теснее прижималась к крепкому мужскому телу, чувствуя, насколько он возбужден. Чтобы сильнее ощутить твердость эрекции, я потянула за петлю на джинсах и потерлась пахом о его ширинку. Моя вторая рука, которой я загребала волосы Сторма, стала такой горячей, что ее аж покалывало. Меня словно током ударило, когда он задрал мой халат и положил руки на голую попу. Я мяукала, как мартовская кошка, завывая и постанывая от нетерпения. Если он потрогает меня между ног, то удивится. Там можно устраивать аквапарк.

Мало, мне мало. Я тоже хочу его трогать, чувствовать. Одно резкое движение — и он без майки. А я исследую его грудь и твердые, плоские соски. Хочу прижиматься губами к его торсу, прокладывать дорожку влажных поцелуев-укусов все выше: по шее, к уху. Я прикусила мочку, и он зашипел. Еее! Кое-что я умею. Он — чертово совершенство. Он убивает меня одним только видом. И как же хорошо, когда Сторм молчит, а не несет чушь. Пожалуй, я могу влюбиться, если вырвать ему язык. А черт — нет. Язык у него, что надо. К черту, просто нужно заставлять молчать поцелуями. Отличная мысль. Его руки стали такими нежными, мягкими. И я… испугалась, что он затухает. Черт — нет. Не могу. Не пущу. Это сильнее меня.

— Давай, докажи… я хочу… — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Теперь у него просто не осталось выхода. Сейчас он опять взбесится и трахнет меня, наплевав на субординацию. Даже если я была бы королевой Англии, он бы не остановился. Тут же его руки почти до боли сжали мою задницу. Я еле сдержала триумфальную усмешку. Сторм распахнул на мне халат, снова впиваясь поцелуем в мои губы. Вот так, малыш. Да! Именно так.

Через мгновение я лежала на полу, пытаясь нащупать пуговицу на его джинсах. Безумие, просто безумие, но так хорошо. Его руки блуждали по моему телу, пока губы и язык продолжали изучать мой рот. Я воевала с застежкой штанов, чертыхаясь, потому что все время натыкалась на его руки, которые кружили по моей груди, животу и ниже…

Я гортанно застонала, забыв про молнию, когда почувствовала его пальцы прямо там. Казалось, что от таких ощущений глаза вылезут из орбит. Я бесстыдно приподняла бедра, и Сторм тотчас толкнул в меня два пальца и почти сразу заменил пальцы на член. Я распахнула глаза. Рот сам собой раскрылся, рождая звонкий крик. Словно острой шпагой, пронзила боль. Я инстинктивно сжалась, но от этого стало только хуже.

Моргнув, попыталась мужественно встретить взгляд Майка. Но не вышло. Он нависал надо мной, крепко зажмурившись. Плохо. Очень плохо. Ему противно. Вот ведь я сука. Втянула парня в идиотскую дефлорацию. Он даже взглянуть на меня не может. Дура, дура, дура. Я изо всех сил сжала губы, пытаясь проглотить вставший в горле ком, но безуспешно. Предательский всхлип сорвался с губ, а из глаз покатились слезы. Он наконец разлепил веки и уставился на меня. О, нет. Не смотри так. Не надо меня жалеть. Не для этого я тебя довела до ручки. Я пыталась прекратить реветь, но боль все еще саднила между ног, а его взгляд буквально добивал меня.

— Мел, — прошептал Майк, приникая губами к моим щекам, чтобы стереть слезы.

Я закусила губу, чтобы не завыть. Он назвал меня по имени.

— Я… прости… Я не думал… Я понятия не имел… тебе больно… Прости меня, — бормотал он.

Он извиняется.

— Малышка, тихо… тихо. Все хорошо. Сейчас…

Он отстраняется.

Зачем? Господи, что происходит? Откуда во мне это чувство? Словно я теряю что-то важное, нужное. Нет-нет-нет.

— Нет, — озвучила я свои мысли, обвила ногами его талию и толкнулась вперед.

Господи, как больно. Я сморщилась и тихо застонала, но не отпустила его. Обратного пути нет. До конца. Хочу, чтобы он наслаждался. Хочу смотреть, как преображается его лицо перед оргазмом. Хочу его еще глубже, дальше, полностью. И он хочет, хоть и пытается сейчас отступить. Я чувствую — хочет.

— Тебе же больно, — проговорил Майк, рассматривая меня виноватыми глазами. — Отпусти, и боль пройдет.

Черта с два.

— Нет, — я еще крепче обняла его ногами и приподнялась вперед, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от боли.

— Черт, — выругался Сторм, снова зажмурившись.

Да, малыш! Тебе нравится. А как насчет этого? Я толкнулась вперед еще раз, сильнее. Он застонал. Е-е. Меня окрылили эти звуки. Они работали, словно анестезия, притупляя боль, распаляя желание, потребность, необходимость сливаться с этим мужчиной, доставлять ему удовольствие, наслаждаться этой, хоть и болезненной, но такой совершенной наполненностью. Идеально.

— Что ты делаешь? Зачем? — снова начал допрашивать Майк, пригвоздив меня к полу и не позволяя двигаться.