Воплощение снов (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 11

— Золотые! Ты не представляешь, сколько с меня за полфунта содрали.

Орнелла была сластена, а кадетов Даккарая десертами не баловали: раз в неделю, по воскресеньям, к обеду подавали булочки с изюмом или вечно пересушенные вафли, не слишком щедро политые джемом, а в остальные дни из сладкого можно было рассчитывать только на фрукты, которых и так было не в изобилии — сказывались последствия летней засухи. И свежие, пышные имбирные пряники с медом сейчас казались Кассандре почти что чудом.

— Где ты их раздобыла?

Орнелла неопределенно повела плечами.

— Хочешь жить как человек — вертись ужом, — отозвалась она, протягивая подруге еще один слипшийся комок. — На, держи. Да бери, хватить конфузиться, не последние!

Кассандра взяла. И жуя благоухающий имбирем и медом сладкий пряник, услышала вдруг:

— Ну? Так кто он?

— Ты о чем? — растерялась Кассандра. Кадет эль Тэйтана насмешливо сощурила свои золотые кошачьи глаза:

— О том, кто тебе медальон этот, с жутким репейником, подарил. Только не ври, что папенька с маменькой — уж у баронессы Д'Элтар вкус явно получше будет…

— Орнелла!

— Что? — та смяла пустой промасленный пакет и сунула его куда-то между стеной и тюками. — Мы подруги или нет? А ты чуть что — за этот медальон хватаешься, как утопающий, и даже на ночь его не снимаешь. Родительские подарки, дорогуша, и я так не берегу!

Она фыркнула. Герцогиня эль Тэйтана пяти лет от роду осталась круглой сиротой и знала, о чем говорит. Но если обычно при упоминании покойных родителей Орнеллы Кассандре становилось неловко и жалко подругу, то теперь она только передернула плечами и сказала сухо:

— Какие глупости. И не хватаюсь я ни за что.

— Ага, ага, — ехидно закивала та. — А сейчас куда рука потянулась?..

— Да ну тебя, — рассердилась Кассандра, одним движением поднимаясь со своего тюка и сдергивая с веревки еще не до конца просохшую куртку. — У самой в голове одни мужчины, так еще и мне их подпихиваешь! Медальон и медальон, сестра подарила на день рождения. Тебе что за дело?

Кадет эль Тэйтана, нимало не обидевшись на столь резкий ответ, удовлетворенно прищурилась и вновь растянулась на тюках, не спуская блестящих глаз с подруги.

— Глядите, как завелась, — мурлыкнула она. — Значит, я угадала… Ну, Кэсс, не будь жадиной! Расскажи!

Кассандра молча натянула починенные лосины, набросила тренировочную куртку и взялась за пуговицы. Про Нейла она не то что говорить — старалась даже не думать, хотя получалось, конечно, из рук вон. Чувство вины перед другом так до сих пор никуда и не делось, а исповедь отцу в день отъезда сделала только хуже. «И ведь я даже написать ему не могу, — в который раз с горечью подумала девушка. — Да и куда? В Бар-Шаббу?.. А герцог эль Хаарт, уж верно, письмо из Даккарая сразу в камин отправит! Его, конечно, понять можно, без того чудом всё наружу не выплыло… Нет, и думать нечего, Нейлу же и попадет опять ни за что» Кассандра, поймав себя на том, что вновь тянется пальцами к шее, раздраженно передернула плечами.

— Что ты тут разлеглась, скажи на милость? — нелюбезно буркнула она, скользнув взглядом по довольно улыбающейся Орнелле. — До отбоя какой-нибудь час, а тебе еще карту перерисовывать. Или уже не надо, и мастер за красивые глаза всё простит?..

Улыбка кадета эль Тэйтаны стала шире.

— Экая ты бука, Кэсс, — потянула она, не делая даже попытки встать. И покосилась на медальон подруги. — Сестра подарила, ну конечно, а то я дура набитая? Цветочку нашему такие сказки рассказывай!

— Этот «цветочек», — отрезала Кассандра, — по крайней мере не в свое дело не лезет!

Она шагнула к столу и демонстративно потянула к себе размеченную карту. Орнелла снова фыркнула.

— А я лезу, — без тени смущения заявила она. — И шипи сколько хочешь, Кэсс, но ты мне в глаза врешь. И медальон этот кошмарный тебе…

Кассандра закатила глаза.

— О боги! — вспылила она. — Что ты за человек такой?! Ну, не сестра! Ну, брат! Легче тебе стало от этого?!

Та лукаво качнула головой.

— Опять врешь. Нет у тебя братьев, сама говорила.

— Родных — нет! — припечатала Кассандра. — А троюродные есть! Оставь ты уже меня в покое, или, клянусь Антаром, за картой к Сельвии пойдешь!..

Орнелла вздохнула с притворным сожалением. Потом все-таки сползла с тюков, потянулась и пожала плечами.

— Что за упрямица, — ни к кому не обращаясь, проронила она. — Ну ладно, брат так брат. Действительно, какой влюбленный в здравом уме додумается предмету обожания репьи в золоте дарить… Кэсс! Куда?! Ну карту-то оставь!

Ответом не в меру любопытной герцогине был громкий стук захлопнувшейся двери. Кассандра сдержала слово.

Орнелла, проводив взглядом спину подруги, покосилась на свою девственно чистую карту и скорчила недовольную гримасу. Надо было сначала перерисовать, а потом к медальону цепляться! Теперь ведь и правда к Сельвии придется на поклон идти — а эта орхидея тепличная только с драконами нянчиться горазда, картография у нее на обе ноги хромает. Кадет эль Тэйтана с новым печальным вздохом обернулась к двери.

— Какие мы нежные, — пробормотала она. — Ну, надеюсь, неведомый «брат» того стоит…

Давно прозвучал сигнал к отбою, и кадетский городок Даккарайской военной школы затих, окутанный сном. Только десяток часовых на воротах, кутаясь в плащи, тихо кляли погоду и собственную незавидную долю, с шорохом осыпались на пустые дорожки последние ржавые листья да разгулявшийся к ночи каленый ветер завывал в дымоходах.

Угревшись в своих жестких постелях, спали кадеты и их кураторы. Спала женская казарма, спала в пристроенном к ней крошечном флигеле капитан эль Моури, спала, закутавшись с головой в тонкое одеяло, Орнелла эль Тэйтана. На тумбочке рядом с ее кроватью лежала аккуратно сложенная и размеченная карта. Кассандра, отвернувшись к стене и накрыв голову подушкой, чтобы не слышать тоскливых вздохов ветра, тоже пыталась уснуть, но без толку. Глаза у нее слипались от усталости, ушибленное колено, натертое целебной мазью, уже не болело, рассвет неумолимо приближался — однако растревоженная память все никак не хотела оставить ее в покое.

Кассандра лежала с закрытыми глазами, чувствуя тепло тяжелого золотого кругляша на ключице, и ей виделся дом: белеющие в ночи мраморные колонны, укрытый тенью зеленый шелковый газон, живая изгородь, нависающие над ней ветви старого дуба… Дом, от которого она отказалась, тихая гавань, в которую ей уже никогда не вернуться. Выгонят ее из школы, нет ли — какая разница? Это уже ничего не изменит. Безмятежное детство осталось в прошлом, вместе со всеми его глупыми девчоночьими мечтами. Прав был дядя, ей не место ни в небе, ни в Даккарае. И родители были правы, убеждая ее отказаться от этой затеи. Один только Нейл в нее верил — и именно он ошибся больше всех.

Нейл… Если дядя Астор сдержал свое обещание и попросил герцога эль Хаарта проявить к сыну милосердие, его не стали наказывать за то, в чем он был не виноват, и он, конечно, давно уехал обратно в Бар-Шаббу. В этом году Нейл уже адепт третьего курса, еще два — и учеба закончится, выпускник вернется домой, отец найдет ему подходящее занятие, наверное, тоже при дворе, ведь герцог эль Хаарт королевский алхимик, а Нейл не чета своей безрукой подружке, он талантливый маг… И они, конечно, встретятся рано или поздно. «Что бы этому треклятому дракону не швырнуть меня разок как следует, чтоб и костей не собрали? — в тоске подумала Кассандра. — Зря я эль Вистану отказала. Наездника из меня не получится, а так хоть маму бы порадовала да его осчастливила. И дяде не пришлось бы в глаза смотреть после всего, что было… А теперь придется. И ему, и папе, и маме, которой мы втроем врали. Слава богам, хотя бы Крис моя глупость никак не коснулась!» Губы Кассандры тронула невеселая улыбка. Да, за Кристобель можно было уже не беспокоиться — пару недель назад она вышла замуж за виконта Ван» Оррина и, наверное, счастлива. Ну, хоть кто-то счастлив!